- Но это...
- Безумие, хочешь сказать?
- Хуже. Убийство. Я не знаю, смогу ли опуститься на Гему в энергоскафандре
- может, опущусь, а может, и нет. Однако то, что Инта и Корлис живыми не
опустятся, знаю точно. А я не хочу быть убийцей.
- Тогда тебе ничего не остается, как натаскать их. Учи, объясняй, тренируй!
- На это потребуется время.
- Времени в обрез, но несколько дней дать могу.
- Несколько дней... Ну хорошо, предположим, что мы благополучно сядем на
Гему, в чем я не уверен. А что потом? Так и останемся там? Взлететь-то с
нее все равно не сможем, вам это известно не хуже, чем мне!
- Да, известно, - с болью проронил Горн. - Ах, если бы я мог... Так ты
отказываешься?
- Один хоть сейчас.
- Пойми, у нас единственный корабль и рисковать им мы не имеем права!
- А тремя жизнями?
- Постой. Корабль за вами прилетит. Но позже. Когда вы убедитесь, что это
целесообразно. Если же нет... Никого из вас я не принуждаю.
Они надолго замолчали.
- Ну? - спросил Горн.
Кой глухо, словно пересиливая себя, сказал:
- Другого выхода, действительно, нет. Можете на меня... на нас положиться.
3. Планета предков
В жизни Корлиса перелет с Базы на Гему стал событием чрезвычайным. Кей был
точен, назвав его кабинетным ученым. Планетолог привык к размеренной работе
в обсерватории, к умственному труду, который не слишком ценился орбитянами.
Еще месяц назад он и не помышлял о вылазках в космос, не говоря уже о столь
рискованном предприятии, как спуск на Гему.
Как и все, жившие на Базе и станциях, он привык к соседству с беспредельным
пространством, к бегущим по аспидно-черному небу звездам, к искусственной
гравитации и даже невесомости. Ему приходилось пользоваться скафандром при
переходе из одного блока в другой, хотя он всегда путался в застежках и
уплотнениях и, облачаясь в громоздкое космическое одеяние, испытывал
дискомфорт и боязнь сделать что-нибудь не так.
Короткие и недальние прогулки вокруг Базы в принципе не могли его удивить,
хотя Корлис по возможности избегал их: он считал себя скорее трусом, чем
героем. В нем как бы сочетались два совершенно разных по характеру
человека. Один - целеустремленный, умеющий задавать себе дерзкие задачи
(кстати, именно ему принадлежала идея полета на Гему). Другой -
сомневающийся, зараженный комплексом неполноценности. Объединяла их общая
мечта - вернуть орбитян на планету предков.
Дни тренировок запечатлелись в памяти одной мучительной полосой. Кей был
беспощаден. Перегрузки на грани потери сознания, кислородное голодание,
ударные перепады температур - все это пришлось перенести Корлису, как,
впрочем, и неунывающей Инте. Между ним и Кеем с самого начала установились
неприязненные отношения. Ученому казалось, и не без основания, что
космокурьер смотрит на него свысока, полупрезрительно. Это рождало протест,
и Корлис в свою очередь вел себя надменно.
Руководство экспедицией возложили на Корлиса. Но было оно чисто
символическим. Фактически же во всем, что не касалось непосредственно
научных исследований, планетолог обязан был безоговорочно подчиняться Кею.
Их взаимоотношения, построенные скорее на мнимом, чем на действительном
двоевластии, не удовлетворяли обоих.
- Я понимаю, - говорил Корлис Горну несколько дней назад, - Кей опытен, у
него хорошая профессиональная подготовка, но в научной экспедиции он должен
оставаться исполнителем. И это необходимо оговорить со всей
определенностью. Люди его склада не признают чужого мнения, все решают
самолично. Но что он смыслит в науке, а ведь эта сторона дела главная! Мы
же не на прогулку отправляемся...
