Чтение 32–й страницы книги ~Правосудие Бешенного~

— Да нет, что вы, напротив! — сказал Сергей Петрович и затем вкратце объяснил, как лучше отыскать его дом в дачном поселке Генпрокуратуры.

Савелий отключился и, насколько ему позволяло оживленное московское движение, помчался в Архангельское. К счастью, он находился в районе метро «Сокол» и трасса была достаточно свободной, он нигде не задерживался.

Сергей Петрович быстренько собрался, позвал своего охранника, и они тоже поехали в Архангельское.

Им повезло меньше, чем Савелию, потому что они выбирались из центра, который в это вечернее время традиционно был сильно перегружен на Тверской образовались такие плотные пробки, что машина следователя двигалась как черепаха. Малютин то и дело набирал номер телефона своей дачи, но там никто не отзывался, и с каждым безответным звонком сердце Сергея Петровича колотилось все быстрее и быстрее. Казалось, выскочи оно из груди, то через секунду долетело бы уже до Архангельского.

Малютин появился на даче спустя полчаса, как разыгравшаяся там трагедия завершилась…

Савелий довольно скоро нашел нужный ему дом. Подъехав, он обратил внимание на стоящую чуть поодаль темную «девятку» и, выйдя из машины, пошел к ней.

— Как дела? — буднично спросил Савелий у сидящего за рулем «девятки» мрачного грузного бугая с переломанным носом.

— Вали отсюда! -: огрызнулся тот.

— Ты тут в гостях или как? — словно не слыша явной грубости, невозмутимо поинтересовался Савелий, вплотную подходя к «девятке» со стороны водителя.

— Ты что, мент, чтобы допросы мне чинить? — угрюмо сверкнул глазами Семен и быстрым настороженным взглядом обежал вокруг, высматривая нежелательных свидетелей.

Не увидев никого, Семен медленно вылез из машины и угрожающе встал напротив Савелия. Он был чуть ли не на голову выше Бешеного и гораздо массивнее его, а потому совершенно уверен в собственных силах.

— Не к следователю ли ты в гости собрался? — продолжал свой допрос Савелий.

— А в этом поселке все — следователи, — осклабился Семен, — а ты, паскуда, любопытный, как я погляжу… А любопытной Варваре, помнишь, что оторвали? Валил бы ты отсюда с ветерком, пока я добрый, а то возьму и разозлюсь! А злой я такой нехороший, что… — он ехидно рассмеялся, — боком выйдет тебе твое любопытство, а может быть, и жопой. — Он зашелся от смеха над собственной шуткой.

— Свою задницу побереги, гад! И дай тебе Бог прямо и честно ответить мне сейчас, что ты тут делаешь! — разозлился Бешеный. Ему уже порядком надоел этот угрюмый битюг уголовного вида. Сделав едва заметное движение, Савелий схватил правую руку Семена и заломил ее за спину. — Отвечай, если не хочешь попасть в больницу!

— Ты че, падла? — вскинулся было тот и тут же почувствовал такую боль в локте, что завопил во весь голос: — А-а-а! Больно же! — И сразу заюлил, мгновенно сменив тон: — Да друганов твоих я тута поджидаю. Зашли они в гости тут, неподалеку; махнут по стопарю и вернутся.

— Да? И в какой же дом они пошли? — ехидно спросил Савелий, не веря ни единому слову Семена.

— А вон в тот, — кивнул Сема на соседний с Малютиным дом.

— Да? А может, в этот? — И Бешеный указал на дачу следователя и снова чуть придавил его локоть.

Тот ойкнул, хотел что-то ответить, но в этот момент Савелий увидел в ярко освещенных окнах дома Малютина какое-то движение. Бешеный присмотрелся, и у него все помертвело внутри.

