чествовали; он принять решение покинуть нас и побежать по песку, когда вчера
чужой враг пролетать над нами. Он не верить в наша спасительная милость, он
повернуться к инструмент тьмы и пустоты, к все проглатывающая тень бездушных
и проклятых. - Фви-Зонг разглядывал мужчину, все еще трясшегося на шесте по
ту сторону костра. Лицо пророка приняло выражение строгого упрека. - Фатум
сделать, чтобы предатель, который убегать от нас и угрожать жизнь свой
пророк, быть пойман - чтобы он понять, какой печальный ошибка он сделать, и
искупить свой ужасный преступление. - Руки Фви-Зонга упали вниз, и он
покачал большой головой.
мужчину, названного Двадцать Семь, и затянули псалом. Опять вернулся
знакомый ужасный запах, свербя в носу и заставляя глаза слезиться.
небольшие мешки. Из них они достали узкие матерчатые ленты, которые обмотали
вокруг себя. Пока мистер Один одевался, Хорза заметил большой пулевой
пистолет в кобуре, укрепленной на веревке под грязной курткой. Вероятно, это
было то самое оружие, из которого стреляли вчера по парому, когда они с
Миппом пролетали над островом.
раскаяний, об утешение освежающий страданий.
уже показать себя такой слабый, разрушаться от буря, душа его кричать: "Да!
Да! Могучий пророк! Поддержать меня! Сделать меня часть себя! Дать мне твой
сила! Идти ко мне!" Разве это не есть сладкий и восторженный звук?
кричать, пытаясь оторваться от шеста. Мистер Один встал перед ним на колени,
опустил голову и что-то забормотал. Обе одетые в плотную материю женщины
наполнили блюда из котлов и кувшинов разогретой и испускавшей пар жидкостью.
Запах выворачивал Хорзе желудок.
посмотрели на Хорзу, потом подошли к нему со своими блюдами и поднесли их к
его носу. Хорза отвернул голову, скривившись от отвращения. Содержимое блюд
походило на рыбьи потроха в соусе из экскрементов. Женщины с ужасным варевом
удалились; но вонь еще долго стояла в носу Хорзы. Он старался дышать ртом.
крики стали еще пронзительнее. Мистер Один крепко держал его, а женщины
черпали ложками жидкость из блюд и вливали в рот. Молодой человек пускал
слюни и стонал, давился и пытался выплюнуть. Потом его вырвало.
Хорзе и пошарил позади своего необъятного тела. Его рука вернулась с большим
узлом тряпья, которое он размотал. Появились, сверкая на солнце, какие-то
металлические устройства, похожие на маленькие капканы. Фви-Зонг приложил
палец к зубам, разглядывая коллекцию, а потом выбрал один из маленьких
аппаратов. Он вставил его в рот и прижал к клыкам, которые Хорза уже видел.
- Што ты шкажать на это? - с широкой ухмылкой обратился к Оборотню пророк.
Во рту его блестели искусственные зубы, ряд острых пилообразных острий. -
Или на это? - Фви-Зонг заменил их другими челюстями, усеянными крошечными,
как иглы, клыками, потом третьими, с косыми зубами, похожими на зазубренные
жала, потом еще одними, в которых были проделаны дырки. - Как? - Он вставил
в рот последние челюсти и повернулся к мистеру Один. - Што ты думать, миштер
Один? Вот эти? Или... - Фви-Зонг вынул зубы с дырками и вставил другие, с
длинными лопатообразными лезвиями. - Эти? Я думать, они прекрашный. Мы
натшинать вот эти. Мы накажать этот невошпитанный малыш.
подняли его ногу вверх и крепко зажали. Носилки с Фви-Зонгом поставили перед
молодым человеком. Гигант обнажил зубы-клинки, наклонился и быстрым
движением откусил палец на ноге Двадцать Семь. Хорза отвернулся.
тело Двадцать Семь, атакуя выступающие части и немногие еще оставшиеся
отложения жира разными зубами. При каждом укусе молодой человек пронзительно
вскрикивал.
душевное состояние, которое сделало бы его способным выработать месть против
этого странного искажения человеческой сущности, но потом он только желал,
чтобы эта история поскорее закончилась. Пальцы на руках своего экс-малыша
Фви-Зонг оставил напоследок; для них он вставил челюсти с дырявыми зубами,
похожие на щипцы.
лицо.
полуобморочном состоянии был обмотан тряпкой и уложен на песок лицом вверх.
