не веришь. -Он перестал улыбаться.
ее как бы что-то взвешивают и измеряют. Кажется, тень промелькнула по ее
лицу, прежде чем она кивнула.
жалким маленьким хвастуном и займусь с ним любовью у тебя на могиле. -
Она поймала качавшуюся в воздухе медаль и притянула Спаркса к себе.
могу быть твоим единственным возлюбленным, то буду среди них лучшим!
стараясь каждым движением утвердиться в мысли о том, что полностью
контролирует себя. Он был в удобном облегающем костюме, предназначенном
для охоты на меров, а не в обычной своей траурно-мрачной одежде. Так
будет ловчее. Он натянул черные кожаные перчатки, аккуратно расправив их
на каждом пальце, надел глубокий остроконечный шлем. В голову ему вдруг
пришло, что он, возможно, в последний раз надевает его; мышцы
напряглись. Он с отвращением отверг позорную мысль - вот так он
отшвырнет со своего пути и этого мальчишку!
что может занять его место? До того обнаглел, что даже осмелился бросить
ему. Звездному Быку, вызов - и Ариенрод дала согласие на поединок!
Конечно, неприятно уже и то, что так поступила она, но каков противник!
До сих пор верилось с трудом, что Ариенрод воспринимает их поединок
всерьез. Но иначе она не позволила бы невежественному молокососу с
какого-то задрипанного островка называть себя инопланетянином, хоть у
него на груди и висит эта фальшивая медалька. Неужели она так в нем
уверена?
сильно переменилась с тех пор, как получила известие о сестрице этого
Покорителя Зари: стала задумчивая, равнодушная, теперь с ней еще труднее
общаться, чем прежде. Ему всегда казалось, что ничто в мире не способно
пробить броню ее сверхъестественного эгоизма, поколебать ее чудовищную
самоуверенность. Кем же была для Ариенрод эта девушка, если она так
внимательно следила за ней долгие годы? Он бы многое отдал, чтобы
узнать, где ахиллесова пята Снежной королевы...
ускользающую жертву и затащила к себе в логово, хотя погоня была самой
долгой и упорной из всех, какие ей когда-либо приходилось предпринимать.
Мальчишка-то был либо слабоумным, либо нарочно изображал из себя этакую
нерешительную невинность; впрочем, и то и другое действовало на нее
отлично. Лицо Ариенрод в те моменты, когда она смотрела на юного
островитянина, приводило Звездного Быка в бешенство; он молчал, но
страдал от такой невыносимой ревности, какой никогда не знал прежде,
несмотря на ее бесчисленных любовников.
разгадкой. Все ясно: он ей уже надоел. Едва угасал охотничий пыл и
недосягаемый прежде объект становился добычей, она спешила избавиться от
очередного возлюбленного - как и от всех его предшественников. В этом
был, пожалуй, свой смысл, и это вполне соответствовало характеру
Ариенрод. Она, разумеется, снова будет принадлежать ему; она к нему
вернется - она всегда возвращалась к нему, потому что только он знал,
что именно ей нужно, и умел дать ей это.
надоедливого ублюдка. Ариенрод, правда, предоставила мальчишке право
выбирать оружие, но и это Звездного Быка не тревожило: он-то отлично
управится с любым оружием в отличие от жалкого музыкантишки, который
только и умеет в свою свистелку дудеть. Ситуация, конечно, почти
унизительная... но ничего, он позабавиться сумеет!
доволен. Потом надел перевязь и направился в зал Ветров, где была
назначена встреча. Странное место для поединка, но ничего выяснять он не
стал. Придворные и слуги, когда он проходил по залам, уступали ему
дорогу, украдкой обмениваясь тревожными взглядами. (Даже самые знатные
всегда побаивались его; ну хоть, по крайней мере, не поносили за глаза,
жалкие высокорожденные ублюдки!) Всем уже было известно, что поединок
состоится сегодня, хотя никто так и не узнал, кто же осмелился бросить
вызов Звездному Быку и чем все это закончится. Впрочем, все
догадывались.
буквально чесались от нетерпения; он расслабил мышцы и помассировал их.