Семен, видя, что Савелий понял, что в доме творится что-то неладное, ухитрился высвободить свою руку из цепкого захвата незнакомца и даже оттолкнул Бешеного от себя. Савелий отлетел в сторону и ощутимо ударился о капот машины. Семен кинулся к нему, чтобы одним ударом своего громадного кулака вырубить этого настырного парня, но Савелий был начеку. Он перехватил летящую ему в лицо руку громилы, сделал шаг в сторону, поднырнул под рукой и оказался позади противника. Взяв руку на излом, Савелий зло прошептал на ухо Семену:

— Если ты, гад, сейчас же не скажешь правду, ходить тебе без руки всю оставшуюся жизнь…

Вместо ответа Семен пронзительно свистнул. Савелий понял, что его противник подал знак своим подельникам и больше с ним нечего церемониться. Бешеный резко нажал плечом на локтевой сустав Семена, там что-то громко хрустнуло, и бандит заорал от жуткой боли. Оттолкнув его, Савелий направился было к дому, но вовремя увидел, как противник лезет во внутренний карман за оружием. Бешеный сделал прыжок и ударом «лапа тигра», который одновременно ослепляет противника, ломает ему нос и вдавливает кости носа в мозг, окончательно вырубил Семена. Тот, обливаясь кровью, замертво рухнул на землю.

Бешеный устремился к дому. Навстречу ему шумно бежал какой-то громила. Бешеный видел его внутри, поэтому он обошелся с громилой как с врагом: встал на его пути и, упруго расставив ноги, встретил его выставленным вперед левым локтем. Кишка (а это был он) на полном ходу наткнулся на локоть Бешеного. Кости захрустели, вдавливаясь в легочную ткань. Савелий добавил к этому удар правым кулаком в область сердца, и Кишка мгновенно умер от его остановки.

Ворвавшись в дом, Савелий сначала увидел лежавшую у двери жену Малютина, а потом комодоподобного насильника, который все еще никак не мог оторваться от своей жертвы. Бешеный схватил его за могучий загривок и отбросил в сторону. Комод, не ожидавший нападения, упал на ковер и покатился по нему. Савелий, не давая опомниться, подскочил к насильнику и серией коротких, но точных ударов в жизненно важные точки отправил бандита на тот свет.

Именно этот момент и застал Мокрый. Ему повезло, что Савелий, расправившись с тремя его по- дельниками, не стал проверять, есть ли в доме еще кто-то чужой, а поспешил на помощь лежащим без сознания женщинам. Он вбежал в спальню, сорвал с постели простыню, укутал в нее Нину и несколько минут руками пассировал над ее телом. Людмила Малютина пришла в себя и с ужасом смотрела на разгромленный дом и на тело Нины в простыне.

Оказав первую помощь и облегчив страдания несчастных женщин, Савелий достал мобильный телефон и вызвал «скорую» и милицию.

Когда в разгромленном доме появилась дочка Малютина в сопровождении охранника и своей подруги, Савелий как раз помогал санитарам отнести Нину и Людмилу в машины «скорой помощи». Когда к дому подъехала «Волга» Малютина, Савелий, не вдаваясь в подробности, рассказал ему о том, что произошло.

— Почему не я! — схватился за голову Сергей Петрович и застонал так громко, словно у него была сильная зубная боль. — Ну, почему, скажи мне, Сергей, почему?

Что мог ему ответить Бешеный? Как он мог успокоить человека, объяснить ему, почему напали на его дом?

На беду Малютина, крупные неприятности поджидали и его самого…

Члены думского комитета по депутатской этике, «разбавленные» лидерами многих думских фракций, глядели на большой экран видеомонитора, шумно выражая свое отношение к тому, что происходило перед их глазами. На экране мелькали то голая задница Малютина, то торчащие соски его соблазнительницы, то эротический хоровод из сплетенных голых тел.

— Возмутительное зрелище! — кричал депутат-«яблочник». — По-моему, мы достаточно насмотрелись на подобное безобразие! Надо прекратить это грязное представление!

