Чтение 32–й страницы книги ~Жалкие свинцовые божки~

Животное, рядом с которым я стоял, презрительно фыркнуло.

- Скорми их волкам. Или используй как наживку для громовых ящеров.
Послушайся моего совета, иначе рано или поздно они тебя угробят.

Слим изумленно уставился на меня.

- Спасибо, что подбросил. Тебе нужны эти деревяшки? - В Танфере
винная бочка, даже разбитая, представляет собой немалую ценность.

- Конечно.

Опасности никакой не было, если не считать ослов. Я помог Слиму
собрать то, что осталось от бочки. Прохожие, на глазах которых я возник
из деревянного яйца, наблюдали за нашими действиями разинув рты. Эти
зеваки меня отчасти беспокоили: наверняка примутся рассказывать всем
подряд, и рано или поздно какой-нибудь умник сообразит, кто был тот
клоун в бочке.

Тут уж ничего не поделаешь. Надо побыстрее уносить ноги.

Мимо пронесся Попка-Дурак. Он молча исчез за углом.

Я сделал шаг, другой, не имея ни малейшего представления, куда
податься. Пожалуй, на юг. Если доберусь до Квартала Грез, годороты с
шайирами ничего мне не сделают - побоятся рассердить других богов.

Глава 38

Я подобрался так близко к цели, что уже решил: дело сделано. Однако
выяснилось, что надо было как следует обдумать дорогу. Я шел чуть ли не
теми же улицами, что и в первый раз. В какой-то момент по стенам домов
зазмеились причудливые тени, послышался шепот, доносившийся непонятно
откуда. Впрочем, кое-что мне нашептывал Попка-Дурак, неотступно меня
сопровождавший.

Птица заложила вираж, уселась мне на плечо и высказалась в том духе,
что, мол, немедленно сворачивай.

- Судя по всему, за мной увязался Торбит Круговод. Он из шайиров.
Если я ни с кем его не путаю, он должен материализоваться в образе
большого и противного фавна рогатее трехглавой рогатой лягушки.

Попугаи заверещал на всю улицу. На нас начали оборачиваться. Я
свернул в переулок, постаравшись выкинуть из головы мысли о том, сколь
безрадостная жизнь мне предстоит, если птичка, по милости Покойника,
никогда от меня не отвяжется.

Мистер Большая Шишка привел меня к заведению Стагги Мартина. С
кабачком что-то случилось, дела явно пошли на лад. У дверей стояли,
пошатываясь, поднабравшиеся личности, пили и переругивались. Некоторые,
правда, предпочитали переругиваться и пить.

Поскольку дома я так и не приложился к бочонку с пивом, то решил
заглянуть к Мартину и промочить глотку. Как говорится, залить тоску.

Я и не догадывался, что Покойник привел меня сюда не случайно.
Накануне у Стагги Мартина было скучно. Сегодня внутри словно наступила
зима. Я заказал темного вейдеровского, а потом спросил у наследника
Стагги:

- Что стряслось? У этих парней такой вид, будто они только что
узнали, что их дядюшка Ферд оставил все свое состояние приюту для
бездомных кошек! - Вы не слыхали? Понятно, понятно. С вашим приятелем
Пройдохой случилась беда. Мы все его любили.

- Что с ним такое?

- Нашли на улице. Он был еще жив, но не потому, что кто-то его
пожалел. Ему здорово досталось.

Я хватил кулаком по стойке - точнее, по доске, которая здесь заменяла
стойку.

- Мы пытались предупредить его! А он не послушался.

- Вы о чем?

- Он оказал одну услугу, которая кое-кому пришлась не по вкусу. Мы
пытались предупредить его, чтобы он был поосторожнее. Хозяин кивнул и
подлил мне пива. Он наверняка разбирался в посетителях и знал, кого
нужно обслужить лично. Иначе давно бы прогорел.

Черт! Я еще не успел как следует приложиться, а уже вновь начались
неприятности.

- Вы были друзьями? - спросил хозяин, подвигая ко мне полную кружку.

- Да нет. Скорее товарищами. Оба служили в морской пехоте. - У него
была армейская татуировка. Разумеется, разговор перешел на службу.

Какое-то время спустя я встал из-за столика мрачнее тучи. Пройдоху
замучили до смерти лишь потому, что он не прислушался к внутреннему
голосу и согласился мне помочь.

Таков людской удел - жить и умирать по воле капризных богов. Из
смерти Пройдохи следовало, что кто-то из богов решил не церемониться.

Пожалуй, чем скорее я попаду в Квартал Грез, тем лучше для меня.

- У него кто-нибудь остался? - спросил хозяин.

- Не знаю. Мы с ним встретились только вчера. Он про себя особо не
распространялся.

