Некоторые приходили туда только ради моего номера. Какой номер, господи!
Сенсасионнель! Дье тоннер! [Сенсационный! Потрясающий! (фр.)] Вообрази -
включают красный прожектор, и я выхожу на вращающийся дансинг, залитый
красным светом... Но что это за свет!.. С той поры никакой красный свет не
кажется мне достаточно красным. Вот, пожалуйста, разве это красный цвет! -
восклицает она, хлопая себя по животу, где красуется огромный мак.
туалетов имеет все же какие-то основания.
тонкой и прозрачной, как паутина, представляешь! В тунике, сквозь которую
все видно... А ведь, можешь мне поверить, было на что посмотреть, потому
что, кроме чулок с подвязками, я ничего не носила. Дико визжит оркестр,
потом трубы умолкают, ударные отбивают такт, и начинается номер...
запомнившийся такт, и медленно шевелит бедрами, иллюстрируя свой номер, но
я вовремя останавливаю ее.
девятого.
состояния. - Как только я начинаю входить в раж, ты тут же обрываешь меня!
нами еще вся жизнь.
выходу.
хранить в тайне с неимоверными трудностями. А когда совершается такая вот
величайшая глупость, как женитьба Марина Младенова на Мери Ламур, все
проходит совсем гладко и остается в тайне.
шагами измеряет тротуар. На нем соответствующий случаю черный костюм, тот
самый, в котором он вчера провожал Тони в последний путь. Все же, дабы не
было сомнений, что собрался он не на похороны, а на свадьбу, старик
разорился на одну белую гвоздику, стыдливо выглядывающую из его
карманчика, как носовой платок. Жених, видно, не отваживается особенно
щеголять цветком - брак ведь может и не состояться.
хотя и не может скрыть своей растерянности. Он не знает, как ему вести
себя, но Мери выводит его из этого состояния, фамильярно взяв под руку. У
входа актриса прикалывает фату, глядя в зеркальце, которое я держу перед
ней, а Младенов, придя наконец в себя, вдевает гвоздику в петлицу. Потом
все трое направляемся к залу, где после звонка Франсуаз все уже готово для
церемонии.
напутствий. Поскольку, кроме меня, никто молодоженов не знает, в роли
второго свидетеля выступает один из чиновников и ставит свою подпись;
вскоре после этого Младенову вручают копию акта, а я довольствуюсь тем,
что запоминаю на всякий случай его номер.
снимает фату и снова засовывает ее в конверт универмага "Лафайет". Затем,
выступая как бы в роли посаженого отца, я отвожу супружескую чету в
ближайшее кафе и заказываю бутылку шампанского.
многозначительный взгляд.
очевидно, что раз в семье должен быть третий, то пусть лучше этим третьим
буду я, а не кто другой.
интересует, я, примирившись, тоже поднимаю бокал.
напоминаю я. - Было бы даже неплохо, если бы ты, дорогая Мери, доверила
фату мне.
врасплох не застанешь! - противится женщина, очевидно не желая
расставаться со своим украшением.
в полном секрете, - настаиваю я.
старик.
обезвредим Димова. А на это потребуется самое большее два дня. С этой
целью я должен иметь возможность сделать маленький обыск. Димов хранит у
себя кое-какие секретные документы, и, если удастся их нащупать, мы
начисто опозорим его перед шефами, а тогда крышка.
Мери Ламур скептически замечает:
туда не пускает, представляете?
молодость! - язвительно добавляет Мери, но вовремя спохватывается,
вспомнив, что ее новый супруг тоже не юноша.
Вечером положи ему в молоко три-четыре таблетки снотворного. У тебя есть
что-нибудь подходящее?
звонка. Если уснул, ты скажешь: "Все в порядке, позвони завтра".
фактически будет означать "приходи немедленно". Минут через пять я уже
буду у тебя, постучусь тихонько, и ты мне откроешь.
забавляют.
со своими указаниями Младенов.
о незабудке, не следует забывать, что тут нужна крайняя осторожность.
Никаких вопросов ни о каких операциях. Наша с вами жизнь висит на волоске.
тоста.
потому что мне все равно делать нечего. Чуть позже слышу в коридоре
трубный голос Кралева:
вероятно только что вошедший.
его старик.
ничего не имею против, даже, сказать по правде, рад этому, но все же есть
такой обычай...
обеду вернется.
кармана "Фигаро" и раскрываю на зарубежных новостях, так как информация о
курсе акций и о ценах на молоко меня не особенно интересует. Минут через
десять в комнату без стука входит Кралев. Судя по выражению лица, ему не
удалось разыскать Лиду.
собираешься тянуть с этим делом?
занятый ею, он едва ли не забыл о моем существовании.
из-за газетной полосы.
Кралев.
этим наверняка приведу его в бешенство, да и препираться с дураками у меня
нет никакого желания. Несколько секунд Кралев сверлит меня глазами, но,
так как я не нахожу нужным даже взглянуть на него, уходит разъяренный.
Ворону приготовить для него кофе. Дождавшись, пока Димов скроется в
кабинете, я выскальзываю из помещения. Мой "ягуар" стоит в двух шагах от
Центра. Отпираю отделение, которое здесь принято называть перчаточным
ящиком, хотя перчаток никто в нем не держит. Лично я поставил туда
Корнев Павел
Шилова Юлия
Володихин Дмитрий
Соломатина Татьяна
Белов Вольф
Ильин Андрей