— А по-нашему, так надо досмотреть, чем все-таки там дело закончится… — хихикнул представитель ЛДПР, — а вам бы, господин хороший, поучиться кое-чему у Малютина не мешало… Мы вообще считаем, что эту кассету следует размножить и раздать в качестве пособия по секс-ликбезу всем желающим. Молодежь должна учится у своих старших товарищей…

— Да что вы, как дети, в самом деле, — воскликнул один из лидеров коммунистической фракции, — бабы голой, что ли, не видели! Эй, вы, там! Прекратите просмотр! Все уже ясно: оплошал следователь, подставился…

— Или подставили, — предположил еще один депутат-коммунист. — Кто-нибудь знает, откуда взялась эта запись?

— Какая разница? Опозорился мужик. Он же не шоферюга какой-нибудь или слесарь-токарь-пекарь, а следователь по особо важным… Ему ответственные дела поручено вести, между прочим.

— Да… паршиво, очень паршиво: над ним вся страна смеяться станет, если узнают.

— Господа депутаты! — Председатель комитета встал со своего места. — Вопрос очень щепетильный. Мы пригласили вас на этот просмотр не для того, чтобы нам тут всем вместе развлекаться. Нам надо выработать свое отношение к увиденному. — Он чуть понизил голос. — Господа депутаты! Думаю, мне не стоит вам напоминать, что все, что вы тут только что видели, является строго конфиденциальным и огласке не подлежит ни под каким видом.

Давайте же не будем компрометировать людей, занимающих высокие государственные посты. Это в ваших же интересах.

Несмотря на всеобщее согласие не выносить сор из избы, на следующий же день во многих газетах появились довольно точные сообщения о секретном порнофильме, отсмотренном депутатами. Помощник Джанашвили Мирский постарался вовсю: выложил все подробности знакомому корреспонденту информационного агентства, тот тут же настрочил сенсационное сообщение — и ночью оно было получено во всех средствах массовой информации.

Газеты взахлеб смаковали не виденную ими пленку и вовсю рассуждали о том, какая судьба теперь ожидает Малютина. Причем выводы были диаметрально противоположные: от вынужденной отставки до: «Малютин Переплюнул Клинтона! Так держать!»

Малютин все время находился в стрессовом состоянии, ни о какой продуктивной работе и речи быть не могло. Сергей Петрович старался как можно меньше показываться на людях и чаще всего отсиживался у себя на даче. Самым горьким было то, что многие его близкие друзья и приятели отвернулись от него в такую тяжелую минуту. — Причем отвернулись не из-за того, что сами были чисты перед своими женами и не могли спокойно отнестись к происшествию, а упрекали Малютина за то, что он не сумел все сделать тихо, без всякого шума.

«Вор не тот, кто ворует, а кто попадается!» — говорили между собой многие из бывших приятелей.

Случившееся с ним, как лакмусовая бумажка, выявило все его окружение: теперь он на самом деле знал, кто и как к нему относится и что собой представляет.

XVI. ПОКУШЕНИЕ

Дальнейшее развитие событий происходило в бешеном темпе. Несмотря на неудачу Воронова с Рас-сказовым и новое усиление позиций Джанашвили, ФСБ все-таки кое-что удалось сделать. В частности, принесло свои плоды наблюдение за Тимом Ротом, который уже вернулся в Москву и все время мутил воду с помощью Ассоциации еврейского народа, руководимой Джанашвили.

После того как Костя Рокотов узнал от девочек Милены про бешеные деньги, перекачиваемые в Россию, ФСБ наконец-то выяснила, какую роль играет Тим Рот в Москве. Обнаружилась связь его персоны с деятельностью пресловутого Демократического общества, которое уже внаглую печатало свои хитрые завлекалочки-брошюры в России миллионными тиражами. Эти брошюры обещали благоденствие, богатую и счастливую жизнь. Это общество пичкало сознание россиян набором псевдодемократической чепухи — типа сексуального боепитания дошкольников, требования свободы любых тоталитарных сект, в том числе и сатанистов, и пропаганды материальной по сути американской культуры взамен традиционной российской духовности.

Делалось это все в расчете на затуманивание мозгов россиян перед выборами: только после массированной психологической обработки тайный Орден мог рассчитывать на то, что нужные ему люди благополучно станут депутатами. Но…

Тима Рота поймали за руку, когда он, приехав в один из городов российской глубинки, попытался подкупить местного председателя счетной комиссии. Тот оказался мужиком принципиальным и рассказал о подходах к нему назойливого иностранца местным сотрудникам ФСБ. Была разработана целая операция, и передачу взятки чиновнику благополучно зафиксировали на видеопленку, после чего Тиму пришлось с позором спешно ретироваться в Москву.

Там он еще немного подергался в разные стороны, пытаясь найти могучих покровителей в Госдуме или в кругу президентской администрации, но его обложили так плотно, что скоро он понял всю тщетность своих попыток. Тим Рот занервничал, стал совершать одну ошибку за другой. А ФСБ, накопив достаточно материала, убедительно настояла на том, чтобы МИД объявил этого европейского дипломата-космополита персоной нон грата. Тиму Роту пришлось покинуть Россию через неделю после представления соответствующей ноты послу.

Уже доставленные в Россию деньги Ордена Великим Магистратом было решено заморозить до президентских выборов, а в борьбе за места в Думе опереться на возглавляемую Джанашвили коалицию «Вся власть», которую Нуга собрал из чиновников-коррупционеров, подобранных на всех уровнях власти. Для пополнения и укрепления своих рядов Джанашвили использовал все возможные и невозможные средства: от подкупа до использования компромата и даже запугивания. Конечно, Лысый Нуга сознавал, что его коалиция не будет сплоченной и прочной, но он к этому и не стремился. Ему требовалось только одно: пройти в депутаты Госдумы, а там воплощать стратегические планы тайного Ордена и тешить свои личные амбиции.

Узнав о неудаче людей Бахрушина на даче Малютина и о том, кто осмелился им помешать, Джанашвили приказал не считать ни денег, ни людей, но срочно найти и наказать этого малого.

— Наказать или убрать? — невозмутимо поинтересовался Бахрушин.

— Мне все равно! — истерически закричал Джанашвили. — Я хочу одного: чтобы этот хренов бойскаут больше никогда не лез в мои дела и мне не мешал! Ты понял? — Вопрос Нугзара начальнику его охраны завершился визгливой нотой.

— Он должен умереть, сдохнуть, и как можно быстрее! У меня нет времени, чтобы отвлекаться еще и на такую ерунду. Если ты не способен выполнить это простейшее задание, то зачем ты тогда вообще мне нужен? Да я найду десяток, сотню получше, чем ты!

— Шеф, обещаю вам, что все будет в порядке, — почти не реагируя на вопли Нуги, спокойно заверял Палыч, разговаривая с ним, как обычно психиатр беседует со своим возбужденным пациентом: спокойно и уверенно. — Мы уже примерно знаем, где живет этот человек, мои парни засекли его машину; сейчас наши люди в милиции выясняют, кто он и что из себя представляет. Вопрос его ликвидации будет решен за несколько дней…

— Даю тебе неделю! Не справишься — пеняй на себя! — угрожающе добавил Нуга.

Тем временем Савелий мотался по всей Москве, собирая поредевшие ряды соратников Амирана- Мартали на последний бой с Джанашвили. Используя имевшийся у него номер телефона Варднадзе, он вышел на Мишку-Зуба и быстро нашел с ним общий язык на почве симпатии и привязанности к безвременно погибшему Амирану.

Объяснив Мишке-Зубу, что активно помогал Амирану-Мартали в его борьбе с Нугой, и получив от Михаила полную поддержку в виде имен и рекомендаций, Савелий последовательно встречался со всеми, кто тем или иным образом считал себя членом команды Амирана-Мартали или поддерживал его.

