Чтение 32–й страницы книги ~Перемените обстановку~

для удара. Убийца? Да... она прирожденный убийца.

- На это я ничего не могу ответить, сержант, - сказал я охрипшим голосом.
- Откуда же мне знать?

- Угу... но у нее чертовски интересное прошлое. По-моему, это их работа.
Если Морган ранен в руку и группа крови сойдется, им, считай, крышка. - Он
встал. - На них уже объявлен розыск. Мы их возьмем, вопрос только во
времени. - Он кивнул Лепски и тот направился к двери. - Ладно, мистер Карр,
думаю больше вас незачем беспокоить. Поправляйтесь.

Он вышел из палаты вслед за Лепски.

"Я сам себе выкопал могилу", - думал я.

Как у меня хватило глупости дать Фелу свой наряд, которым я уже
пользовался при неудавшемся налете? Я предупредил их надеть перчатки и
позаботился об алиби, но мне даже в голову не пришло, что служащий
бензоколонки, запомнивший этот наряд, укажет полиции связь с Люсвилом.

Прошло лишь несколько дней, в течение которых я тешил себя уверенностью,
что их невозможно найти, если они не попытаются сбыть колье. И полиция уже
шла по их следам!

Охота началась. Сколько они продержатся? Если их поймают, они заговорят.

Радио Парадайз-Сити передавало последние известия каждые три часа. Я
превратился в маниакального слушателя радио. Стоило диктору сказать "а
теперь сводка новостей", как я напряженно застывал и с гулко колотящимся
сердцем слушал.

Я ждал сообщения об их аресте.

Пока длилось трехчасовое ожидание, я едва отвечал сестре. Еда оставалась
нетронутой. Все мое внимание было приковано к стрелкам часов, которые
медленно ползли, отмеривая время до следующей передачи новостей.

Я понимал, что морское путешествие придется отменить. Одна мысль о том,
что придется быть на корабле, отрезанном от новостей, все время гадая, не
попались ли они, в каждом порту ожидая появления агентов, пришедших
арестовать меня, сводила меня с ума.

Беспокойство не давало мне лежать в постели и на следующее утро, как
только сестра вышла, я встал и принялся расхаживать взад и вперед по
комнате. Сначала у меня подгибались ноги, но я упорно продолжал ходить,
чувствуя, что это возвращает мне силы.

Доктор Саммерс застал меня, стоящим у окна.

- Только не надо шума по пустякам, - сказал я. - Я хочу домой. Мне
наплевать, как это отразится на моем здоровье. Если я поваляюсь на солнышке
у себя на балконе, мне будет только лучше, уверен, а торчать здесь взаперти
я больше не в состоянии.

Неожиданно для меня он согласился.

- Хорошо, мистер Карр, я распоряжусь насчет машины и после обеда можете
отправляться домой. Вечером я заеду посмотреть, как ваши дела. Мне кажется,
будет весьма разумно, если сестра Флеминг поедет с вами и останется у вас на
несколько дней... просто на всякий случай.

- Она мне не нужна. Мисс Бакстер сможет обо мне позаботиться.

В четыре часа того же дня я был уже дома и сидел на балконе.

Здесь-то, когда Дженни вошла, неся поднос с чайной посудой, я и объявил
ей, что морская поездка отменяется.

Потрясение и разочарование, отразившиеся в ее взгляде, вызвали у меня
лишь раздражение. Я то и дело посматривал на часы. Передача новостей
начнется через несколько минут.

- Но почему? - спросила Дженни. - Это было бы вам очень полезно. Что
заставило вас передумать?

- Я имею право передумать, не так ли? - Огрызнулся я. - Пора заняться
делами. Нужно еще распорядиться имуществом Сидни. Я теперь понял, что за два
месяца на корабле подох бы со скуки.

- Ах, так. - Она опустила взгляд на свои руки и покраснела. - Но я
заказала вещи, Ларри. Вы говорили...

- Ничего, все в порядке. Может еще съездим попозже... кто знает. Оставьте
их себе. Вы это заслужили.

- Я не могу, Ларри. Предполагалось, что я буду у вас секретарем...

- Не морочьте мне голову. Оставьте их себе! - Я снова взглянул на часы.

- Спасибо. - В ее голосе, зазвучала холодная нотка. После долгой паузы
она сказала: - Пожалуй, надо возвращаться в Люсвил. Я уже совсем хорошо
хожу. Думаю, вы обойдетесь без меня, правда?

Неожиданно я понял, что должен остаться один. Я должен проводить свое
время в ожидании последних известий, и Дженни только мешала бы мне. Кроме
того, если их поймают и они заговорят, я не хотел, чтобы Дженни была здесь,
когда меня арестуют. Этого я не хотел ни в коем случае.

Не глядя на нее, я сказал:

- Хорошо, Дженни. Я понимаю. Вам так же хочется вернуться к своей работе,
как мне к своей.

- Да.

