ДНК?
гнусавый восточный голос.
чуть-чуть ехидно. Эта Система обладала зачатками личности, куда там
мидоудейлской примитивщине.
включительно, - гулко раскатилось в голове Седрика. На этот раз ответ пришел
через заушник.
огромная.
уже доложено, - она обязательно вмешается. Господи, ну что же это так долго?
точностью до третьей значащей цифры.
Увидел и поспешно отвернулся, чтобы скрыть улыбку.
Глава 11
Самп/Кейнсвилл, 7 апреля
ковровой дорожки под ногами, ни широкой, надежной спины Бренды Норт, ни
шагающего рядом Джетро. И лишь тогда, когда эскалатор прервал монотонность
пути, а заодно и размышления принцессы, заметила она выражение узкого
смуглого лица.
себя яростью.
зубные щетки, усики изогнулись в двусмысленной улыбке.
ошибочном - предположении, и еще это отвратительное, невыносимое выражение
снисходительного превосходства, ну так бы вот прямо взяла и.., и тут Элия
переключила свой гнев на саму себя. Ну кому, собственно, какое дело, что там
думает этот нечистоплотный тип, этот грошовый поденщик? Пусть себе
барахтается в своих предубеждениях, как свинья в грязной луже! Пусть себе
считает, что каждая женщина - шлюха по своей природе, а я только и мечтаю,
чтобы прыгнуть в постель Седрика Хаббарда, - и сделаю это при первой же
возможности. Кому интересно, что он там думает и считает?
заглядывала в глаза, за руку лапала. Да - ну и что? Если Джетро это не
нравится, он, пожалуй, прекратит свои омерзительные ухаживания, одной
головной болью станет меньше.
что там булькает в узком, зашоренном умишке министра, но сейчас она готова
была взвиться буквально по любому поводу. И не мудрено, ведь все один к
одному - перемена часового пояса, дикая усталость и, главное, боль. Головная
боль возвращалась, буддхи снова вонзало в принцессу свои безжалостные когти.
И каждый шаг, удалявший ее от Седрика Хаббарда, усиливал боль.
неотесанный и страхолюдный, длинный, как жердина, и такой же тощий, ну вот
точно говорят - "весь в ботву ушел". Элия совсем не была монахиней, она даже
спланировала, что попробует еще двух-трех партнеров и только потом сделает
окончательный выбор. Но любовь с этим малолетним нескладным верзилой?..
Можно себе представить, как он возьмется за дело, это будет почище сеанса
вольной борьбы на арене, засыпанной тухлой рыбой.
способна поддерживать беседу практически на любую тему - но о чем, скажите
на милость, можно говорить с абсолютно невежественным мальчишкой? Седрик,
конечно же, не виноват, что его вырастили взаперти, в клетке - но ведь и
она, Элия, тоже в этом не виновата. Как бы там ни было, приятельские
отношения тоже отпадают, отпадают полностью.
полноты картины. Мальчишка буквально светится одиночеством и бесприютностью,
ну прямо тебе ничейный котенок под дождем. (Ничего себе котеночек, два метра
с гаком!) Ему нужен кто-нибудь, кто будет расчесывать его лохмы, утирать
сопли, ободряюще похлопывать по спине и вообще направлять к цивилизации.
Кто-нибудь, но только не я! Материнство, со всеми его несомненными
беспокойствами и сомнительными радостями, может подождать.
сегодня поразительную отвагу, видел же, что эти звери лютые разорвать его
хотят, - и ничего, выстоял, а они порычали-порычали, поджали хвосты и
убрались. Прическа - чистый кошмар, костюм - вообще нечто невообразимое, и
все равно желторотый внучек Уиллоби Хейстингза производит большее
впечатление, чем дедушка, всемирно прославленный чародей политики. Он
совершил сегодня подвиг невозможный для мальчишки, трудный даже для
взрослого, сильного мужчины - и все же восхищение никак не может объяснить
этой странной, непреодолимой тяги.
теперь пытка началась снова. Чем-то он важен.
Хаббард заставила Элию забыть и о Седрике, и даже о своих муках.
стола и нескольких стульев. Две стены - два огромных, от пола до потолка,
голографических экрана, угол кабинета словно нависает над морским берегом,
берегом потрясающей, невероятной красоты. Высокие, царственные волны
разбиваются о камни, накатывают на сверкающий песок. Пологая дуга пляжа
тянется на многие километры, а может и десятки, сотни километров - оба конца
теряются в полупрозрачном мареве. И звук прибоя, приглушенный, словно
доносящийся сквозь толстое стекло; впечатление было удивительно
правдоподобным, Элия почти ощутила на губах привкус морской соли. Свежий
ветер раскачивает высокие, с перистыми листьями деревья, очень похожие на
пальмы, однако небо за ними имеет странный сиреневатый оттенок.
чувствуется высокомерие, снисходительность.
такие видела только на картинках.
Ну достаточно независимо. Она старалась не вспоминать, что директор Хаббард
вполне способна съесть на завтрак какого-нибудь президента, в сыром виде, и
закусить парочкой генералов.
прихлебателей, которые сидели не раскрывая ртов, как и положено таким
пустышкам; Моалу оставили в приемной. Сперва единственной представительницей
Института была сама Матушка Хаббард, но потом в кабинете появился доктор
Грант Девлин.
щекотнул руку Элии своими роскошными усами. И улы-ы-ы-ыбнулся. И окинул Элию
почти таким же задумчивым, анализирующим взглядом, как несколько раньше -
Седрик. Только желание, светившееся в серых глазах Седрика, было
бессознательным, до странности невинным и даже приятным, а вот сейчас.., от
ничем не прикрытой, ликующей похотливости Девлина у Элии мурашки пошли по
коже. Рядом с этим типом даже Джетро - стыдливая девственница, теперь
понятно, почему Кас советовал его остерегаться.
Джетро, его проблемы. Ну а сперва - все как полагается: легкая светская
беседа, вопросы о здоровье Пириндара, о Касе...
будут похожи красные, как стоп-сигнал, лохмы после хорошего парикмахера?.. И
тут Элия увидела, что Агнес Хаббард хочет к ней обратиться.
миров второго класса, даже перебор. Последние три года они почти не
попадались, а тут - словно плотину прорвало. Встает очевидная проблема,
какой из них вы выберете.
восемь миров - от Аска до Тибра. Грант, не мог бы ты кратенько описать их Ее
Высочеству?
расставленных нордических глаз.
короткопериодическими. Тут мне придется кое-что объяснить. Вследствие того,
что как Земля, так и контактный мир находятся в движении, а определенные
волновые функции должны совпадать по фазе, эффективный доступ ограничен
Аникина Наталья
Володихин Дмитрий
Афанасьев Роман
Быков Василий
Корнев Павел
Майер Стефани