Чтение 32–й страницы книги ~Ослепительный оскал~

последовал за ним, точно придерживаясь его импровизированного извилистого
пути и тормозя свой спуск с помощью ветвей деревьев. Когда мы спустились,
то оба дышали часто и глубоко. Двое патрульных провели нас по берегу к
обломкам машины.

Я встал справа от них. Капот, крыша и решетка радиатора имели такой
вид, словно над ними поработала артель кузнецов. Все четыре шины были
спущены, левая дверца повисла.

- Боюсь, что с ней уже ничего не сделаешь, даже если бы и удалось
поднять ее наверх, - сказал патрульный.

Брейк круто повернулся к нему.

- Это никуда не годится. Я еще рассчитывал на ней прокатиться!

Он взобрался на верхнюю часть машины и отвел висевшую дверцу
насколько возможно в сторону. Я заглянул в обгоревшую, залитую водой
кабину. У лежавшей на земле правой дверцы приткнулась лицом вниз
обгоревшая скрюченная фигура человека.

Брейк нагнулся над дверным проемом. Держась одной рукой за останки
руля, он протянул другую к черной фигуре. Большая часть одежды сгорела, но
брючный ремень мало пострадал. Когда Брейк ухватился за ремень и потянул,
он порвался. Брейк протянул мне кусок ремня. На тыльной стороне серебряной
пряжки стояли инициалы: Ч.Э.С.

Я дал три звонка с длинными промежутками. Только воскресные колокола
ответили на мои звонки. Наконец к двери подошла миссис Беннинг. Купальный
халат из грубой коричневой шерсти был застегнут на ней по самое горло.
Лицо ее было сонное, будто она боролась со сном все утро.

- Снова вы?

- Снова я. Доктор дома?

- Он в церкви.

Она попыталась захлопнуть дверь, но моя нога препятствовала этому.

- Вот и прекрасно. Мне надо с вами поговорить.

- Я даже еще не одета.

- Вы сможете одеться позже. Снова произошло убийство. Еще один ваш
друг.

- Еще!

Ее рука взлетела к губам, как будто я по ней ударил.

Я втолкнул ее в переднюю и закрыл дверь.

Укрытые от полуденного света и медленных звуков воскресного звона, мы
стояли рядом и смотрели друг другу в лицо.

Мне показалось, что между нами забрезжил свет понимания. Она
отвернулась от меня и собралась идти, но я удержал ее.

Обращаясь к зеркалу, она спросила:

- Кого убили?

- Я думаю, что вы знаете.

- Моего мужа?

Она все еще обращалась к зеркалу, и лицо ее было застывшее как маска.

- Это зависит от того, за кем вы замужем.

- Сэма?

Она повернулась движением танцовщицы, не меняя положения тела.

- Я не верю этому.

- А я думал, что вы были замужем за Чарльзом Синглентоном.

Неожиданно она рассмеялась. Смех был неприятный, и я был рад, когда
он оборвался.

- Я никогда даже не слышала о Синглентоне. Что это за фамилия -
Синглентон? Я уже больше восьми лет замужем за Сэмом Беннингом.

- Но это не помешало вам достаточно близко познакомиться с
Синглентоном. У меня есть к тому доказательства. Сегодня утром он был
убит.

Она отпрянула от меня, тяжело дыша, и выдохнула:

- Как он был убит?

- Кто-то ударил его молотком или другим тяжелым предметом. От удара
на его черепе осталась вмятина, глубиной в дюйм. Потом его на собственном
автомобиле отвезли в горы, облили машину бензином и подожгли. Машина
рухнула вниз со стометровой высоты, продолжая гореть с Синглентоном в
кабине.

- Как вы узнали, что это его машина?

- Это "бьюик" с темно-зелеными боками и светло-зеленым верхом,
выпуска 1948 года.

- Вы уверены, что в нем сидел он?

- Его опознали. Большая часть его одежды сгорела, но ремень почти не
пострадал. На тыльной стороне пряжки были выгравированы его инициалы.
Почему бы вам не съездить в морг и не проделать процедуру опознания?

- Я же сказала вам, что не знаю его.

