подноготную. И вдвойне тяжело, если это человек с правом на убийство.
- Он читает. Он прекрасно читает.
- Замечательно. Но он совершенно один. Никто, кроме государства, не вправе
изолировать человека, особенно ребенка.
- Он не один! - воскликнула женщина. - Вы ничего не понимаете!
- Да, он с вами. Но вы, как педагог, не можете не знать, как важно для
ребенка социализироваться. В кого вы хотите его превратить? В Маугли?
Женщина принялась истерично ломать себе пальцы, но с места не сдвинулась.
У нее была очень сухая безгрудая фигура, и простенькое домашнее платье
висело на ней, как на вешалке.
- Послушайте, Вера Петровна. Давайте для начала сделаем так. Я загляну
буквально одним глазом, - Гусев ткнул пальцем через плечо, - а потом мы
продолжим разговор. Уверен, вместе мы что-нибудь придумаем.
"Чем черт не шутит, - подумал он. - Вдруг тут какая-нибудь дикость, и
парень еще не до смерти изуродован мамочкой. Что я понимаю в нервных
заболеваниях? Да ничего. Я моментально вижу - псих человек или нет,
нахватался опыта. Но насколько псих - это для меня темный лес. Вдруг у нее
парень от рождения нормальный, а она просто по каким-то безумным
соображениям решила спасти его от общества, в котором больше нет
преступности и у каждого есть работа?"
- Нет! Я не позволю! - В голосе женщины не было уверенности, она
произнесла это на голом импульсе, только чтобы обозначить позицию.
Гусев очень медленно достал игольник и положил его рядом с собой на диван.
"Беретта" висела у него глубоко за пазухой, женщина не могла заметить
пистолет. Гусев ничего такого не опасался, просто расстаться с обеими
пушками сразу он не согласился бы даже за миллион "новыми", по курсу один
рубль на один "юрик".
Да и за сто миллионов не смог бы, наверное.
- Видите, - сказал он. - Вот мое оружие. А я - встал и пошел. На секунду.
Женщина дернулась было, но тут негромко кашлянуло железобетонное изваяние
Валюшка. И женщина сдалась. А Гусев крадучись прошел к детской, приоткрыл
дверь и заглянул. Только на секунду.
Мальчику, наверное, достался красивый отец. Да и у самой училки, если
присмотреться, черты лица были очень правильные. Чересчур, до совершенной
некрасивости. Это мог бы получиться очень славный мальчик. Сейчас, резко
повернувшись к Гусеву, он уронил слюну с уголка рта, что-то пробормотал и
уставился на выбраковщика скошенными к переносице глазами. Сидя на ковре
среди разбросанных игрушек - очень качественных игрушек, вот почему так
бедно в квартире, - мальчик не шевелился, но Гусев и без того знал, какие
у него движения. Резкие, ломаные, с плохой координацией. Гусев уже видел
таких детей. В прошлый раз был такой же пацан, только поменьше.
Но того мальчика родители не прятали от мира. Наоборот, они тянули его изо
всех сил, как проклятые. Всячески пытались врастить в общество и само
общество приучить к тому, что мальчишка в порядке. Им это почти удалось.
Почти. Даже медкомиссия необычно долго тянула с решением - жалко было
парня, настолько он перешагнул данные от природы возможности. Им
откровенно восхищались. И будь он просто жертвой родовой травмы - оставили
бы все как есть. Но дело оказалось в наследственной мутации. За мальчиком
приехали врачи АСБ, забирать в интернат. Отец мгновенно обезумел, вытащил
из-за шкафа двустволку и подписал этим приговор всей семье.
- Играй, малыш, - негромко сказал Гусев и прикрыл дверь.
"А что бы сделал ты, Гусев, на ее месте? Я? В первую очередь я бы выбрался
из города. Очень много лет назад, когда ребенок был еще совсем маленький и
не вызывал пристального внимания. Я бы забрался в деревню, в самую
несусветную глушь, туда, где милиционера не видят годами, а о
выбраковщиках знают только понаслышке. И там... Возможно, там у мальчишки
появился бы шанс. К нему быстро бы привыкли, считали бы за своего, он
вырос бы в какого-нибудь подпаска и спокойно прожил жизнь. Нормальным
деревенским дурачком прожил бы. Счастливым, наверное. Да, счастливым....
Но это - если бы я. Если бы у меня. Интересно, почему она так не сделала?
Наверное, я прав, и наша сегодняшняя клиентка просто завела себе игрушку.
Такую надрывную, трагическую, садомазохистскую игрушку. Ей-богу, лучше бы
она купила домашнее животное и мучила его. Морскую свинку какую-нибудь.
Интересно, а ты бы отдал своего ребенка в брак, Гусев? Ты, который знает
правила игры изнутри? М-м... Новорожденного - да, конечно. А вот если
аномалия открылась бы позже, годами позже? Так я же говорю - в деревню. И
фиг бы его там нашли. Ладно, Гусев, расслабься. Перед тобой всегда стоял
другой выбор. И ты тоже честно его делал. Вот именно - честно. По
справедливости. И в чем она заключается на данный момент, ты отлично
знаешь. Справедливость ходит в белом халате. Вот и зови ее сюда".
