на Одере. Не думаю, чтобы это продолжалось долго.
заключается?
Канарис...
соблюдается рыцарский политес! Я - "господин", а не арестант номер
пятьдесят два! Дорогой Кальтенбруннер, за те минуты, что мы с вами гуляем,
я понял: у вас есть о чем меня спросить, выкладывайте карты на стол,
попробуем договориться...
лесах, саженных возле хуторов, всегда ставились урны для мусора,
оберточной бумаги и пустых консервных банок; не нашел, сунул в коробок,
хотя знал, что это плохая примета, но преступить в себе австрийца,
преданного немецкой идее, не смог - порядок, только порядок, ничего выше
порядка; заговорил медленно, повторяя почти слово в слово то, что ему
п о з в о л и л сказать Борман.
шаг, а иногда останавливаясь.
принять решение.
были открыты сейфы в банках, но ведь это означает мою немедленную и
безусловную казнь, обергруппенфюрер. Я, увы, знаю условие игры, которое вы
исповедуете: алчная, устремленная и самопожирающая безнравственность... Я
назову вам имена, но, поверьте, если бы вы действительно захотели
преуспеть, вам бы стоило охранять меня так, как вам предстоит охранять
вашу семью в самом недалеком будущем. Но вы не сможете преступить себя, в
этом ужас вашего положения, мой молодой друг.
уничтожив вас, я рискую подвести тех наших людей, которые придут с паролем
в банк; вполне возможно, что у вас в банках все варианты оговорены
заранее. Второе: уничтожив вас я лишусь Испании, где ваши позиции
общеизвестны, а Испания - тот плацдарм, откуда более всего удобна наша
временная передислокация в Латинскую Америку.
обращаюсь к вам так фамильярно?
указанию, сами бы вы ко мне не решились поехать: я достаточно хорошо знаю
вас и наблюдал вашу работу последние полтора года весьма тщательно. Скорее
всего, вас отправил рейхсляйтер... Вы никого не подведете, поскольку пока
еще и Риббентроп имеет радиосвязь с нашими посольствами за границей, и
армия может выходить по своим шифрам на наши военные атташаты в Швейцарии,
Испании, Аргентине, Португалии, Швеции, Парагвае, Бразилии, Колумбии и
Чили. Ваши люди отправят с моим паролем тех агентов, чьими жизнями вы не
дорожите - каждая уважающая себя разведка имеет такого рода контингент,
которого не жаль отдать на заклание во имя успеха большой операции...
Значит, послезавтра вы получите в свое пользование счета и наладите
контакт с моими могущественными банковскими контрагентами, предложив им -
для легальной реализации - свое золото. Это - по первой позиции. По
второй: мои связи в Испании были особенно сильны, когда мы крушили там
коммунистов, а потом вели игру против Черчилля, чтобы он, используя дурную
репутацию генералиссимуса, не осуществил свою идею высадки на Пиренеях...
Он тогда раз и навсегда решил вопрос и с Гибралтаром, и с республиканскими
иллюзиями горячих басков и каталонцев - под предлогом антинацистской
борьбы на юге Европы. Сейчас время упущено, Рузвельт смог сдержать
неистового Уинни, значит, мои возможности значительно ослабли: в политике
наиболее ценен вопрос времени, в котором только и реализуется сила. Думаю,
аппарат партии имеет там значительно более крепкие опорные базы, чем я
среди фаланги Франко и сочувствующих ей военных. Другое дело, я бы мог
стать полезным, получи я от вас такого рода гарантию, которая убедит меня
в моей вам нужности - на латиноамериканском и дальневосточном
направлениях...
оформляем договор деловым образом, пути назад нет, Лондон теперь
просто-напросто не п о й м е т меня; если вы ознакомите англичан с такого
рода документом, моя репутация будет подмочена в глазах секретной службы
короля; вы отправляете в Швейцарию мою информацию, а я приступаю к
подготовке для вас дела на латиноамериканском направлении... Эрнст Рэм
начинал работать с лейтенантом Стресснером в Боливии, но ведь сделал
Стресснера полковником я, и я именно передал ему фото фюрера с дарственной
надписью...
