пить вину одной их товарки? Что нужно для этого... Не иметь сердца или
забыть, что оно есть у тебя, быть сильным даже тогда, когда имеешь дело
со слабым; идти напролом и тогда, когда чувствуешь, что все и без того
уступают тебе дорогу. Что нужно для достижения этого? Быть молодым, кра-
сивым, сильным, храбрым, богатым. Все это есть у меня или в скором вре-
мени будет.
му. Отец говорит: "Честь - это уважение, воздаваемое другим и прежде
всего себе самому". Но де Гиш, но Маникан и особенно Сент-Эньян сказали
бы мне: "Честь заключается в том, чтобы служить страстям и наслаждениям
своего короля". Блюсти подобную честь и выгодно и легко. С такою честью
я могу сохранить свою придворную должность, быть офицером, получить от-
личный во всех отношениях полк. С такой честью я могу стать герцогом и
пэром Французского королевства.
ла мне сердце, сердце Рауля, ее друга детства, не должны трогать госпо-
дина де Бражелона, хорошего офицера, отважного воина, он покроет себя
славой в первой же битве и поднимется во сто крат выше, чем мадемуазель
де Лавальер, любовница короля; ведь король не женится на Лавальер, и чем
громче он будет называть ее своей возлюбленной, тем плотнее станет заве-
са стыда, которой он окружает ее, и по мере того как будет расти презре-
ние к ней и ее начнут презирать, как я ее презираю, будет расти и ши-
риться моя слава.
прекрасную, самую пленительную часть нашей жизни. Мы шли, взявшись за
руки, по прелестной тропе, полной юности и цветов. И вот мы оказались на
перекрестке, здесь она расстается со мной, и каждый пойдет своею доро-
гой, все больше и больше отдаляясь один от другого И остальной путь мне
придется шагать одному Господи боже, как я одинок, я повержен в отчая-
ние, я раздавлен! О я, несчастный!
нога его машинально переступила порог его дома. Он пришел сюда, не заме-
чая улиц, которые проходил, не зная, как он все-таки добрался к себе.
Толкнув дверь, он так же бессознательно прошел дальше и поднялся по сту-
пеням лестницы.
темно. Рауль занимал квартиру в первом этаже, он остановился и позвонил.
Появившийся на звонок Оливен принял из его рук шпагу и плащ. Рауль отво-
рил дверь, которая вела из передней в богато обставленную гостиную, бла-
годаря стараниям Оливена, знавшего вкусы своего хозяина, она утопала в
цветах. К чести Оливена надо добавить, однако, что его мало заботило,
заметит ли молодой господин этот знак внимания с его стороны.
когда-то она подарила его Раулю. Этот портрет, висевший над большим,
крытым темным шелком диваном, сразу же привлек к себе взор бедного юно-
ши, и к нему-то он прежде всего и направился. Впрочем, Рауль действовал
по привычке: всякий раз, как он возвращался домой, этот портрет раньше
всего остального притягивал к себе его взгляд. И сейчас, как всегда, он
подошел к нему и принялся печально смотреть на него. Так он смотрел и
смотрел на изображение Лавальер; руки его были скрещены на груди, голова
чуть откинута назад, взгляд слегка затуманился, по оставался спокойным,
вокруг рта легли скорбные складки.
мал, снова пронеслось в его памяти, все, что он выстрадал, снова хлынуло
в его сердце, и после длительного молчания он в третий раз прошептал:
обернувшись, он увидел в углу гостиной какую-то женщину, которая стояла
понурившись и лицо которой было скрыто вуалью. Входя, он заслонил ее
дверью и не заметил ее присутствия, так как до этого ни разу не оторвал
глаз от портрета.
вым поклоном и готов был уже обратиться с вопросом, что ей, собственно,
нужно, как вдруг опущенная голова поднялась, вуаль откинулась, и он уви-
дел бледное лицо, выражавшее глубокую скорбь.
что человеческое существо могло издать такой ужасающий крик и что при
этом не разорвалось сердце кричавшего.
взять себя в руки.
здесь?
наступило молчание, в котором можно было услышать биение двух сердец,
колотившихся хотя и не согласно друг с другом, но одинаково бешено.
вас... наедине... Я не отступила пред шагом, который должен остаться
тайной, потому что никто, кроме вас, господин де Бражелон, не сможет по-
нять его.
несмотря на ваше доброе мнение обо мне, я и сам, признаюсь...
своим ласковым голосам.
вернее, упал на стул и попросил:
красноречивее выразил ее страх перед разглашением тайны ее прихода, чем
только что сказанные ею слова.
эти слова, которые значили: "Вы видите, я все еще понимаю вас".
на мгновение задумалась и начала:
вы не из тех, кто презирает женщину только за то, что она кому-то отдала
свое сердце, вы не из их числа, даже если эта любовь ее - несчастье для
вас и наносит оскорбление вашей гордости.
перед вами, я не знаю, с чего начать. Погодите, я сделаю лучше: мне ка-
жется, честнее всего будет просто и бесстрастно рассказать обо всем, что
случилось со мной. А так как я буду говорить только правду, то среди
мглы колебаний, среди бесконечных препятствий, которые мне нужно преодо-
леть, я все же смогу отыскать прямую дорогу, чтобы облегчать мое сердце,
которое заполнено до краев и жаждет излиться у ваших ног.
молил: "Ободрите меня, из жалости... хотя бы единое слово..."
она, - и сообщил мне, что вы знаете обо всем.
ударами должен был вынести также и этот, но ей не удалось встретиться
глазами с Раулем.
ривила его губы.
ли в себе еще что-нибудь, кроме гнева! Рауль, дайте мне высказаться,
выслушайте меня до конца!
ков его рта также разгладились.
как на молитве, руками, - я прошу вас простить меня, я прошу вас об этом
как самого великодушного и благородного среди людей! Если я не говорила
вам о том, что происходит во мне, я никогда все же не согласилась бы об-
манывать вас. Умоляю, Рауль, умоляю вас на коленях, ответьте же мне, от-
ветьте хотя бы проклятием! Лучше проклятие ваших уст, чем подозрения ва-
шего сердца.
лая над собою усилие, чтобы остаться спокойным. - Не сказать о том, что
Суворов Виктор
Посняков Андрей
Шилова Юлия
Лондон Джек
Корнев Павел