приподнялся на четвереньки. Но голова его, повиснув, все еще касалась
пола, как у раненого зверя.
которого показался странным даже ему самому. А ей, видимо, и подавно.
ущерб. Он мог ощущать руки и ноги, двигать головой. Он видел тени и слышал
ее голос. Значит в общем - в порядке, но совсем не хотелось двигаться.
Воля его была подавлена. Он просто безумно хотел спать. Или даже умереть.
Все, что угодно, лишь бы ослабить охватившую его боль, режущую, колющую,
грызущую внутренности, лишь бы забыть о том, как две фигуры в капюшонах
били его ногами в футбольных бутсах.
вернулось желание жить, и он сказал:
станции. Это - налево, за дверью. Ты слышишь меня, Джеймс? - Она протянула
руку и убрала с его лба мокрые, свалявшиеся волосы.
лунным светом платформу. Когда ему на глаза попалось темное пятно на ней,
ярость и жажда мести придали ему сил, и он, качаясь от боли, поднялся на
ноги, пытаясь прогнать стоявшие перед глазами красно-черные волны. Тиффани
Кейс, обхватив его руками за талию, помогла ему доковылять до края
платформы. Прыжком это нельзя было назвать: они просто свалились на
насыпь, рядом с блестевшими рельсами.
для проверки путей. Я умею управлять, а стрелки перевела заранее. Быстрее.
Залезай, - выдохнула она. - Следующая остановка - Риолайт.
как только мы тронемся. Подожди, есть идея. Спички у тебя есть?
двигать губами. Взгляд Бонда уперся в здание вокзала, построенное из
хорошего, сухого дерева...
достала зажигалку и протянула ему.
содержимое на платформу и на стены здания. Расправившись с полдюжиной
бочек, он подошел к Тиффани.
лежавшую на насыпи скомканную газету. За спиной у него послышался визг
стартера, и маленький двухтактный мотор деловито заурчал.
сторону бочек с бензином. Жадные языки пламени чуть было не коснулись его,
когда из последних сил он рывком забросил свое тело в кабинку дрезины. Но
Тиффани уже отпустила тормоз, и они поехали.
стрелку и мчались по главной линии. Спидометр показывал пятьдесят
километров в час, волосы Тиффани развевались подобно золотому знамени.
дыма. Ему казалось, что он слышит треск сухого дерева и крики сладко
спавших сторожей, выскакивающих из своих мягких постелей. Если бы только
огонь смог добраться до Уинта и Кида, до пульмановского вагона и тендера
"Пушечного ядра", чтобы покончить и с гангстерами, и с их игрушками!
сейчас времени? Бонд вдохнул прохладный ночной воздух и попытался
заставить мозг работать. Луна стояла низко. Четыре утра? Бонд, морщась,
сел рядом с девушкой на откидное кресло.
перекричать шум мотора и стук колес, она крикнула:
чувствуешь? - И, взглянув на его разбитое лицо, добавила:
значит "восемьдесят процентов".
касается. Спэнг следил за мной, пока тебя били. Потом они связали тебя,
бросили на пол в гостиной и, довольные собой, ушли спать. Я целый час
просидела в своем купе, прежде чем начать действовать. Самое страшное было
- приводить тебя в чувство.
Но как же ты решилась, Тиффани? Ведь если они поймают нас, тебе будет
худо. А что собой представляют эти двое, Уинт и Кид? Что они смогут сейчас
предпринять? Я бы, честно говоря, с удовольствием еще раз встретился с
ними.
Никто никогда о них доброго слова не молвил. Они делают всю грязную
работу. Сейчас они, скорее всего, уже пустились за нами, но обо мне не
беспокойся. - Она снова посмотрела на Бонда, и глаза ее сияли счастьем. -
Главное - добраться до Риолайта. Там надо будет раздобыть машину и
пересечь границу штата, уехать в Калифорнию. Денег у меня полно. Мы
вызовем тебе врача, примем ванну, переоденемся и сядем думать. Пистолет
твой у меня. Его принес кто-то после того, как они закончили вытаскивать
по частям тех двоих, что ты отделал в "Розовой подвязке". Когда Спэнг ушел
спать, я его и подобрала.
В ней оставалось три патрона. И один в стволе. Бонд вогнал обойму на
место, поставил пистолет на предохранитель и сунул за пояс. Впервые он
осознал, что пиджак исчез. Один из рукавов рубашки висел лохмотьями, и он
оторвал и выбросил его. Пощупал правый задний карман брюк: портсигар
пропал. Но паспорт и записная книжка в левом заднем кармане были на месте.
Он вытащил их, рваные и мятые. Но деньги по-прежнему лежали в записной
книжке. Он сунул документы обратно в карман.
мотора, да перестук колес. До самого горизонта узкие полоски рельсов были
прямыми, только в одном месте серебряная линия прерывалась: там была
ветка, отводившая покрытую ржавчиной и бурьяном колею вправо, в горный
массив. Слева же не было ничего, кроме бесконечной пустыни, на краю
которой первые проблески солнца смутно обрисовывали голубым контуром
заросли кактусов, а на расстоянии около трех километров отсвечивала
металлом полоса дороги N 95.
тормозного колеса и рычага с резиновой рукояткой подачи топлива, которая
была повернута до отказа. Стрелка спидометра стояла на пятидесяти
километрах в час. Пролетали километры и минуты, и Бонд все чаще
посматривал назад, изучая встающее там красное зарево.
услышав, пульсирующий монотонный звук, исходящий от рельсов. Он опять
оглянулся. Не чудится ли ему этот малюсенький желтый огонек на фоне
горящего городка-привидения?
скорость, и звук мотора почти затих.
слышно.
резко повернула ручку, и дрезина вновь набрала скорость.
запасе какие-нибудь хитрости?
главное, рули. Может, он взорвется, или что-то в этом роде.
штанах, которые оставил дома.
огромного фонаря, рассекавший ночную мглу всего километрах в сорока за
ними, и искры, вылетавшие из огромной трубы. Рельсы под ними уже дрожали,
и то, что раньше казалось легким постукиванием, теперь переросло в
угрожающий отдаленный грохот.
чувству опасности, спросил как можно более спокойно: