имя императрицы и ее титул. Похоже, ее монета содержала меньше
серебра, чем было положено.
него, на губах его играла легкая улыбка, в которой было больше
иронии, нежели удивления. Некоторое время они смотрели друг
другу в глаза.
должно было открыться лишь после моего отъезда. И все же, эти
деньги кое-чего стоят, даже здесь. Приходящие к вам нищие не
откажутся от них лишь по той причине, что они отчеканены в
Оксфорде.
любопытстве, -- продолжил Кадфаэль, отдавая Рейфу монету. Тот
принял ее и с мрачным видом опустил в кружку вслед за прочими.
-- Но не беспокойтесь, я не болтун. И преданность честного
человека я никогда не обращу против него. Просто я сожалею о
нынешних распрях и о том, что благородные люди убивают друг
друга, причем обе стороны полагают, что истина находится на их
стороне. Не опасайтесь меня.
удивился Рейф, и голос его стал мягче. -- Ты не хочешь узнать,
что делает здесь человек, вроде меня, столь далеко от места
битвы? Впрочем, я уверен, ты о многом догадываешься. Наверное,
ты полагаешь, что я один из тех умников, кто сообразил вовремя
убраться из Оксфорда?
мыслях не было. Такое не для вас! Но вот зачем такой осторожный
человек, как вы, подался на север во владения короля? Уж и не
знаю...
-- Так о чем же ты догадался?
Кадфаэль. -- До нас дошли известия об одном человеке, который
покинул Оксфорд не по своей воле, но был послан с неким
поручением, когда в этом был какой-то смысл. Человека послала
его госпожа, но сокровища, что он вез, у него украли. И ушел
он, видимо, не очень далеко, так как неподалеку от Оксфорда
нашли его запятнанную кровью лошадь, имущество всадника
пропало, а сам он как сквозь землю провалился. -- С каменным
лицом Рейф внимательно слушал Кадфаэля, лишь едва уловимая
улыбка иногда блуждала на его устах. -- И я вот думаю, что
человек, вроде вас, вполне мог отправиться в наши северные края
на поиски убийцы Рено Буршье.
как бы молча согласно кивнули друг другу.
решимостью.
оцепенение, охватившее его в этой долгой паузе.
Рено Буршье. Мысль, конечно, хорошая, я был бы даже не прочь,
если бы так оно и было, однако это не так.
храма и окунулся в ранние сумерки, а брат Кадфаэль молча
последовал за ним, ни о чем его больше не спрашивая. Он умел
отличать правду от лжи.
Ковентри вышли после вечерни из храма, Гиацинт выскользнул из
сторожки Эйлмунда и направился к реке через чащу леса. Целый
день он просидел в четырех стенах, поскольку в округе вновь
объявились люди шерифа, которые прочесывали лес, и хотя прошли
они стороной, ибо главной их целью были поиски на дальних
полях, да и знали Эйлмунда слишком хорошо для того, чтобы
вторично предпринимать обыск в его владениях, они вполне могли
заглянуть к нему просто так, по-соседски, и расспросить на
всякий случай, не заметил ли он в лесу что-либо представляющего
для них интерес. Не очень-то нравилось Гиацинту сидеть
день-деньской взаперти, и тем более прятаться. К вечеру ему
стало совсем невмоготу, однако как раз в это время люди шерифа
возвращались после своих поисков обратно в город, намереваясь
возобновить их с утра. И лишь после этого у Гиацинта появилась
возможность заняться своими собственными поисками.
ни на минуту не забывал о Ричарде, который столь самоотверженно
бросился ему на помощь и вовремя предупредил о грозившей ему
опасности. Кто бы мог подумать, что мальчик сам попадет в беду?
