г-н Эджворт де Фирмонт появился в дверях.
Глава 23
21 ЯНВАРЯ
полутора месяцев тому назад король, предвидя приговор, который только что
был объявлен ему, попросил свою сестру порекомендовать священника, который
мог бы сопровождать его в последние его минуты, и принцесса Елизавета,
обливаясь слезами, посоветовала брату остановить свой выбор на аббате де
Фирмонте.
сентябрьской бойни и удалился в Шуази-ле-Руа под именем Эссекса; принцессе
Елизавете были известны оба его адреса, и она дала ему знать в Шуази, что
надеется на его возвращение в Париж ко времени вынесения приговора.
возложенную на него миссию.
понадобился человек, способный подготовить его к смерти, если беззаконие его
народа дойдет до свершения этого отцеубийства. Я и сам готовлюсь к смерти,
ибо убежден, что народный гнев не позволит мне пережить эту отвратительную
сцену; однако я смирился: моя жизнь - ничто; если бы ценой своей жизни я мог
спасти того, кого Господь поставил для гибели и возрождения других, я охотно
принес бы себя в жертву, и смерть моя не была бы напрасной".
вплоть до той минуты, когда его душа покинет землю и отлетит на небеса.
вечера он вышел из кабинета и обратился к комиссарам с такой просьбой:
родных приведут сюда.
помех и без свидетелей.
столовой; мы только что так условились с министром юстиции.
увидеться с семьей без свидетелей.
присматривать за вами через витраж.
последовал за ним и стал отодвигать стол и стулья, чтобы освободить побольше
места.
случай, если королева захочет пить, На столе стоял графин с ледяной водой, в
пристрастии к которой короля упрекнул один из членов коммуны; Клери принес
только стакан.
ледяной воды, с непривычки она может захворать... И вот еще что, Клери:
попросите господина де Фирмонта не выходить из моего кабинета: я боюсь, как
бы при виде священника мои близкие не всполошились.
руку сына; наследная принцесса и принцесса Елизавета следовали за ней.
потом королева потянула короля за собой в его комнату.
здесь.
приговоре, но они не знали никаких подробностей процесса; король обо всем им
поведал, извиняя осудивших его людей и заметив королеве, что ни Петион, ни
Манюэль не требовали казни.
слезы.
обласкан любовью всех, кто его окружал, даже любовью королевы.
с удовольствием отдавалась радостям земным; она обладала живым воображением,
которое в гораздо большей степени, нежели темперамент, заставляет женщин
забывать об осмотрительности; королева всю свою жизнь совершала необдуманные
поступки; она была неосмотрительной в дружбе, она была неосмотрительной в
любви. Пленение вернуло ее к чистым и святым семейным узам, которые она
нарушала в дни своей бурной юности. Так как она все умела делать только
страстно, она в конце концов страстно полюбила в несчастье и этого короля,
этого супруга, в котором в дни процветания видела лишь вульгарного толстяка;
в Варение, а также 10 августа Людовик XVI показался ей человеком бессильным,
нерешительным, преждевременно отяжелевшим, да чуть ли не трусом; в Тампле
она начала подмечать, что ошибалась в нем не только как женщина, но и как
королева; в Тампле она увидела, что он умеет быть спокойным, терпеливо
сносящим оскорбления, кротким и стойким, как Христос; все, что в ней было от
высокомерной светской дамы, улетучилось, растаяло, уступило место добрым
чувствам. Если раньше она чрезмерно презирала, то теперь сверх меры любила.
"Увы! - сказал король г-ну де Фирмонту. - Зачем я так сильно люблю и столь
нежно любим?!"
вроде угрызений совести. Она хотела увести короля в его комнату, чтобы хоть
мгновение побыть с ним наедине; когда она поняла, что это невозможно, она
увлекла короля к окну.
испросила бы у него прощения: король все понял, удержал ее и вынул из
кармана свое завещание.
а также огорчения, которые я мог ей причинить на протяжении нашей совместной
жизни, как и она может быть уверена в том, что я нисколько на нее не
сержусь. Даже если она в чем-либо когда-либо сама себя упрекала".
этой фразе "как и она может быть уверена в том, что я нисколько на нее не
сержусь" заключалось милосердное прощение, а в словах: "даже если она в
чем-либо когда-либо сама себя упрекала" - необычайная деликатность.
королевской крови; за свою любовь к королю, хоть и запоздалую, она была
вознаграждена Божеским и человеческим милосердием, и ей было даровано
прощение не только в интимном разговоре, тайно, словно подачка, которой
устыдился бы сам король, но во весь голос, публично!
перед лицом истории; однако она ощутила себя еще более беззащитной перед
тем, кого она любила слишком запоздало, чувствуя, что всю жизнь его
недооценивала. Несчастная женщина не могла говорить, из груди ее рвались
рыдания, крики; она с трудом говорила, что хотела бы умереть вместе со своим
супругом и что если ей откажут в этой милости, она уморит себя голодом.
дверь, не могли сдержаться: сначала они отвели глаза, потом, ничего не видя,
но продолжая слышать душераздирающие стоны, дали волю своим чувствам и
зарыдали.
одиннадцатого король поднялся первым; тогда жена, сестра, дети повисли на
нем, как яблоки на яблоне: король с королевой держали дофина за одну руку;
наследная принцесса, стоя по левую руку от отца, обхватила его за талию;
принцесса Елизавета с той же стороны, что и ее племянница, но чуть сзади,
вцепилась королю в плечо; королева - а именно она более других имела право
на утешение, потому что была самой грешной, - обхватила мужа за шею, и вся
эта скорбная группа медленно продвигалась к двери со стонами, рыданиями,
криками, среди которых слышалось только:
согласился король, - а теперь.., прощайте! Прощайте!
как бы ему не изменило мужество.
вздохнула и опустилась на пол: она лишилась чувств.
и дофина и бросился в свою комнату с криком:
попросить короля отпереть, и плакала, рыдала, стучала в дверь рукой.
Никитин Юрий
Посняков Андрей
Маккарти Кормак
Сертаков Виталий
Курылев Олег
Шилова Юлия