месту. Катитесь-ка со своей машинкой!
литературные силы. Вы будете известным писателем, но только без этих самых
"красивеньких".
никогда никаким редактором не был. Это один знакомый у меня, так вот тот
действительно редактор. Только он по научно-популярной литературе, а не по
фантастике... Так что, Федор, тут какая-то накладка получилась. И какой из
меня редактор? Затмение, что ли, нашло на меня?
нашло еще что-нибудь.
существ надо попросить из поезда. И чем быстрее мы это сделаем, тем будет
лучше.
еще попросил их перепечатать этот рассказ?
опустился на полку. - Хватит... - сказал он уже тихо.
которой все еще торчал листок Федорова рассказа.
ладонь.
Крестобойников и достал смятый платок. - Можно сказать даже, убежали.
Спешили очень.
и не было.
они и не думали этого делать. Да их никто и не просил, никто и не выгонял.
Мальчишка, который все время что-нибудь хотел, теперь сосредоточенно
мастерил какую-то игрушку со своим знакомым "красивеньким", который только
успевал доставать откуда-то строительные материалы. Отец, немного
удивленный поведением своего сына, пытался было влезть в компанию с
советами и вопросами, но получил от мальчика увесистый, откуда только силы
у сорванца взялись, удар киловаттным паяльником и теперь тихонечко трогал
ссадину на лбу смоченным в крови платком. Он еще не ревел, но было ясно,
что через минуту он скажет своей жене, что это все ее воспитание, та
ответит ему чем-нибудь не менее остроумным, и пойдут раздоры в уставшей от
жары семье. И только мальчишка будет бдительно охранять своего
"красивенького", потому что ему никогда не было так интересно и, уж
конечно, никогда не будет более, если вновь приобретенного друга попросят
удалиться. Понимал это, судя по всему, и "красивенький".
существа очень быстро заинтересовывали пассажиров, но, странное дело, это
всегда приводило к ужасным ссорам. Даже в служебном купе суетился
"красивенький", помогая тете Маше заваривать чай. Все они для меня были на
одно лицо и казались просто копиями какого-то сладкого и красивого
кошмара.
Михайловича.
рассказе у меня действительно есть "красивенькие".
Крестобойников.
Выгнать!
час-другой мы все тут перессоримся, передеремся, и поезд наш на совершенно
законном основании перейдет к "красивеньким", как это случалось
неоднократно с целыми человеческими обществами.
А Федор будет мне помогать.
убедить пассажиров, что "красивенькие" только обманывают, завлекают нас?
доказать, что мы может обойтись и без этих существ. Людям доказать,
каждому пассажиру нашего фирменного поезда. Сами мы, сами, понимаете, сами
можем все сделать!
пожалуй.
сможет. Пусть-ка поработает фантазия писателя.
очень мало. Ох, как мало... Однако что же там делают Степан Матвеевич и
Иван? Да ведь и студентов нет.
36
с горшком, ее муж, решительный, явно подстрекаемый женой, и их милое
чадушко. Здесь же находился Степан Матвеевич, Иван и еще "наши", но... но
здесь же сидел и "красивенький" в мантии, весь седой и, надо полагать,
очень старый. На столике были разложены какие-то бумаги, а Степан
Матвеевич держал в руке гусиное перо. Перед ним стояла литая бронзовая
чернильница и песочница с мелким песком.
что надо спешить. - Вы хоть знаете, что творится в поезде?
в обычных условиях я и сам расценил бы как хулиганство и хамство, но
только сейчас условия, кажется, были совершенно не те... Вот что я держал
в руке! Это был договор на передачу фирменного поезда "Фомич" в
собственность "красивеньких". Покупающая сторона, в свою очередь,
обязывалась довести наш поезд до Марграда.
сможем сделать.
что, - я разорвал половинки еще и еще.
единственное спасение!
все друг с другом перессорились. Возможно, наш поезд и придет к конечной
станции согласно этому договору, только нас в нем уже не будет. Это точно.
Иван.
дообходились сами! Ничего не поймешь уже! А мы все сами хотим сделать...
нет.
неограниченное количество копий.
мы нужны друг другу. Это непреложный факт! Симбиоз, так сказать. Явление в
масштабах всей метагалактики. Уж поверьте моему опыту. Но дело сейчас в
том, что мы вам нужны больше. Пожалуйста, вот договор. - На столе снова
лежал лист бумаги. "Красивенький" осторожно взял перо из рук Степана
Матвеевича, обмакнул его в литую чернильницу и вежливо протянул назад.
других вагонов. Уже давно слышался какой-то шум, какое-то недовольство. И
вдруг все прорвалось.
с концом!
Контровский Владимир
Афанасьев Роман
Дальский Алекс
Семенова Мария
Витковский Евгений
Апраксина Татьяна