чтобы через несколько дней после перемещения полностью раствориться. Есть
риск, что ящер рассвирепеет и бросится на Макса, но я постараюсь как можно
скорее включить установку, и динозавр пропадет.
глубокомысленно ответил Фритт.
наверное, тысячу пулек. Вначале они летели в сторону от центра мишени и
сбивались в кучу в нижнем углу, но потом я сообразил, что ружье не
пристреляно, и сдвинул прицел на несколько миллиметров. Пульки стали ложиться
точнее, но опять попадали не в центр, и мне пришлось заняться регулировкой.
Экспериментируя, я добился того, что сразу пять пуль подряд легли в центр
мишени. Натренировавшись стрелять из разных положений - стоя, лежа, с одной
руки - я был уверен, что, когда будет необходимо, не промахнусь.
десять-пятнадцать метров, а дальше скорость полета пули и пробивная сила резко
уменьшались, как и точность стрельбы. После этого открытия настроение у меня
испортилось. Значит, стрелять в динозавров мне придется почти в упор и,
выходит, напрасно я тренировался так долго, потому что попасть в такую
громадину с близкого расстояния будет несложно. Но чем ближе я буду
находиться, тем выше риск, что, почувствовав укол, ящер бросится на меня.
нашей небрежности они бродят по городу, то дело чести вернуть их в мир, более
подходящий для гигантов.
радиотелефоном, я отправился на охоту за динозаврами, а Фритт остался дежурить
у приведенного в готовность перемещателя. Мы с ним договорились, что в момент
выстрела я буду кричать в радиотелефон: "Есть!" или "Давай!", а отец включает
установку и активизирует передатчик.
окажется в параллельном мире. Для того, чтобы мне легче было обнаружить
ящеров, которые разбрелись по всему городу и окрестностям, мы разработали
нечто вроде инфракрасных очков, надев которые, я видел направление, в котором
нужно двигаться. Путь обозначали пульсирующие зеленые стрелки, свечение
которых усиливалось по мере приближения к объекту.
Динозавр, вымахавший до двух с половиной метров, сосредоточенно ковырялся в
мусорном контейнере, который опрокинул мощным толчком головы. В естественных
условиях паразауролофы большие лакомки и питаются только некоторыми видами
фруктов, сладкими побегами и молодой древесной корой, сейчас же бедняга
вынужден был выбирать из бака всякие объедки. Меня Бяка не узнал, мы с ним не
виделись около месяца, а у динозавров этого вида память короткая. Я поднял
пневматическое ружье, зарядил датчиком и сказал в радиотелефон: "Па,
приготовься! Я выследил паразауролофа!"
Стреляй на счет: три! Раз, два... Три! Давай!
перестал жевать объедки и озадаченно уставился на меня, приоткрыв пасть,
похожий на лошадиную. Скорее всего он не понял, что произошло - Бяка никогда
не отличался сообразительностью. Он почувствовал, что его кольнуло, но не
понимал, где.
Он переместился?
мордой в объедки. В этот момент паразауролоф засветился, его обволокло
зеленоватое сияние, и он, продолжая жевать, исчез. Передо мной валялись лишь
опрокинутые мусорные баки и осталось несколько глубоких отпечатков лап на
влажной земле. Бяки уже не было - он исчез, пропал из нашего мира, чуждого для
него, и оказался в мире динозавров. Не думаю, чтобы он удивился такому
чудесному перемещению, это чувство было незнакомо глуповатому паразауролофу.
Наверное вначале Бяка на несколько секунд озадачился, а потом наверняка стал с
довольным сопением поедать молодые побеги, траву и плоды, не задумываясь,
откуда они взялись.
я спрятал ружье в широкий чехол для спиннинга, вновь надел очки и отправился
на поиски других ящеров.
Чтобы переселить кое-кого из них, мне пришлось изрядно повозиться и даже
подвергнуться риску. Следующими моими "мишенями" стали трицератопсы, едва не
поднявшие меня на рога в то время, как я старался улучшить их существование.
Лариса и Альфонс. Оба гиганта - Альфонс был размером примерно с микроавтобус,
а Лариса чуть меньше - паслись на газоне в парке, выщипывая своими жесткими
губами траву с корнем и обдирая листву и ветки с молодого кустарника, а рядом
с ними с лаем носились дворняги. Изредка, когда собаки допекали и подскакивали
совсем близко, Альфонс с гневным похрюкиванием устремлялся за псами, и собаки
разбегались, поджимая хвосты. Понимая, что их не догнать, Альфонс
останавливался, покачивал из стороны в сторону головой с массивными рогами,
которые могли вспороть брюхо слону, а потом возвращался к Ларисе.
- Сообщишь, когда включать!
воздушка однозарядная. Пока я буду вгонять в ствол следующий патрон, второй
трицератопс может атаковать меня.
Ларисе. Местность была открытая, и мне негде было спрятаться, разве что за
парой куцых кустиков, объеденных трицератопсами. Животные мрачно следили за
моим приближением, склонив головы с полутораметровыми рогами к самой земле. Их
небольшие свиные глазки не выражали особой радости от встречи со старым
знакомым.
выстрелил. Не думаю, что крошечный датчик мог причинить ощутимую боль
чудовищу, покрытому ороговевшей кожей как броней, но Лариса была очень
чувствительной и подозрительной дамой. Она взвизгнула как поросенок, и
бросилась на меня. Почти на метр впереди динозаврихи мчался вступившийся за
свою супругу Альфонс, явно решивший, что пришло время поднять меня на рога.
Все произошло настолько быстро, что у меня не было времени перезарядить ружье.
растоптать, помчался к кустарнику, который я перепрыгнул, а трицератопсы, не
замедляя хода, промчались сквозь него и продолжили преследование как два
атакующих танка. Расстояние между нами сокращалось. Когда они оказались совсем
близко и приготовились пропороть меня рогами, я отскочил в сторону и массивные
туши пронеслись в полуметре от меня.
меня нет яркого плаща, которым можно было отвлечь внимание динозавров.
ружье внизу, я взлетел по стволу вверх. При этом радиотелефон выскочил у меня
из-за пояса и упал между корнями. Сидя на дереве, которое бодали разъяренные
трицератопсы, я услышал из лежавшей на траве трубки голос отца:
не слышал, а спуститься и поднять ружье и телефон, я не мог, потому что оба
трицератопса ждали меня, выставив рога. Дворняги прыгали вокруг них и лаяли,
больше сочувствуя мне, чем доисторическим гигантам.