- Тогда вы выказываете слишком большой интерес к незнакомцу.

- Естественно, раз вы приходите сюда и чуть не обвиняете меня в его
убийстве. Когда это, по крайней мере, произошло?

- Сегодня утром до рассвета.

- Всю ночь и все утро я была в постели. Я выпила две таблетки
снотворного и до сих пор не пришла в себя. Зачем вы ко мне пришли?

- И Люси Чампион, и Чарльз Синглентон были вашими друзьями, так ведь,
Бесс?

- Нет, не были.

Она спохватилась:

- А почему вы называете меня Бесс? Меня зовут Элизабет.

- Горас Уилдинг называл вас Бесс.

- Я о нем никогда не слышала.

- Он живет в Скай-Роут, неподалеку от студии Синглентона. Он говорил,
что Синглентон представил вас ему в 1948 году.

- Уилдинг лжет, он всегда был лжецом.

Она прикусила нижнюю губу кончиками белых зубов, и довольно больно
прикусила.

- Вы же сказали, что не знакомы с ним.

- Вы так много болтаете, что можете заговорить до смерти.

- С Люси так и случилось.

- Не знаю, что случилось с Люси.

- Она была вашим другом. Она приходила сюда, чтобы поговорить с вами.

- Люси Чампион была пациенткой моего мужа, - заметила Бесс
невыразительным тоном. - Я уже говорила вам об этом минувшей ночью.

- Вы лгали. А сегодня утром мне солгал ваш муж, чтобы покрыть вас. Он
вдавался в объяснения, почему у него нет на нее карточки, потом ему
пришлось объяснять, от чего он ее лечил. Любая физическая болезнь
подтвердилась бы при вскрытии - он это понимал. Поэтому он представил ее
ипохондричной особой, чьи болезни были вызваны страхом. Фобии не оставляют
посмертных следов.

- Она и была ипохондричкой. Сэм мне говорил.

- Я не знаю ипохондрика, который не измерял бы себе температуру по
меньшей мере раз в день, а Люси не трогала свой термометр две недели.

- Но такое утверждение ведь не будет достаточным в суде против слова
врача-профессионала? И его жены?

- Для меня оно вполне достаточно. А это значит, что вы уже почти в
суде.

- Ну, как же! Вы - и судья, и присяжные, и все прочее! Слишком много
всего для одного маленького человека!

- Не испытывайте мое терпение. Если мне надоест говорить с вами, то
вам лучше не будет. Увидите, какого рода суд вы найдете в городе. А я даю
вам шанс до того, как передам свои улики фараонам.

- Почему вы это делаете?

Она умышленно заставила меня обратить внимание на ее фигуру. Слегка
повернувшись, она подняла руку к волосам, и ее груди асимметрично
поднялись под тканью халата. Широкий рукав спустился до белого плеча, лицо
ее обратилось кверху.

- Зачем столько неприятностей из-за такой ничтожной бедняжки, как я?
Разве я такая уж опасная?

- Какие же это неприятности? - спросил я.

Она приложила к моей щеке прохладную ладонь, затем провела ею по
моему плечу.

- Пойдемте на кухню. Я только что сварила кофе. Мы сможем там
поговорить.

Я последовал за ней, не зная, кто из нас выполняет желания другого.
Кухня была большая и слабо освещенная. Свет проходил только через окно над
раковиной. Последняя была загромождена грязной посудой. Я сел за стол с
выщербленной эмалью и стал наблюдать за тем, как она наливает в чашки кофе
из автоматической кофеварки. Когда она покончила с этим, я взял ее чашку и
подвинул к ней свою.

- Значит, вы мне не доверяете, господин хороший! Как вы сказали ваше
имя?

- Арчер. Последний из рода Арчеров. Так что быть отравленным мне
совершенно ни к чему.

- И детей нет? И жены?

- Никого нет. А вас это интересует?

- Может быть.

Она выпятила полные хорошо очерченные губы.

- Я в этом смысле лучше устроилась - у меня есть муж.

- Вы находите его неплохим?

Ее глаза, не смягчившиеся вместе с лицом, сузились и сделались
холодными голубыми щелками.

- Его в это не вмешивайте.