Да и что могло угрожать ему в его собственном лесу, в краю, где
живут его люди? Разумеется, во взбудораженной войной Англии
было немало разного рода бродячих разбойников, однако вот уже
четыре года как война обходила стороной это графство,
наслаждавшееся миром и покоем, которые только снились
графствам, лежавшим южнее, да и город Шрусбери находился всего
в семи милях. Кроме того, местный шериф был молод и энергичен,
и более того, его уважали и любили в народе, насколько это
вообще возможно для шерифа. Чем больше размышлял Гиацинт, тем
тверже становилась в нем уверенность в том, что единственной
грозившей Ричарду бедой была угроза леди Дионисии женить его,
дабы завладеть двумя соседними манорами. Гиацинт знал, что
старая леди не будет стесняться в средствах, он и сам уже
побывал в роли исполнителя ее злой воли. Как бы то ни было,
наверняка леди Дионисия приложила руку к исчезновению мальчика.
закоулки и не нашел ни мальчика, ни кого-либо из челяди, кто
мог бы заронить хотя бы тень сомнения в искренности негодования
леди Дионисии. Однако помимо Итона у нее не было других
владений, где она могла бы спрятать мальчика и пони. Впрочем,
Фулке Эстли вполне мог войти с ней в сговор, так как в свою
очередь вынашивал планы прибрать к рукам Итон, равно как старая
леди имела виды на Рокстер и Лейтон. Однако Рокстер уже
подвергся тщательному обыску, и без всякого результата.
в город людей шерифа, утром поиски будут продолжены. И все-таки
люди шерифа не добрались еще до Лейтона, что находился в двух
милях ниже по реке. И хотя сами Эстли предпочитали жить в
Рокстере, дальний манор Лейтон тоже принадлежал им, и об этом
не следовало забывать.
для начала своих поисков, но попробовать явно стоило. Если
Ричард попался в руки кого-либо из людей Эстли или из тех своих
челядинцев, что желали выслужиться перед старой леди, то
похитители вполне могли почесть за лучшее спрятать мальчика в
дальнем Лейтоне, нежели держать его где-либо поблизости от
Итона. Более того, если старая леди и впрямь вознамерилась
женить своего внука, то в ее распоряжении были не только методы
запугивания, но и возможность действовать обманом и уговорами,
дабы сломить волю упрямого ребенка. А еще ей нужен был
священник. Но Гиацинт достаточно хорошо знал Итон, чтобы
понимать, что отец Эндрю человек честный и ни за что не пойдет
на такое дело. А вот Лейтонский священник, который мало был
знаком с обстоятельствами дела, вполне мог оказаться более
сговорчивым.
Эйлмунд всячески отговаривал Гиацинта и советовал ему не
высовывать носа из сторожки и не рисковать собой, -- но даже он
в конце концов согласился с Гиацинтом и одобрил его намерения,
которые сперва называл полным безумством. Аннет же не
отговаривала юношу, она лишь заботливо снабдила его черным
отцовским плащом, сильно поношенным и великоватым для Гиацинта,
но зато позволяющим скрыться в темноте. К плащу она добавила
темный капюшон, чтобы прикрыть лицо. Ниже по течению реки, за
мельницей и рыбными прудами, где стояли домики живших там
работников, между лесом и излучиной реки раскинулись заливные
луга. Там было еще относительно светло, легкий туман стелился
по зеленой траве и вился вдоль русла, словно серебристая змея.
Однако на северном берегу, ближе к Лейтону, лес вновь подступал
к реке, местность становилась выше, поднимаясь к подошве холмов
Рекина, так что Гиацинту сперва не оставалось ничего другого,
как использовать редкие укрытия на лугу. Когда луг наконец
кончился и начался лес, Гиацинт смог идти быстрее, держась
опушки леса, где было еще достаточно света, проникавшего с
открытого луга. Юноша двигался крадучись, в абсолютной тишине,
чутко прислушиваясь к ночным звукам, которые могли бы
предупредить его об опасности.
Лукин Евгений
Акунин Борис
Орлов Алекс
Роллинс Джеймс
Шилова Юлия
Куликов Роман