страховать себя фактом ознакомления ваших британских друзей с нашим - если
мы сговоримся - договором о тайном сотрудничестве, ибо это значило бы
добровольно отдать Лондону ваши связи, ваши корпорации и моих людей. К
разговору, скорее, оказались неподготовленным вы, а не я. Либо вы верите
мне и мы начинаем впрок думать о будущем, либо вы мне не верите и я
вынужден поступить так, как мне предписано. Срок на размышление - два дня,
я вернусь к вам в субботу, к двенадцати.
более гуляем мы не более получаса, а это такое блаженство, подарите мне
еще десять минут, милый Эрнст... Я готов начать писать прямо сейчас, не
медля... Мне потребуется примерно месяц на то, чтобы сформулировать
проблему и обозначить данности...
положении самое опасное - заиграться. Не надо... Вы же понимаете, что
месяц меня не устроит: мы с вами отдаем себе отчет, почему вы запросили
именно тридцать дней в обмен на ваши з н а н и я... Так что полчаса, во
время которых вы напишете о г р ы з о к, дела не решат. Пара дней - это
хороший срок, мало ли что может произойти за два дня, сейчас каждая минута
чревата неожиданностями...
разговоре?
себя! Господин адмирал, когда вы встречались с представителями британской
секретной службы и вели с ними весьма рискованные разговоры, у меня в
сейфе лежала копия вашего рапорта Кейтелю о необходимости проведения
встречи с врагом, во время которой возможны "непредвиденные обороты
беседы". Вы - стратег хитрости, господин адмирал; не только Гелен называет
вас своим мэтром, но и я - в какой-то, естественно, мере...
полагаете, что талант Адольфа Гитлера и на сей раз выведет Германию из
кризиса? Не торопитесь, погодите... Если вы продолжаете уговаривать себя,
что так именно и случится, то дальнейший наш разговор бесполезен, но если
вы, наконец, решились дать себе ответ на этот очевидный вопрос, то,
видимо, вы стоите перед выбором пути в будущее... Я понимаю, о чем вы
думаете, интересуясь моей информацией, з н а н и е м, как вы изволили
заметить... А ведь вы могли бы стать спасителем нации, решись на то, что
сами же подавили год назад: путч, устранение фюрера, обращение к Западу,
роспуск партии - притом, вы и ваши коллеги остаются на ключевых постах
государственной машины, гарантируя ее противостояние большевистским
полчищам.
предатель...
любом клубе, милый Эрнст, нельзя же ныне олицетворять личность фюрера с
будущим нации...
Канарис сказал то, о чем он впервые подумал - робко, у ж а с а я с ь - два
дня назад, когда возвращался из штаб-квартиры Гиммлера; полыхали зарницы
на востоке; с Балтики дул промозглый ветер, а в ушах чуть что не звенели
страшные слова рейхсфюрера: "Думая о себе, Эрнст, немец теперь обязан
думать о будущем Германии..."
БЕДНЫЕ, БЕДНЫЕ ЖЕНЩИНЫ... - II
__________________________________________________________________________
реакция на слова друзей Бернадота о возможных трудностях, связанных с
заключением перемирия, слишком о р г а н и з о в а н н а... Вы женщина,
то есть - эмоция. Ваш отец немец, следовательно, часть вашего сердца
отдана Германии... Вы должны атаковать, желая спасти нацию от тотального
уничтожения, вы должны обвинять Бернадота в бездействии, а вы лишь
приближаетесь к тому, чтобы робко и опасливо обозначить эту правду. А
правду нельзя обозначать: либо ее произносят, чего бы это ни стоило, либо
лгут. Или - или, третьего не дано...
отрешенная улыбка трогала порою ее губы.
самый податливый ученик... Поэтому она тщится повторить мужчину... Про
мужа я не хочу говорить, он несчастный маленький человек, а вот мой первый
Конюшевский Владислав
Василенко Иван
Афанасьев Роман
Перумов Ник
Браун Дэн
Круз Андрей