- Хорошо... договорились. Я... - Видя, что подошло время сводки новостей,
я умолк. - Одну минутку... я хочу послушать последние известия.

Пока я слушал все тот же надоевший вздор по международному положению,
Дженни тихо встала и ушла в гостиную.

Когда болтовня кончилось, а об их аресте так и не было сообщено, я тоже
вышел в гостиную. Дженни там не было. Поколебавшись, я вошел в комнату для
гостей. Она укладывала вещи.

- Незачем так спешить, - сказал я неуверенно. - О чем вы думаете?

Она продолжала укладывать вещи.

- Через час уходит автобус. Если я на него попаду, послезавтра я буду уже
у себя в бюро, а мне того и нужно.

- Да... понятно.

Испытывая отвращение к самому себе, я вышел из комнаты на балкон. Через
двадцать минут она присоединилась ко мне.

- Берегите себя, Ларри. Не переутомляйтесь.

- Спасибо за то, что вы так меня выручили. Будем поддерживать связь. - Я
не смел взглянуть на нее.

- Ведь вас что-то беспокоит, правда, - спросила она и положила ладонь на
мою руку. - Расскажите мне. Вдвоем бывает проще найти выход из положения.

Как мне хотелось рассказать ей все. Но что толку? Чем она сможет помочь?
Никто мне не поможет.

- Все в порядке, Дженни, - сказал я коротко. - Не опоздайте на автобус.

Она смотрела на меня, и ее губы дрожали. Мне стало ясно, что она любит
меня, но время для этого было упущено... как и для всего, к чему я
прикасался теперь.

Я отвернулся. Через секунду я услышал, как захлопнулась входная дверь, и
тогда я понял, что теперь окончательно остался один.

Глава 9

Следующие три дня я провел в одиночестве, заказывая еду в ресторане и
слушая каждую передачу новостей.

Телефон не давал мне покоя: люди, справлявшиеся о моем здоровье, друзья,
желающие навестить меня, в чьих голосах проскальзывала обида, когда я
отвечал, что самочувствие пока не позволяет мне кого-либо принимать. Наконец
я совсем перестал отвечать на звонки.

На третий день доктор Саммерс снял бинты. Не считая плеши на затылке, я
был, по его мнению, как новенький. "Теперь, - сказал он, - самое время для
морского путешествия". Я ответил, что подумаю, и поскорее выпроводил его.

Я начинал жалеть, что так обошелся с Дженни. В моем тогдашнем паническом
состоянии было просто необходимо остаться одному, но теперь, когда страх
отступил, я старался уверить себя, что Рею и Фела никогда не поймают. По
всей вероятности они уже в Мексике или даже в Южной Америке, и я буду
вынужден провести остаток своих дней, прикованный к радио, так и не услышав
о них.

Не позвонить ли Дженни? Я объясню ей, что был не в себе и что теперь, как
мне кажется, я способен выдержать морское путешествие. Не согласится ли она
забыть о моем поведении и поехать со мной?

Я колебался. "Пожалуй, - думал я, - лучше выждать неделю-другую, а потом,
если не будет никаких известий о Морганах, я уеду".

Я написал Дженни письмо, в котором старался объяснить свое поведение
плохим самочувствием и сообщал, что теперь мне лучше и мы могли бы
отправиться в ближайшее время, если она согласна ехать со мной. Но когда я
перечитал письмо, оно показалась мне таким неискренним, что я порвал его.

На четвертый день я переборол себя и, взяв такси, поехал в магазин. В
моем чемоданчике лежало колье миссис Плессингтон.

Мисс Берлоу, Пьер Мартен и Ганс Кох встретили меня шумными приветствиями.
Даже Терри, хотя и без особого энтузиазма, соизволил выразить надежду, что
мне лучше.

Я прошел в кабинет Тома Люса и положил ему футляр с колье.

- Том... я хочу объяснить эту историю с колье, - сказал я.

Он взглянул на меня довольно холодно, кивнул и стал ждать продолжения.

Я рассказал ему правду: как Сидни попросил меня сохранить в секрете
перепродажу колье, как я предупреждал его, что это неэтично и как он настоял
на своем.

- Я все знаю, - спокойно сказал Люс. - Видишь ли, Ларри, от меня мало что
укрывается. Я ведал акциями Сидни и когда он сказал, что хочет продать блок
на сумму в три четверти миллиона и когда я услышал, что миссис Плессингтон
по уши влезла в долги, об остальном было нетрудно догадаться. Меня это не
волновало и я жалею, что это волновало Сидни.

- Колье теперь мое, - сказал я. - Я передаю его в распоряжение фирмы.
Том. Когда мы его продадим, переделав по проекту Сидни, все деньги получит
фирма.

- Вот так и должен поступать партнер, - сказал он, - но фирма купит его у
тебя по той цене, которую уплатил Сидни. Так будет по справедливости,
согласен? Доход от продажи идет фирме.