перестанет существовать, либо отец и дед пойдут в тюрьму. Точно в
одиннадцать утра Антадзе пропал, я не мог его найти, а когда он появился,
это был другой человек. Он принял решение и начал готовиться. Он не изьял
капсулу у Кружнева, решив его использовать. Он не хотел допрашивать
горничную Иванову, ведь Кружневу надо было обещать свободу. Но Антадзе, -
Гуров даже про себя не называл его ни по имени, ни по званию, - боялся меня
насторожить. Я мешал, он меня возненавидел. Дальше все было сравнительно
просто. Он переговорил с Лебедевым. Инструктировать Кружнева пришлось
дольше, но и тот, в конце концов, сообразил. Горничную Иванову
инструктировал не Антадзе, кто-то другой. Она - слабое звено, женщину можно
было бы заставить рассказать правду, но на Антадзе она не выведет, ее
показания ничего существенного не дадут. Кружнев и Лебедев замазаны в деле
по самые уши, но сейчас, почувствовав силу, они не скажут ничего. Тот
редчайший случай, все известно и ничего не доказуемо".
в нашем районе в один день?
определяет сознание. Если можно одному, то можно и другому. И ложь, ложь,
ложь! Она стала естественной формой существования. Развратить можно всех и
каждого. История нас учит - вседозволенность приводит к фашизму.
любых условиях. Мамонты вымерли, а клопы остались и сосут нашу кровь.
Простой пример. Смотрю недавно телевизор. В передаче обсуждается положение
на ВАЗе и жизнь в городе Тольятти. Среди участников - солидный мужчина лет
шестидесяти, ответственный работник. Какой-то юноша задал ему прямой вопрос:
"А вы лично верите, что наш завод к двухтысячному году станет законодателем
мод в Европе?" "Верю", - ответил ответственный работник.
Машина хорошая, однако образца шестидесятых годов. Ясно, что завод,
отстающий на четверть века, за тринадцать лет никого не опередит. И
руководящий товарищ это отлично знает, и парнишка знает, что начальник
знает. Порочный круг замкнулся, одна ложь способна убить большую правду,
заставить человека потерять веру. И он уже не поверит ничему. Раз врут в
одном, значит, врут во всем. Отари Антадзе убил проходимца и спас от тюрьмы
ни в чем не повинных отца и деда. А этот, ответственный товарищ, охраняя
свой спецпокой, убил веру в десятках тысяч молодых душ?
оправдывает существования другого. Я прожил тридцать семь лет, пятнадцать
работаю в розыске, никогда не совершал...
поэтому ты - подполковник, а я - старший следователь прокуратуры, мы
соблюдали правила. И если бы три года назад ты эти правила нарушал, где бы
ты сейчас был?
этом тяжелом разговоре.
через месяц-другой и Антадзе, и его начальник уволятся, они работать больше
не будут.
утро закажешь?
Гуров придержал руку следователя. - Не знаю, где и как, но я достану
материал и докажу вину и Лебедева, и Кружнева. Они убийцы, и они ответят.
напоминает робота, которого запрограммировали на решение задачи, и он будет
биться над ней, пока не решит, либо у него сгорят предохранители.
стороны. Гурова знобило, ему было стыдно за свои напыщенные слова.
Фанатик. Наказание должно быть неотвратимым? Справедливо и красиво сказано,
но сегодня это лишь лозунг, слова. Однако Лебедеву и Кружневу не
позавидуешь.
поиск решения требовал холодного, спокойного расчета. Гуров пытался
отвлечься, думать о завтрашнем дне, Москве, о встрече с женой, пытался
представить себе насмешливое лицо полковника Орлова и его первую фразу,
когда Гуров войдет в кабинет, - но ничего не получалось.
не насмешливо-иронически, а очень серьезно.
сейф, пошел к дверям, кивком пригласив следовать за собой.
офицеров безразлично и сказала:
пожал Орлову и Гурову руки, предложил сесть за стол для совещаний. Три
человека за большим полированным столом смотрелись одиноко и неуютно. Гуров
знал Константина Константиновича с первого дня своей работы в розыске, когда
Турилин еще не был генералом, а он, Лева, в милиции еще вообще был никем.
Константин Константинович на работе никогда ничего не делал просто так, и
раз они втроем сели за стол для совещаний, значит, никаких тебе обращений по
имени отчеству, воспоминаний и дружеских улыбок.
для вас я все еще щенок, на самом деле у меня уже шкура дубленая, картечью
не прошибешь".
конверт, подтолкнул кончиками пальцев. Пришедшая на Гурова "телега"
скользнула по полированному столу.
знакомился с содержанием послания. Он знал, что ударят, но чтобы так нагло
шарахнули, не ожидал.
"люкс" в интуристовской гостинице... Поддерживал постоянную связь с
преступным элементом, круглосуточно пьянствовал... Вступил в интимные
отношения с сотрудницей уголовного розыска. Самовольно вмешался в ход
расследования... Подмял своим авторитетом местных товарищей, вынудив их
совершить ряд ошибок... Которые повлекли за собой смерть трех человек... В
исторический период перестройки, гласности и полного обновления нашего
общества считаем своим долгом..."
отдела, полковника, которого Гуров в глаза не видел. Внизу четким, острым
почерком Турилина было написано "Тов. Кривенко, провести служебное
расследование. Доложить". Хотя Гуров и не пытался встать, генерал сказал.
оценок, собственных выводов, строго придерживаясь фактов и хронологии
событий. Он закончил свой рассказ через двадцать восемь минут.
попаду в схожую ситуацию, буду вести себя примерно так же.
воспитали вы и я. Сопроводите его в Управление кадров, проследите, чтобы
Лева не наломал дров. Свободны.
понимал, что генерал Турилин сделал все возможное: ознакомил с обвинением,
дал в помощь Орлова.
Акунин Борис
Никитин Юрий
Роллинс Джеймс
Сертаков Виталий
Шилова Юлия
Конан-Дойль Артур