расставайся. Я иногда удивляюсь, как ты нашел в себе силы оставить Израиль
ради принципиальных соображений. Сомневаюсь, что я способен на такое. У
меня просто кишка тонка. - Нильс посмотрел вниз. - Смотри, отсюда все
прекрасно видно, как я и говорил. Вон там строятся новые здания, а за
"Галатеей" прокладывают посадочную площадку. Если потребуется, можно
построить дома и на восточной стороне. Здесь вырастет настоящая колония, а
когда-нибудь и целый город. Прямо отсюда к рудникам в горах протянется
железнодорожная ветка.
- Очень оптимистический проект. Хотя я не вижу причин, которые мешали
бы ему воплотиться в жизнь. - Арни продолжал думать о том, что сказал ему
Нильс. 06 Израиле. Эти мысли не давали ему покоя, как больной зуб, он не
мог отделаться от них. Хотя и редко говорил на эту тему. - Что ты имел в
виду? Что значит - кишка тонка? Я сделал только то, что должен был
сделать. Ты считаешь это ошибкой? Неужели верность Израилю выше долга
перед всем человечеством?
- Да нет же, черт возьми! - Пилот умудрился вложить теплоту даже в
еле слышный гудящий шепот. - Никогда не забывай - я на твоей стороне. Я
просто хотел сказать, что восхищаюсь тобой, тем, что ты не продался.
Остаться там было бы предательством. Сколько раз с незапамятных времен
ученые продавали и предавали науку! Бомбы, отравляющие газы, гибель за
отечество - все это прямое предательство. Изобрести атомную бомбу, а потом
схватиться за голову и хныкать, что ее не так используют, - это косвенное
предательство. А бывает еще предательство-самообман: я изобретаю
паралитические газы, смертоносные бактерии, мощные бомбы, но их никогда не
будут применять. Или самый распространенный вид предательства,
свойственный нам всем: мир слишком большой, и я все равно ничего не могу
изменить. "Доу Кемикал" производит напалм, чтобы поджаривать людей, но я
не перестану покупать их изделия, это ничему не поможет. Южная Африка -
самое настоящее полицейское государство с узаконенным рабством негров. Но
я покупаю их апельсины, а что я могу поделать? Это ты виноват в том, как я
теперь себя чувствую, Арни.
- Богом клянусь - или Марсом? - я не понимаю, что ты хочешь этим
сказать? - Арни притопывал ногами, потому что холод начал уже пробираться
через подошвы.
- Я хочу сказать, что ты совершил поступок, на который у меня не
хватило бы духа. Ты следуешь своим убеждениям, каких бы жертв они ни
требовали. Сколько раз в Дании проводили бойкоты против "Доу" и Южной
Африки, но я не обращал на них внимания, даже посмеивался. Что мог сделать
я? Я летал, хорошо зарабатывал и наслаждался жизнью. Но ты перевернул все
мое нутро, я понял, что можно жить по-другому...
- Хватит! - возмущенно сказал Арни. - Ты не понимаешь, о чем
говоришь. Я совершил измену, предал свою страну и ее веру в меня, лишил
открытия, которое по праву должно было принадлежать ей. Я поставил себя
вне закона. Ученые в каком-то смысле тоже дают клятву, и я преступил свою.
- Не понимаю.
- Конечно, не понимаешь. У тебя односторонний, бездумный взгляд на
вещи, еще более предвзятый, чем у меня. Я признаю свое преступление. Но ты
походя говорил об атомной бомбе. А как насчет атомных электростанций и
лечения радиацией? Ты осуждаешь ученых за изобретение взрывчатки, но
забываешь о пластиках, которые получены на той же фундаментальной основе.
Говоря о бактериологическом оружии, имей в виду, что в результате
аналогичных исследований созданы антивирусные препараты. Нельзя винить
науку и ученых за все несправедливости мира. Мы, физики, могли только
создать атомную бомбу, но финансировало ее правительство, а решение
сбросить ее принимали избранные народом политики. И народ в большинстве
своем, похоже, одобрил это решение. Ученые не развязывают войн - это
делает народ. Обвиняя во всем ученых, ты просто ищешь козлов отпущения.
Легче, конечно, обругать кого-то, чем признать свою собственную вину.
Многие южноафриканцы наверняка прекрасно чувствуют себя в роли
рабовладельцев, иначе их правительство не удержалось бы у власти. Помнишь,
Макиавелли говорил, что ни один государь не сможет править страной, если
весь народ против него. Не нацисты истребляли евреев - это делал немецкий
народ. Люди должны отвечать за свои поступки, но им не нравится тяжесть
этой ответственности. Поэтому они предпочитают обвинять кого-то другого.
Они говорят, что во всем виноваты ученые, которые изобрели атомные бомбы,
пушки и самолеты. А народ, голосующий за политиков, которые развязывают
войны, тут ни при чем. Неужели ты действительно так считаешь?
Нильс был потрясен этой внезапной вспышкой.
- Я ничего подобного не говорил. Я только сказал, что восхищаюсь...