Женщина все так же стояла посреди комнаты, выкручивая себе пальцы. Гусев
уселся на прежнее место, с облегчением водворил в кобуру игольник и достал
трансивер.
- Простите, Вера Петровна, этот случай вне моей компетенции. Разбираться
должен специалист. С вашего позволения, я его вызову. Алло! Это Гусев.
Мед-эксперта прошу ко мне.
- Вы его убьете... - прошептала женщина. - Вы же его убьете...
- Зачем? - удивился Гусев как можно более искренне.
- Я знаю, убьете. Не надо лгать! Вы их всех убиваете! Подонки!
~- Он поедет в закрытую школу...
- Мерзавцы! Фашисты!
- У него будут наконец-то друзья. Вы сможете его навещать...
- Грязная сволочь! Педераст вонючий! - Женщина наконец-то справилась со
своими руками, теперь она держала их согнутыми в локтях, и пальцы ее
целились Гусеву в лицо. А ноги согнулись в коленях для прыжка. - Убийца!
Сраный поганый ублюдок!!!
- Да вы же сами его чуть не угробили!!! - от души проорал Гусев. - А
теперь он будет жить! Будет, черт возьми!
Валюшок успел выстрелить. Женщина упала головой на колени Гусеву, и тот
брезгливо спихнул ее на пол.
- В глаз целилась, - пробормотал он. - Вечно они целятся мне когтями в
глаз.
Валюшок смотрел на женщину, а сам вжимался спиной в косяк. Никогда его
раньше не окатывала с головой такая бешеная волна чужой ненависти. Женщина
кричала вроде бы только на Гусева, она и прыгнула именно на него, но
Валюшку тоже хватило.
Гусев зябко поежился. Нужно было вызывать поддержку, но сил не хватало
поднять руку и снова нажать тангенту. Он чувствовал себя вымотанным до
предела.
- Что с ребенком? - тихонько спросил Валюшок.
- Поживет еще, - ответил Гусев. - Надеюсь. Пусть хоть немного поживет... В
принципе мы ведь ему задолжали. Либо десять лет жизни, либо никаких
мучений. А сейчас его усыпить - это будет совсем уже несправедливо. С
училки-то взятки гладки, она же не в себе. Но ее страх перед
выбраковкой... Косвенно перекладывает вину на нас. Как вы думаете,
господин суперагент? Кстати, ты молодец. Спасибо.
Валюшок неопределенно шевельнул бровью, достал сигареты и прикурил сразу
две. Видно было, что Гусев нуждается в помощи. Никогда еще Валюшок не
видел его таким подавленным.
Как ни странно, сам он никаких особенных угрызений совести не чувствовал.
ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ
Период плена - ключ к разгадке всей последующей жизни нашего героя Какие
чувства переполняли его сердце, когда он смотрел на предсмертные муки
людей, - жалость, ужас, гнев7 Или, может быть, страстное желание применить
что-нибудь подобное к тем, кто держит его в плену7 Во всяком случае, Влад
должен был скрывать свои чувства, и он в совершенстве овладел этим
искусством Ведь точно так же его отец в далекой Валахии, стиснув зубы,
слушал надменные речи турецких послов, сдерживая руку, рвущуюся к рукояти
меча.
Валюшок как раз завтракал (или, скорее, обедал), когда Гусев ему позвонил.
- Проснулся? - спросил он. - Прекрасно. Слушай, Леха, ты бывал
когда-нибудь в штаб-квартире подпольной организации?
- Не-а, - ответил Валюшок с набитым ртом. - А это интересно?
- Ну, как тебе сказать... Террористов-бомбистов не обещаю. Но в целом
будет поучительно. Чисто дружеский визит - посидим, чайку попьем.
Наберешься свежих впечатлений.
- А мне это надо? - спросил Валюшок на полном серьезе. Мол, сам решай,
ведущий, тебе виднее.
- Думаю, что да. Ты на этих людей по собственной инициативе не выйдешь. Не
догадаешься просто, что такие бывают. Да и они с тобой не станут по доброй
воле общаться.
- А с тобой?
- А я им интересен. Как наглядное пособие, каким не надо быть. Так что,
заехать за тобой? Минут через сорок.
- Заезжай, - согласился Валюшок. - Поможешь шкаф передвинуть.
- Черт возьми, семейный человек... - пробормотал Гусев. - Шкафы, диваны,
вакуумные окна. Есть куда деньги тратить. Аж завидно. Ладно, жди.
Валюшок хотел было объяснить, как к нему ловчее подъехать, но Гусев уже
отключился. Он появился, как и обещал, через сорок минут. Придирчиво
осмотрел квартиру, чуть ее не обнюхал и вынес свой вердикт:
- Стильно.
- Слушай, Пэ, - сказал Валюшок. - Я все хотел у тебя спросить. Если это не
слишком личное, конечно... Ты вообще женат-то был когда-нибудь?
- Был, разумеется. Когда-нибудь. Давно.
- А сейчас э-э...
- А сейчас меня девочки не любят, - усмехнулся Гусев. - Старею, наверное.
- Тебя-то? - не поверил Валюшок. - Не любят?