ветровка и черная майка без рукавов с большими серебристыми
!c*" ,( на груди, вопрошающими: "WHO?" Вопрос весьма
актуальный во всех отношениях.
фасад его, знакомый едва ли не всему миру не хуже
лондонского Биг-Бэна, как прежде, не вызывал никаких
положительных эмоций. Но теперь здание уже не было
отгорожено от города высоченным забором и противотанковыми
надолбами. С облегчением я вздохнул только тогда, когда
увидел пустой постамент на зеленом пятачке посреди Лубянской
площади. Право же, мне захотелось прямо сейчас отправиться к
Дому художников, чтобы убедиться в том, что Железный Феликс,
как ему и положено, лежит там, упакованный в свою
длиннополую шинель, и, глядя пустыми оловянными глазами на
проплывающие по небу облака, думает о чем-то своем,
заветном, - быть может, о том, как бы снова взобраться на
пьедестал? Как бы повернуть все так, чтобы страна вновь
услышала шаги командора? И ладно бы, если бы об этом мечтал
только один железный истукан.
повидаться с Феликсом Эдмундовичем и убедиться, что он пока
еще не стал символом новой России. Следуя указаниям Париса,
я должен был продолжать движение в направлении Кузнецкого
моста, не имея ни малейшего представления, что ждет меня в
конце этого пути.
мысль: Витька!
обтекающей меня с двух сторон, вдруг мелькнет знакомое лицо,
но при этом заранее зная, что
том варианте реальности, где ему предоставилась возможность
защищать свое право на свободу с оружием в руках. И за те
пять минут, что отвел мне Парис, я не мог убедить друга
переменить решение. Но почему-то я все же чувствовал свою
вину в том, что оставил Витьку.
мосту, но я все же решил спуститься в подземный переход,
чтобы еще раз взглянуть на то место, где в ином варианте
реальности Витька с Федором вели бой с многократно
превосходящими их числом вэвэшниками. Я чувствовал, что мне
необходимо это сделать, хотя и сам не мог понять, какой в
этом смысл. Теперь мы с Витькой находились в разных
вариантах реальности, и я уже ничем не мог помочь своему
приятелю. Правда, у меня в кармане лежал клиппер, на котором
были выставлены все те же параметры, указывающие путь в мир,
где здание КГБ именовалось Президентским дворцом, но я точно
знал, что у меня не хватит решимости вновь воспользоваться
прибором, чтобы вернуться туда. В отличие от Витьки я без
особого труда смог убедить себя в том, что это был не мой
мир и я не имел ни малейшего отношения к тому, что в нем
происходило.
столкновения с теми, кто стремился подняться наверх и при
mb., не желал принимать в расчет интересы других.
нужно было поскорее покинуть метро, другие, наоборот,
стремились как можно быстрее туда попасть. И тем и другим
мешали те, кто стоял посреди людских потоков, растерянно
глядя по сторонам и пытаясь понять, в какую же сторону нужно
идти, а также торговцы газетами, дешевой бижутерией, майками
и прочей мелочью, привлекающие зевак, завороженно глазевших
на товары, которые им были совершенно не нужны. Ничто не
напоминало о том, что происходило в этом переходе в ином
варианте реальности, покинутом мною всего пару минут назад.
магазинчик напротив входа в метро, обгоревший остов которого
в иной реальности служил укрытием Витьке с Федором.
Магазинчик ничем не выделялся среди остальных таких же
гастрономических лавочек, теснившихся у стен перехода.
Стандартные наборы товаров в них отличались разве что
ценами. Однако в магазине, на который я смотрел, царило
какое-то необычное оживление.
пробрался к дверям магазинчика. Энергично и, каюсь, порою не
очень вежливо раздвигая толпу плечом, я шел к намеченной
цели, не обращая внимания на проклятия и ругань, летевшие
мне в спину.
них выбежала всполошенная толстая тетка в белом халате, с
наколкой на высокой прическе и истошно завопила:
в сером халате с закатанными по локоть рукавами, под которым
у него, похоже, больше ничего не было.
магазинчика человека в ярко-красной ветровке, которого он
мертвой хваткой держал за шиворот.
глядевший по сторонам и безвольно размахивающий руками, он
был похож на несчастную тряпичную куклу, повисшую в руке у
злого кукольника.
перед ее выступающей вперед, подобно скале, грудью.
осталась довольна осмотром.
в подсобку магазина! Понять не могу, как он туда пролез! Я
бы его, в красной-то куртке, непременно заприметила!
волокшего Витьку к входу в метро, где находился дежурный
пункт милиции.
радости. Не сделал он этого только потому, что воротник
рубашки так сдавил ему горло, что он не мог издать ни звука.
руки, приказал я детине в сером халате.
меня своими маленькими, поросячьими глазками.
сунул руку под куртку, вроде как для того, чтобы достать
документы.
ветровки, коснулись рифленой рукоятки пистолета. Не
раздумывая долго о том, как так случилось, что после
перехода из одной реальности в другую у меня в кармане
остался пистолет, я сжал рукоятку в ладони и, отведя в
сторону край куртки, осторожно показал детине ствол.
недоумевающе посмотрел на ствол, затем не менее удивленно
глянул мне в лицо.
настолько невыразительное, что я, право же, оказался в
замешательстве. Что должен был означать этот вопрос:
стремление найти взаимоприемлемое решение возникшей проблемы
или же скрытую угрозу? - Отпусти его, - велел я здоровяку.
Детина послушно разжал пальцы, сжимавшие воротник Витькиной
ветровки.
горло, Витька сделал глубокий вдох.
мне спиной и топай в магазин. Детина и на этот раз
подчинился. Посмотрев ему вслед, я встретился взглядом с
толстой продавщицей, наблюдавшей за всем происходящим с чуть
приоткрытым ртом. Она пока еще не могла понять, стоит ли
тихо ретироваться или же вновь завопить, призывая на помощь
стражей порядка.
потащил его к выходу из подземного перехода.
тетка.
запрокинув голову, изучал надписи на указателях, развешанных
по всему переходу, я рванулся к выходу.
направлении, вызывал у прохожих разве что глухое
Корнев Павел
Шилова Юлия
Перумов Ник
Прозоров Александр
Браун Дэн
Посняков Андрей