- Жаль. Хороший был парень. Надо бы кому-нибудь сообщить, чтобы
похоронили как положено.

Если бы меня не преследовала шайка богов, я бы, наверно, согласился
отыскать семью Пройдохи. Но сейчас мне было не до того. Самому бы ноги
унести.

И значит, крысюки отвезут Пройдоху за город, где его тело сожгут в
одном из танферских крематориев.

Глава 39

Стоило выйти на улицу, как мне на плечо вновь уселся Попка-Дурак.

- Стаксель на брамсель! - пробормотал я. - Вот так всегда.

- Аргх! За тобой следят.

- Какой сюрприз!

- Знакомые тебе существа приближаются. Прохожие бессовестно пялились
на меня.

Еще бы, не каждый день видишь человека, беседующего с попугаем.

- А я удаляюсь. - Я прибавил шаг и, перейдя на рысь, устремился к
Кварталу Грез. Подумать только, с какими сложностями сопряжен путь на
улицу Богов. Но поворачивать обратно не было ни малейшего желания,
пускай даже меня поджидало очередное грандиозное приключение.

По всей видимости, сейчас, когда Покойник заинтересовался
происходящим, ему не составляло труда определить присутствие богов.
Сказать по правде, он способен на многое, нужно лишь дать ему пинка,
чтобы он очухался. Но вот как это осуществить на практике... Готов
махнуться на свою, если можно так выразиться, ключевость.

Любопытно: раз Покойник легко их засекает, значит, они решили
материализоваться во всем своем величии? Или мы ощущаем их присутствие
лишь потому, что наблюдаем за ними, и это позволяет выделить их из числа
прочих танферских божков? Скорее всего причина в третьем - шайиры
сражаются с годоротами за право существовать. Отсюда и столь четкие
ощущения.

Попка-Дурак сорвался с моего плеча и помчался неведомо куда, в
очередной раз бросив меня на произвол судьбы. Брр! Неужели беднягу
Гаррета и впрямь ждет будущее, в котором Покойник будет следить за
каждым его шагом глазами проклятого комка перьев?

Я свернул за угол - и наткнулся на Родриго, показавшегося мне
громаднее и уродливее прежнего. Он подпирал стену, ни дать ни взять член
какой-нибудь из многочисленных городских шаек. Вряд ли он знал, что я
вот-вот появлюсь; скорее его поставили здесь на всякий случай. Я ни на
миг не замедлил шага. Метнулся в узкий переулок, который заканчивался
тупиком, подтянулся, полез по стене... Между тем Родриго сообразил, кого
только что видел, и бросился следом за мной, оглашая улицу ревом.
Втиснуться в переулок, больше смахивавший на трещину в скале, ему не
удалось; на мое счастье, он был слишком туп, чтобы вспомнить, что
наделен божественными способностями.

Моя удача - дама капризная. Дом оказался высотой в два этажа. Хорошо.
Крыша была плоской, за ней открывался безбрежный простор точно таких же
крыш. Отлично. По ним можно было бежать, как по улице, благо расстояние
между соседними домами составляло от силы три фута. Замечательно.

Но домовладельцы в этой части города явно не заботились о состоянии
своих домов. Едва ступив на крышу, я провалился одной ногой и понял, что
нужно либо сбавить скорость, либо спуститься на землю.

Я выбрал первое, благодаря чему до меня вдруг дошло, что я удаляюсь
от Квартала. Грез. Пора было спускаться и двигаться в противоположную
сторону.

Спуск прошел не то чтобы гладко: я прыгнул - и проломил телом
очередную крышу. По счастью, успел ухватиться за балку. Подождал, пока
глаза привыкнут к полумраку, осмотрелся. Как будто никого. Я сполз на
пол. Тот оказался на удивление крепким.

Дом пустовал. Дерево во многих местах прогнило, камень еще худо-бедно
держался. Свет проникал в комнату из многочисленных отверстий в стенах.
Осыпавшаяся штукатурка, скрипучие доски под ногами; лестница вниз
выглядела столь ненадежной, что я спустился по ней на четвереньках.
Воровать в доме было нечего, если не считать кирпичной кладки и
некоторых досок, еще годящихся на дрова (не то чтоб я собирался что-то
прихватить с собой - просто бросилось в глаза).

Везет же мне на покойников во всех смыслах этого слова. Мой партнер -
мертвец. Слуга стоит одной ногой в могиле. Город, в котором я живу, того
и гляди покончит жизнь самоубийством.

Улица перед домом была пустынной. Зловещий знак. Обычно такие улицы
кишмя кишат детьми, на скамейках сплетничают их мамаши, жалуются друг
другу на ревматизм старухи, а старики играют в шашки и вздыхают о том,
что мир катится ко всем чертям. Куда подевался Попка-Дурак? Я бы не
отказался от данных воздушной разведки.