Правда, он уезжает часто и надолго.
поленцами под мышкой. Он отворил ногой заслонку буржуйки и сунул туда три
поленца. Дрова были сухие, сразу занялись.
давно так не цепляло зимой за светило.
мстит сынам своим.
строгости правды...
по-моему в двадцать первой главе, есть великолепные строки: "И сказал
сидящий на престоле: се, творю новое!.. Боязливых же и неверных, и
скверных, и убийц, и любодеев, и чародеев, и идолослужителей, и всех
лжецов - участь в озере, горящем огнем и серою..."
сахару. - Библия - великолепный памятник народной культуры. Народ мудр,
Никодим Васильевич. Надо бы, и я думаю, - мы это в будущем сделаем, -
ходить по деревням, по рабочим кварталам и, не торопясь, не по-газетному,
а серьезно, записывать разговоры людей.
спора нет! Однако если "Правда" печатает рассказ контрреволюционера
Аверченко, то, видно, ЧК перестала бояться разговоров...
факультета.
мальчишкой, он пробовал себя как репортер в газетенках...
Библии-то читал, так ведь там не сказано, что Бог звал против законной
власти...
это он о Вавилонском царстве - и роскошествовала, столько воздайте ей
мучений и горестей!.. За то придут в один день на нее казни, смерть, и
плач, и голод, и будет она сожжена огнем, потому что силен Господь Бог,
судящий ее... И восплачут и возрыдают о ней цари земные,
блудодействовавшие и роскошествовавшие с нею, когда увидят дым от
пожаров..."
несчастных, которые издревле жаждали справедливости...
диспутах выступали? Нам бы устроить, а?
стреляться друг с другом. Один из них кидал к ногам другого перчатку.
ль, нельзя? Все бы стреляться людишкам, все бы стреляться. Колотим друг
друга, а нешто белый враг Расее? Мой брат белый был; мужик, подчиненный
приказу, - как ему скажут, так он и поступит. Так рази он враг Расее-то?
Нешто всем русским сговориться вместях нельзя было?
вздохнув.
ответил:
девушка далеко, возле вокзала, но ей сейчас надо было обязательно в ЧК,
чтобы рассказать Унаняну об Исаеве, белом офицере, который оказался сыном
этого доброго старика.
центре, неподалеку от чрезвычайки, и зашла в подъезд. Подождав, пока
старик уйдет, Нина выглянула из парадного, убедилась, что Владимиров
направился к себе, и побежала в ЧК.
девичье нежное личико. Удивленный, он увидел, что Нина забежала в дом,
третий от того, где они только что попрощались. Он решил - не испугал ли
кто девушку в ее подъезде, и, сжимая в левой руке свою сучковатую палку -
правая у него была три года назад парализована, - быстро двинулся обратно.
Он распахнул ногой дверь, достал спичку, осветил все вокруг, поднялся на
второй этаж: здесь никого не было.
"Всесибирская Чрезвычайная Комиссия по борьбе с контрреволюцией,
спекуляцией и преступлениями по должности".
винтовкой. Нины и здесь не было.
искрился синими узорами. Перекрикивались паровозы на вокзале. В городе
было тихо и пусто.
хотел было уйти, но после решил дождаться эту агентшу и посмотреть ей в
глаза.
Сергея Мамиконовича Унаняна и рассуждала вслух - будто с собою:
словно я предательница и дрянь.
ставлю вопрос конкретно: вы ему верите?
его сыне... Если нам скажут, что он не скрывал этого...
Нет, изволь ответить себе, не уповая на Москву!
что она решила, что старик следил за ней. Он пересек мостовую.
еще очень маленький! Я не следил за вами; мне показалось, что вас кто-то
испугал в том подъезде, только поэтому я вернулся... Я отвык от того,
чтобы "проверяться", поскольку мой сын работает у Дзержинского и мне,
видимо, верят...
целовать Владимира Александровича быстрыми, детскими поцелуями в лоб, в
холодный нос, в губы и колючие щеки...
__________________________________________________________________________
посетителю присесть, раскрыл конверт и быстро пробежал письмо.
(быть может, Вы с ним встречались в Цюрихе, он там был в эмиграции, совсем
еще юным). Я и мои друзья настояли, чтобы Исаев ушел из России.
Пожалуйста, окажите ему содействие и помощь. Искренне Ваш Урусов".
Временного правительства, арестованный, судимый и оправданный трибуналом,
был человек широко известный в эмиграции и, несмотря на фразочку в
чекистском отчете о процессе - "в связи с раскаянием Урусова и желанием
его сотрудничать с Советской властью из-под стражи освободить", -
по-прежнему уважаемый. Никто не верил, что Урусов добровольно согласился
на сотрудничество с большевиками. Поэтому фраза в отчете о процессе
вызвала еще большее сочувствие к несчастному князю, против которого, по
мнению эмиграции, чекисты применили особо садистский прием - компрометацию
в глазах свободно думающей России.
Володихин Дмитрий
Шилова Юлия
Свержин Владимир
Шилова Юлия
Куликов Роман