Дуэли хотя и были разрешены в Зимнем полушарии, но ни один уважающий
себя житель Зимы не признался бы в том, что они ему по душе: дуэли
считались здесь наследием темных времен, когда Гегемония еще не пролила
благословенного света просвещенности на их затерянный мир и единственной
властительницей планеты считалась Мать Моря, Хозяйка - по крайней мере,
в глазах жителей Тиамат - и люди сражались за то, чтобы получить ее
волшебное благословение... точно так же, как теперь убивают друг друга
ради благосклонности Снежной королевы. Однако презрительное отношение
местных жителей к дуэлям было Звездному Быку безразлично; ему нравилось
проверять себя в сражении, нравилось доказывать всему миру, Ариенрод и
себе самому - каждый раз, когда он одерживал победу, - что он не только
сильнее, но и умнее всех своих соперников. И пусть на Харему он от
рождения принадлежал к самой низшей касте и каждый высокорожденный мог
заставить его есть дерьмо, он сам выбрался из этой помойки! Достиг
такого положения и власти, какие и не снились даже самым образованным и
знатным технократам! Сейчас у него есть все, даже "живая вода"! А ведь
немало высокорожденных пустили на ветер свое состояние, чтобы спасти
хотя бы день, неделю, месяц своей неуклонно бегущей под откос жизни. Он
же пил из источника юности каждый день! Такова была особая привилегия
любого Звездного Быка. Пока он мог дать Ариенрод то, что ей требовалось,
он имел и будет иметь то, что хочет. "А стареть ему вовсе не
обязательно, так что он никому не уступит первого места при дворе
Снежной королевы!
словно затаил дыхание. Звездный Бык, мягко ступая по ковру, пересек его.
Интересно, думал он, как чувствует себя человек, просидевший на троне
сто пятьдесят' лет? На что вообще это похоже - даже просто прожить так
долго; быть свидетелем возвращения инопланетян и возрождения власти
Зимы, видеть, как нарождалась здешняя цивилизация, дожить до верхнего
пика ее развития и наслаждаться ею, пока она снова не начнет приходить в
упадок? Ему хотелось бы знать, что чувствуют местные долгожители
сегодня. И вдруг ему пришло в голову, что если бы он сам прожил так
долго, то, наверное, лучше понимал бы неожиданные выходки Ариенрод.
высокорожденных технократок до рабынь; некоторых он ненавидел, большую
часть просто использовал, одну или двух уважал, но никогда ни одной из
них не любил. Никто никогда не сумел доказать ему, что любовь - это
нечто большее, чем просто слово из шести букв. Только слабаки и
неудачники верили в любовь и в богов...
казалась ему даже не женщиной, а стихией; но больше всего его привлекала
ее необычайная многоликость. И это она заставила его почувствовать
собственную уязвимость - а ведь он не желал этого признавать! - и в
итоге ему пришлось, пусть неохотно, но все же поверить в могущество
здешней странной Богини... Впрочем, теперь он уже не получит ста
пятидесяти лет молодости и удовольствий - даже если б очень этого
захотел - и не успеет научиться отгадывать ее загадки. У него осталось
всего пять лет - а потом он либо сбежит отсюда, либо умрет, ибо через
пять лет наступит Смена Времен Года, господство Зимы кончится, и
Ариенрод должна будет умереть... и он с нею вместе - если вовремя не
смоется, конечно. Можно даже сказать, что он успел полюбить Ариенрод,
хотя никогда и никого в своей жизни не любил, кроме себя самого.
Впрочем, все-таки вряд ли он любил Снежную королеву больше собственной
жизни.
завздыхал у нее за спиной, радостно приветствуя появление своей
потенциальной жертвы. Потоки воздуха, идущие снизу, вздымали
молочно-белые волосы Ариенрод, облаком окутывавшие ее плечи, с которых
ниспадал знаменитый плащ Снежной королевы, сделанный из перьев и пуха
арктических птиц и украшенный серебряным кантом. Плащ казался невесомым,
как туман... Звездный Бык хорошо помнит его пушистую воздушность.
Ариенрод надевала этот плащ шесть раз - во время каждого из его
поединков с очередным претендентом; она была в нем и тогда, когда своего
предшественника на поединок вызвал он сам.
перламутровые равнодушные глаза были прикрыты внутренней пленкой. Они
явились, чтобы при любом исходе засвидетельствовать свою готовность
служить победителю - и получить в качестве награды труп побежденного. За
эти десять лет он никогда не вникал в суть их бесконечных заунывных
разговоров, порой не делал этого сознательно. Он не знал, какое значение
имеет для них секс, и вообще - есть ли у них половые различия.
Считалось, что их разум ниже человеческого, но как, черт побери, можно
судить о совершенно чуждом людям разуме негуманоида? На некоторых
планетах диллипов использовали как рабов; но ведь и людей тоже зачастую
продавали в рабство. У него вдруг мелькнула мысль: интересно, о чем они
сейчас думают? Гончие как раз обернулись и смотрели на него. Может ли их
занимать что-либо, кроме убийств?
Лукин Евгений
Белоусов Валерий
Андреев Николай
Конан-Дойль Артур
Марко Джон
Смит Кордвейнер