По словам Андрея Ростовского, положение Джанашвили в криминальном мире было, как никогда, шатким. Савелий задумал воспользоваться этим: без поддержки криминальных авторитетов Нугзар не смог бы руководить и половиной своего бизнеса.

Как раз в эти дни и науськал свою свору на Савелия начальник охраны Джанашвили Бахрушин.

Бешеный возвращался из Люберец, где общался с одним из знакомых Мишки-Зуба. Неожиданно правое предплечье Бешеного словно обожгло. Удивленно обнажив его, Савелий обнаружил странное свечение удлиненного ромба — знака своего Посвящения. Точно такое же свечение было у него, когда он встретился с Христо Граничем. Но если тогда это свечение принесло ему внутреннее ощущение радости и покоя, то сейчас у него появилось чувство тревоги и настороженности. То ли это Христо подает ему знак опасности, то ли Учитель.

Бешеный инстинктивно оглянулся, и именно в этот момент его машину на полном ходу резко подрезала черная «БМВ», в которой Савелий заметил четырех здоровенных бугаев. Говорков увидел, как парень, сидящий рядом с шофером, передергивает затвор своего десантного «Калашникова», и понял, что сейчас ему предстоит бой с явно превосходящими силами противника.

Он глянул в зеркальце заднего вида: так и есть — на хвосте у него сидел еще один автомобиль, джип «Чероки», с бойцовского вида ребятами, а слева сзади еще и «Жигули».

— Обложили, сволочи!

Савелий достал своего «стечкина» и повел машину одной рукой. Идущая перед ним «БМВ» начала притормаживать с явным намерением прижать его «Жигули» к обочине. Задняя машина чуть ли не впритык шла следом, не давая Савелию свободы для маневра.

«Если ждать, когда они долбанут по мне из автоматов, будет уже поздно, — подумал Савелий, — подожгут машину, и тогда мне действительно конец придет… — Не теряя присутствия духа, он пропел: — И никто не узнает, где могилка моя! Нет, хлопотно это! Надо начинать первому, иначе не уцелеть. Вон их сколько, и каждый наверняка при оружии».

Савелий перехватил пистолет в левую руку, высунул ее в окно и дал несколько выстрелов по колесам идущей впереди «БМВ». Левая задняя покрышка иномарки гулко лопнула, машину стало заносить к разделительной полосе. Савелий вывернул руль вправо и по краю дороги рванул вперед, до упора выжав педаль газа. За ним, прикрывая его от преследователей, поднялось целое облако пыли, взлетевшей с обочины. Вслед его машине понеслись запоздалые автоматные очереди. Савелий пригнулся — и вовремя: заднее стекло его «жигуленка» с форсированным двигателем разлетелось, пробитое одновременно несколькими пулями. Они вжикнули над его головой, оставив в переднем стекле четыре круглых отверстия с трещинками по краям.

Бешеный понимал, что ему ли в коем случае сейчас нельзя въезжать в Москву: на первом же перекрестке он будет вынужден остановиться, и преследователи, не жалея патронов, на месте расстреляют его в упор. -А куда ехать, нужно было решать, и решать срочно. Савелий торопливо набрал номер мобильного телефона Андрея Ростовского.

— Привет, братишка! — обрадовался тот. — Как ты?

— В порядке, Андрюшка, только прижали меня немножко… — зло усмехнулся Бешеный.

— Кто? Где? Сколько их? — Встревоженный Ростовский задавал вопросы короткие и точные.

— Уверен, люди Нугзара, возвращаюсь из Люберец, человек десять-пятнадцать с автоматами! — четко ответил Бешеный.

— Срочно рви в сторону Щелково: я рядом! Держись, братишка! Сейчас мы этих ублюдков кошмарить будем!.. — с задором прорычал Ростовский и отключился.

Бешеный резко свернул направо и помчал по Кольцевой в сторону Щелково.