Ему вбили деревянные клинья в уже беспалые ладони и большим камнем
раздробили ноги. Несмотря на кляп, он снова испустил слабый крик, когда
увидел, что к нему подносят пророка Фви-Зонга. Носилки были поставлены на
жалобно стонущую фигуру. Фви-Зонг повозился с веревками на боку носилок, под
его громадным телом открылся клапан и упал на лицо спутанного,
окровавленного человека под ним на песке. Пророк подал знак, и его опустили
на мужчину, заглушив его стоны. Пророк улыбнулся. Экономными движениями он
поерзал, усаживаясь поудобнее, как птица в гнезде на яйцах, и его жирное
тело полностью закрыло человеческую фигуру. Он что-то вполголоса напевал.
Изголодавшаяся толпа смотрела, очень медленно и тихо пела, покачиваясь из
стороны в сторону. Фви-Зонг начал легко покачиваться взад и вперед, сначала
совсем медленно, потом все быстрее и быстрее. На золотистом куполе лица
появились капли пота. Он тяжело задышал и подал знак толпе. Обе закутанные
женщины подошли и слизали струйки крови, красным молоком бегущие изо рта
пророка по складкам его подбородка и широкой груди. Фви-Зонг запыхтел,
немного осел вниз, на мгновение застыл, а потом неожиданно быстрым и
порывистым движением могучих рук ударил обеих женщин по голове. Женщины
убежали и исчезли в толпе. Мистер Один громко запел, а все остальные
подхватили.
массивную тушу и открыли раздавленное тело Двадцать Семь, стоны которого
смолкли навсегда.
пожирать мозг, и только тут Хорзу вырвало.
пустому черепу молодого человека и бросил его через плечо в огонь. Тело
унесли к морю и выбросили.
милости фатума, - оглушительно сказал Фви-Зонг Хорзе, пока прислуживающие
женщины обтирали и умащали его жирное тело. Привязанный к торчавшему в земле
колу, чувствуя отвратительный привкус во рту, Хорза осторожно вдохнул и
выдохнул, не сделав попытки ответить.
безразлично сидели или суетились вокруг ужасно воняющей жидкости в бурлящих
котлах. Мистер Один и обе его помощницы сняли ритуальные одеяния, что
оставило мистера Один в грязной, но целой куртке, а женщин в лохмотьях.
Фви-Зонг приказал поставить носилки на песок перед Хорзой.
нарушать свой пост.
кострами и котлами. Воздух наполнил запах протухшей пищи.
потому что они хотеть быть ближе к ткань фатум. Они съедать кора деревьев и
трава земли, и мох с камни; они съедать песок и листья, и корни, и земля;
они съедать раковины и внутренности морские звери, и отбросы земля и океан;
они съедать продукты свой тело и делить продукты мой. Я быть источник. Я
быть колодец, вкус на их язык.
мгновение твой уничтожения тебе стать ясно, что ты быть все, что ты когда-то
съесть, а пища быть только не переваренный экскременты. Это я уже видеть;
это ты еще увидеть.
их и сунул куда-то назад, в лохмотья.
восстать из уничтожение и вступить в блеск наш высший совершенство.
длинные послеполуденные тени - худые, болезненные люди усаживались за свою
зловонную трапезу. Хорза смотрел, как они пытались есть. Некоторым под
пришпориванием мистера Один это удавалось, но большинство не могли удержать
в себе ничего. Они задерживали дыхание и делали глоток жидкости, но почти
всякий раз то, что они только что втолкнули в себя, извергалось назад.
Фви-Зонг печально наблюдал за ними и качал головой.
молиться и молить, чтобы они стать готовы, когда прийти время, которое
наступить через малые дни. Мы надеяться, что неспособность их тело ощутить
симпатия к все вещи не позволить им показаться извращенцы в глаза и во рту
наш бог.
могу со своего места ослепить тебя, могу плюнуть в твои маленькие глазки и,
может быть...
глубоко скрыты в распухшей коже лба и щек, что ядовитая слюна, которой Хорза
мог бы плюнуть в золотого монстра, может и не попасть на слизистую оболочку.
Но мысль эта была единственным утешением в данной ситуации. Он в состоянии
плюнуть в пророка, вот и все. Возможно, возникнет ситуация, в которой это
даст результат, но делать это сейчас было бы глупо. Слепой и взбешенный
пророк может быть еще опаснее, чем зрячий и хихикающий, решил Хорза.
Никитин Юрий
Афанасьев Роман
Мороз Александра
Андреев Николай
Рыбаков Вячеслав
Акунин Борис