восславить аллаха:
разбился! -- крикнул я довольно сердито, потому что был зол на
себя: как глупо угодил в такую элементарную ловушку, а еще
штудировал Красовского, выписывал его рассуждения об уловках
древних строителей!
(арабск.).].
каменный колодец. Он был узкий, метров десяти глубиной. Если бы
не песок на дне, пожалуй, не собрать бы костей... Но зачем тут
насыпан песок? Чтобы грабителям помягче было падать? Странно...
между ним и плитой-ловушкой. Как только Павлик отпустил ее, она с
тихим шорохом встала на свое место, готовая подкараулить
очередную жертву. При виде этого Сабир страшно округлил глаза,
смешно зацокал и замотал головой:
(арабск.).]
Хирена, он нам наверняка еще приготовил и более хитрые сюрпризы.
Так что не будем терять времени, пойдем дальше.
предательскую плиту. Теперь я стал осторожнее, даже для страховки
обвязался вокруг пояса веревкой, конец которой крепко держал
шедший сзади геолог.
так что я даже засомневался: а вдруг эту гробницу строил вовсе не
Хирен?
дверью погребальной камеры. На двери имя Хирена, обведенное
картушем, и это меня успокаивает.
открытой раной тоже зияет грубый пролом.
как и в пирамиде. И крышка его тоже валялась на полу, но на сей
раз она была явно сброшена, один из углов ее был отбит.
нахохлились два каменных коршуна. А в дальнем углу...
Хирена!
вьполнено с поразительной экспрессией и реализмом. Удлиненное
лицо, высокий, крутой лоб, тяжелый подбородок и эти чуть
припухшие "негритянские" губы, застывшие в грустной усмешке.
Какое странное сочетание мечтательности и сильной воли!..
фонарями всю камеру -- и перед нами предстала картина страшного,
опустошительного разгрома!
перевернутого изящного сундучка торчал рваный кусок какой-то
пестрой ткани. В углу грудой громоздились какие-то колесницы --
золото с них ободрано, спицы поломаны. Ложа, кресла, скамеечки
для ног, циновки, корзины, всякие безделушки, щиты, луки -- все
смешалось как попало в одной куче.
крышке одного из сундуков грязный отпечаток человеческой ноги.
Это был, несомненно, след вора, побывавшего здесь тысячи лет
назад.
украдены все ценные вещи. Можно было отчетливо представить, как
метались по комнате грабители, как в. спешке хватали вещи,
рассматривали их при тревожном свете коптящих факелов, сдирали
золото, выламывали драгоценные камни и швыряли обломки куда
попало...
беспорядке вещей, поломанной мебели, осколков алебастра и
обескураженно озирались вокруг. И вдруг услышали печальный
протяжный звук, похожий не то на стон, не то на жалобный всхлип.
смущенно начал приглаживать свои усики.
удивительно: трудно не поддаться хоть на миг страху, услышав
такие загробные завывания где-то в недрах горы, возле пустой
гробницы.
Вероятно, какой-нибудь любопытный звуковой эффект. Может быть,
природный, а возможно, придуман специально для устрашения. Потом
разберемся, а пока, наверное, надо отсюда уходить и запечатать
камеру. Она, похоже, прямо вырублена в том же радиоактивном
граните, что и в пирамиде, и зря торчать здесь не стоит. Как вы
думаете, Сабир?
вернуло геолога из призрачного мира суеверных страхов к деловой,
хотя, пожалуй, и более опасной, действительности. Он подошел к
стене, похлопал по ней ладонью и сказал:
Радиоактивности, которая меня, признаться, немножко тревожит,
Сабир вовсе не опасается, а вот мистической "мести" давным-давно
погибшего фараона боится! И ведь где-то в глубине души всерьез
верит, будто покойник может бродить по этим мрачным подземным
коридорам и завывать, отпугивая врагов".
Сабир, напустив на себя весьма торжественный вид, опечатал двери,
поставив оттиск медной печатки со своим именем и изображением
государственного герба.
ужина я сел и при свете фонаря, вокруг которого тучей вились
ночные бабочки и мошки, написал короткий отчет о первом осмотре
гробницы, чтобы утром отправить его с нарочным в ближайшее
почтовое отделение, а оттуда -- в Каир, в Службу древностей.
Потом лег спать и, пожалуй, только теперь по-настоящему
почувствовал грустное разочарование оттого, что заветная
гробница, которую мы так долго искали, оказалась так жестоко
разграблена.
разочарование. Счастливчиков, которым повезло больше, можно,
пожалуй, пересчитать по пальцам. Горьковатое утешение, но ничего
не попишешь...
своими приборами, а мы с Павликом решили разведать до конца
нижний коридор. Геолог робко намекнул, что было бы лучше, если бы
мы сопровождали его, но я твердо решил предоставить ему самому
избавляться от суеверных страхов перед завывающей "душой фараона"
и посоветовал:
помогает, больше крутится возле повара...
Сабир со своим молчаливым помощником, навьюченным приборами,
полез выше, в погребальную камеру, а мы пошли дальше по коридору,
уводившему нас все глубже вниз, словно в самое сердце горы.
Николаевич? -- сказал за моей спиной Павлик.
археолог.
сквозные переходы. Все разведаем...
песчаный завал. Придется его разгребать.
видно, успел принять душ, волосы у него блестели, сидел в палатке
и что-то сосредоточенно писал.
поморгал, коротко ответил:
опять склоняясь над столом.
отчета, который он готовил для отправки в Каир: