- и подтолкнул Сазана к окну.
Во-первых, они были на четвертом этаже. Во-вторых, поверхность воды в
котловане была еще на этаж ниже. В-третьих, в котловане было довольно мало
воды, - не в смысле глубины, тут ничего нельзя было сказать, а в смысле
всяких бетонных ребер и автомобильных покрышек, скалившихся на Сазана
снизу.
Ну хотите, вместе выпьем? Я не жадный.
автомобильную покрышку. Он всего лишь наглотался вонючей и холодной воды,
и разорвал ватник о какую-то железную кочергу, высунувшуюся справа. Когда
он вынырнул на поверхность, трое охранников помахали ему ручкой. Они не
собирались расстреливать бродягу. Они немного позабавились за его счет, и
им не грозили никакие неприятности от мертвого пьяницы, сорвавшегося с
чевертого этажа, но никому не понравилось бы, если бы этот пьяница
оказался нашпигован свинцом, как морковка - витамином A.
злобно дыша, на край котлована, встряхнулся, и бросился прочь от проклятой
башни. На четвертом этаже, в бликах красного заходящего солнца, охранники
Севченко смотрели ему вслед и пили его бутылку.
незавершенного здания как высотной огневой точки, и что никакого миномета
Сазан туда не пронесет.
дубовой гостиной. За ужином было много водки и мало гостей, и Севченко на
удивление быстро напился. Начальник охраны, директор "Александрии", и еще
какой-то человек из подведомственной холдингу компании, - а только они
пятеро и сидели за столом, - настороженно наблюдали за президентом
"Рослесэкспорта".
сегодня к Шакурову?
тысяч долларов, я могу рискнуть, купив ваших депозитных расписок.
быть, дать товарищу милиционеру пятьдесят тысяч долларов?
смысле, что может, можно и дать, но вот зачем?
молодого человека из подчиненной фирмы, - вот ему я плачу каждый месяц по
шестьдесят тысяч, а зачем? Чтобы он меня продал Меррилл Линчу.
слегка навеселе.
возьму и передам это дело Шакурову. Представительские расходы! Я хоть за
пьянки ваши не буду платить!
пьянки, видимо, его не устраивала.
тобой контракт?
сказал, улыбаясь, высокий офицер, - так записано в контракте.
не обратится.
комсомола, - за сколько он продаст своего приятеля Сазана?
комитета комсомола школы, Сазан избил сына ангольского посла, потому что
посольчонок лазил девчонкам под юбки и считал себя дипломатически
неприкосновенным. Так когда Сазана исключали из школы, Шакуров заведовал
собраниями и говорил, что в советской школе нет места расистам и
пособникам УНИТы.
на офицера. - Почему я не знаю факта такой колоссальной важности? Почему
мне подсовывают какие-то бумажки с этой закорючкой, - и Севченко изобразил
в воздухе знак доллара.
не значит. Значат только отношения между людьми.
можно выплатить "Ангаре" восемьдесят миллиардов и забыть о
радиоуправляемых минах.
собеседник сделал то же самое.
ругались по голосам. Они кричали, что у них связаны руки! А у нас были
связаны языки, а руки у нас были свободны, разве что когда мы рвали друг
другу глотки, но они называли нас по "голосам" недочеловеками, потому что
по их мнению первым признаком человека должен быть необрезанный язык...
молодому человеку из "Лесинвеста" даже пришлось подвинуться, чтобы
пропустить жаркое к столу. Экс-министр налил себе новую стопку, опрокинул
ее и продолжал:
Это были тридцатые годы, и он был начинающим инженером на одном заводе. А
что такое тогда инженер? Спец и душитель рабочей инициативы, и человек
неопытный в коммунизме. Это была такая правильная установка, что все, кто
разбирается в технике, не разбирается в коммунизме. И да здравствует
рабочая инициатива. И вот приходит к отцу чертеж самородка, на котором
изображена машина для штамповки гаек. К ней директива - доработать и
запустить в производство. Отец берет чертеж и видит, что не чертеж, а
недоразумение, и что не будет эта машина штамповать гаек, в лучшем случае
- болванки. А гаек тогда ни одна машина в мире не штамповала. И вот отец
сидит над чертежом и думает: что делать? Сказать, что чертеж этот никуда
не годен - так посадят как пренебрегающего самородками. Построить машину -
так посадят как вредителя, потому что работать машина не будет. Отец мой
плачет, берет на две недели отпуск за свой счет, и за эти две недели
чертит машину, которая штампует гайки. И машина штампует гайки и получает
медали. А мой отец ходит с чемоданчиком, потому что каждую ночь он
засыпает с одной мыслью: а вдруг кто-то сверит чертежи, и его посадят за
подмену чертежей?
с олениной, - вероятно, он знал эту историю наизусть.
папа не разу ни ругал советскую власть. Спрашивается, - он что, дурее был,
чем какой-нибудь войнович? Он что, хуже понимал, как эта власть сделана?
Он это лучше понимал, потому что этот войнович, в его ситуации, сел бы! Но
они считали, что он ее понимал хуже, потому что если бы его спросить прямо
про советскую власть, он бы вытянулся по швам и ответил: "Великая и
могучая! Бу готов!" Как будто кто говорить не хочет, так тот и думать не
умеет! Спрашивается, почему, когда американские длинноволосые ругают
американскую буржуазию, - мол, глупая и ограниченная, - мы только плечами
пожимаем, а когда наши собственные длинноволосые ругали номенклатуру, -
мол, глупцы, и ограничены, - вся страна прямо ушами мед пила! Крикуны!
Ганкин был таким уж особенным крикуном. Он подумал, что надо бы перечитать
его выступления - что там так раздражило всемогущего министра? Что же
касается выступлений самого замминистра, то Сергей сразу после визита в
"Александрию" не поленился пошарить по старым подшивкам, но нашел только
одно. Выступление было длинное, как кольцевая автодорога и наполненное
хвалами достижениям народного хозяйства. Оно имело одну замечательную
особенность: если еще по отдельности каждая фраза несла в себе какой-то
смысл, то другая фраза этот смысл отменяла, и, таким образом, совокупность
фраз не несла никакого смысла. Сергей удивился, что этот человек может так
говорить и так думать, и - так процветать.
страну, потом они упрекают нас, что мы ее под себя приватизировали, а
потом они нанимают бандитов, чтобы отнять у нас награбленное! И вот
результат, - я завтра улетаю в Америку на переговоры с Меррил Линч, а
демократ объединяется с бандитом по кличке Сазан!
Черепнин Владимир
Сертаков Виталий
Василенко Иван
Контровский Владимир
Каргалов Вадим
Майер Стефани