- Вот именно, не на прогулку, - сказал в ответ главный диспетчер. - Но
вы-то иначе, чем к прогулкам, не подготовлены. Я понимаю: вы ученый, а он
не слишком образованный, возможно, с вашей точки зрения, даже
невежественный человек. Да еще любит делать по-своему!
- Иронизируете?
- Иронизирую. И знаете, почему? Десять лет назад я тоже был космокурьером.
А Кей ходил у меня в учениках. И я смотрел на него... ну, как вот вы
сейчас. И, как выяснилось, зря. Однажды полетели мы на двадцать первую. Вам
должно быть известно, что это одна из самых удаленных станций. И вдруг на
полдороге слышу зуммер: баллон с дыхательной смесью пуст.
- А как же регенератор воздуха?
- Потом выяснили: утечка, видимо, не обнаружили перед вылетом. И, ясное
дело, запас смеси не возобновлялся. Чувствую, мне конец. "Дальше полетишь
один, - приказываю Кею. - Сплоховал твой учитель". А у самого в глазах
темно: дышать нечем. Очнулся на станции, уже без скафандра. Оказывается,
Кей, с риском погибнуть, ухитрился присоединить мой дыхательный шланг к
редуктору своего баллона. Как это ему в голову пришло, в считанные-то
мгновенья, до сих пор не пойму. А ведь знал, на что идет: система травит,
давление падает... "Как я здесь очутился?" - спрашиваю его. "Простите
учитель, пришлось вас... это самое... усыпить... ну, загипнотизировать, что
ли". - "Зачем?" - "Иначе бы не долетели". - "А сам-то как дышал?" - "Я могу
подолгу задерживать дыхание, есть такой способ. Выходит, не зря
тренировался, пригодилось". - "А гипнотизировать давно научился?" -"Не
знаю, никогда прежде не пробовал". - "Первый раз попробовал, и сразу
получилось?" - "Вы еще сомневаетесь?" Вот дерзкий мальчишка! Хотел его
поставить на место, да неудобно как-то: ведь жизнью ему обязан!
Сейчас Корлис вспомнил этот разговор и подумал, что здесь, на Геме, Кею не
раз придется подтверждать свою репутацию. Но удастся ли им поладить, или
они так и будут конфликтовать до самого конца, каким бы он ни оказался?
Панорамные съемки позволили составить подробную карту Гемы. В центре
района, где предположительно находился источник беслеровского излучения,
был Большой Сонч - один из крупнейших мегаполисов, некогда столица
Ассоциации государств.
Корлис предложил опуститься на Гему в самом Сонче. Тогда бы они сразу же
оказались у наиболее вероятной цели.
- Рискованно, - не согласился Кей.
- И это говорите вы, человек, по словам Горна, не знающий, что такое страх?
- Горн ошибается. Я трус. Если, конечно, слово "бесстрашие" означает
пренебрежение риском. Будем опускаться здесь, - Кей указал место в
окрестностях мегаполиса.
Возник спор. Корлис, как и полагалось ученому, не признавал волевых решений
и требовал убедительных доводов. Кей не счел нужным обосновать свою точку
зрения.
- Вы собираетесь все делать по принципу "я так хочу"? - возмутился
планетолог.
Кей тоже вспылил, но сдержал себя и холодно отрезал:
- Ну вот что. Этот спор первый и последний. Иначе нам не по пути!
До самого вылета они не разговаривали. Однако за час до старта Кей
тщательно проверил снаряжение и устроил Корлису с Интой форменный экзамен,
который оба выдержали достойно, хотя Корлис счел себя оскорбленным.
Автономный многочасовой полет, напоминавший, скорее, падение, не шел ни в
какое сравнение даже с изощренно мучительными тренировками, а тем более с
Ковальчук Вера
Буркатовский Сергей
Володихин Дмитрий
Сертаков Виталий
Суворов Виктор
Афанасьев Роман