- Не надо восхищаться человеком, который предал доверие своей страны.
Даже если время докажет правильность моего решения, я все равно совершил
непростительный поступок.
- Если ты так считаешь, зачем ты вообще покинул Израиль и прилетел в
Данию? Я знаю, что ты родился и вырос в Дании. Неужели только поэтому?
Над ними надолго сомкнулась марсианская тишина, пока Арни не
заговорил опять:
- Возможно. Может, потому, что верил - или надеялся. А может, потому,
что я еврей. В Израиле я израильтянин. Но за его пределами я еврей. Везде,
кроме Дании. В Дании нет евреев - просто датчане исповедуют разные
религии. Тебе было три или четыре года, когда нацисты маршировали через
всю Европу, поэтому для тебя это история, очередная глава в толстом
учебнике. Самое чудовищное было то, что они, как демоны, умели выпускать
на волю зло, живущее в сердцах людей. Народы завоеванных стран помогали им
топить их печи. Французская полиция арестовывала для них евреев. Украинцы
с радостью загружали их топки. Поляки бежали смотреть, как поджаривают их
соседей-евреев, хотя потом их за проявленную преданность самих стерли в
порошок. Все оккупированные страны помогали немцам. Все, кроме одной.
Датская полиция была потрясена, когда узнала о предстоящей чистке.
Полицейские известили об этом других людей, которые тоже пришли в ужас.
Таксисты ездили по улицам с телефонными книгами, разыскивая жителей с
еврейскими фамилиями. Бойскауты разносили предупреждения. Все больницы
Дании распахнули свои двери для евреев и укрывали их у себя. За несколько
суток все евреи, которых удалось найти, были тайно вывезены из страны. Вы
знаете, почему датчане вели себя так?
- Конечно! - Пилот сжал огромные кулаки. - Они просто были людьми.
Есть вещи, которых делать нельзя.
- Вот видишь, ты и ответил на свой собственный вопрос. Я тоже сделал
свой выбор. Молю Бога; чтобы он оказался правильным.
Арни начал спускаться с горы, затем остановился на мгновение.
- Я был одним из тех, кого тайком переправили в Швецию. Возможно, я
только возвращаю свой долг.
Они отправились вниз, спускаясь бок о бок к теплу и свету поселка.
КОПЕНГАГЕН
- Нет смысла брать обе машины, - сказала Марта в телефонную трубку. -
Хорошо, потом будем выяснять, на чьей поедем... Да, Ове... Улла уже
готова? Ладно, буду примерно через час... У нас останется масса времени.
Места для нас заказаны, так что волноваться не о чем. Извините, кажется,
звонят в дверь. Значит, договорились? До встречи.
Марта бросила трубку и пошла надевать халат. В дверь снова позвонили.
Она была почти готова, оставалось только закончить макияж и надеть платье,
но не пойдет же она к двери в одном нижнем белье.
- Ja, nu kommer jeg! "Да, уже иду! (дат.)." - крикнула Марта, сбегая
вниз. Приоткрыв дверь, она увидела перед собой внушительную связку щеток.
Уличный разносчик. - Nej tak, ingen pensler idag "Нет, спасибо, мне не
нужны щетки (дат.).".
- Впустите меня скорее, - сказал торговец. - Мне надо с вами
поговорить.
Услышав английскую речь, Марта удивленно скользнула глазами по
изношенному костюму, кепке и внимательно вгляделась в лицо.
Водянисто-голубые прищуренные глаза, покрасневшие веки...
- Мистер Бакстер! Я вас не узнала... - Без очков в темной оправе он
выглядел совершенно другим человеком.
- Я не могу торчать тут у дверей, - раздраженно сказал он. - Дайте
мне пройти.
Он почти впихнул ее в дом. Она посторонилась, давая ему дорогу, и
закрыла дверь.
- Я пытался связаться с вами, - сказал он, стараясь высвободиться из
ожерелья веников, расчесок, метелок из перьев и щеток для мытья унитазов.
- Вы же получали мои письма, записки?
- Я не желаю вас видеть. Я сделала, что вы просили, у вас есть
пленка. А теперь оставьте меня в покое. - Марта повернулась и взялась за
ручку двери.
- Не делайте этого! - закричал Бакстер, швырнув на пол последнюю
щетку. Он запустил руку во внутренний карман пиджака, выудил очки, надел
их и сразу успокоился. - Ваша пленка нам не нужна.
- Вы хотите сказать, что снимки не получились? Но я уверена, что
сделала все правильно.
- С точки зрения техники все в порядке, но я не об этом. Блокнот,
уравнения - они не имеют никакого отношения к далет-эффекту. Это расчеты
для термоядерного генератора Расмуссена, а он нам не нужен.
Марта сдержала улыбку, но в общем она была рада.. Она пыталась
выполнить их просьбу, а если вышла промашка - это не ее вина.
- Что ж, тогда вы можете украсть термоядерный генератор. Разве он не
представляет никакой ценности?
Громыко Ольга
Прозоров Александр
Херберт Фрэнк
Корнев Павел
Ильин Андрей