радости, без боли, без страха, и измученной душе не хотелось покидать его.
Но какая-то булавка проколола отверстие во тьме; тончайший луч света
пробился внутрь и пал на иллюзорный глаз. Движенье, и бросок к крохотной
точке, тут же расширившейся, и открылся проход в мир времени, материи и
боли.
разом всплывших в мозгу.
паутинка, сквозь золотые пещеры, и вдоль стен их восседали старцы, застывшие
во времени, бессмертные, но не способные пошевелить и веком. Кое-кто из них
был укутан колдовской ледяной паутиной, словно тысячи пауков зимы опутали их
нитями замерзшей воды. На потолке пещеры вырастал зачарованный лес из
сосулек. - Давай же!
же, прежде чем исчезнуть из пещер, я почувствовал пробуждение чего-то, с
огромными усилиями устремившего ко мне свое внимание.
все же ушел невредим.
Глава 50
безымянным. Свет заставил зажмуриться. Свет оказался штукой неприятной. А
боль может и подождать... Однако что-то, скрытое глубоко под моей
поверхностью, устремилось к этому свету, словно тонущий, что рвется к
спасительному воздуху.
как некоторые свело судорогой. Глотка пересохла - до боли. - Глашатай... -
прохрипел я. Послышался Шорох, но никто не отвечал. Я бессильно обвис в
кресле. В жилище нюень бао не было никакой мебели, да и само-то жилище был
едва ли больше собачьей будки. Может, они меня к нашим вернули? Собравшись с
силами, я приоткрыл глаз. Что за чертовщина? Где я? В подземелье? В
пыточной? Может, это Могаба похитил меня?
таглианец, и еще один человек был распластан на столе.
мной со своего кресла.
пыльной, почти пустой палате, однако камни стен ответили на мой вопрос. Я
был в Таглиосе, в княжеском дворце. Такого камня нигде больше нет.
вышло с реальностью. Она, расплываясь, подернулась рябью. Тот, в кресле,
вскрикнул. Его била крупная дрожь. Представления не имею, что такого он себе
вообразил об увиденном. Реальный мир уплыл прочь, а я оказался в каком-то
сером месте, и мысли мои смешались от воспоминаний о том, чего я никогда не
видал и не пережил. Затем все как-то упорядочилось, и вскоре я оказался в
палате, где-то во Дворце Трого Таглиоса. Копченый, как обычно, лежал на
своем столе, дыша медленно и неглубоко. Обманник был на месте. Он заслужил
свирепый взгляд - слишком уж вспотел. Что он там такое замыслил?
очередного припадка. Однако вокруг не было никого, кто мог бы вытащить меня
из тьмы: ни Ворчуна, ни Одноглазого?
пытался ухватить хоть один, могущий послужить зацепкой. Пещеры какие-то...
Песнь Тени... Пробуждение в далеком прошлом - и все же лишь мигом раньше
настоящего...
невыносимой.
металлическая чашка. Под чашкой обнаружился клочок бумаги, оторванный от
целого листа. На нем убористым почерком Костоправа было написано:
выпей воды. В ящичке - пища. Я или Одноглазый навестим тебя, как только
сможем.
не мог тратит впустую чистую бумагу. Слишком она ему была дорога...
наполнен тяжелыми, пресными лепешками, вроде тех, что печет моя теща,
невзирая на все мольбы прекратить. Так и есть! По ближайшем рассмотрении я
понял, что их просто не мог испечь кто-либо другой. Если останусь жив, дам
Старику пинка под ребра. P.S. Проверь веревки Душилы. Он уже раз едва не
удрал.
убить меня со стариной Копченым и сбежать...
вожделением.
Таглиосе.
почувствовал, как ко мне возвращаются силы.
хотелось бы, чтоб ты пошел гулять да заблудился.
ясно, что он обо мне думает.
спросил я.
него "нехороший парень" - это я, так как не горю желанием вернуть Кину в наш
мир. Я потрепал его по макушке.
лепешку, а затем, исполнившись необычайной резвости, решил воротиться домой.
Это, конечно, мое личное мнение, но жены я не видел уже целую вечность.
Взаправду-то прошло всего несколько часов. Я пошел к выходу из дворца - и
заблудился.
Глава 51
ничего не помнило - лишь то, что я заплутаю, а после набреду на что-то
совершенно неожиданное. Все это я вспомнил как раз в тот момент, когда
понял, что ни малейшего понятия не имею, как пройти в какую-либо знакомую
часть Дворца. Я остановился, дабы оценить положение.
времен, чтоб я был готов поверить каждому, пусть даже оторванному от какого
ни на есть контекста.
неожиданного открытия и мощных обертонов боли. Отголоски их отбивали желание
искать дорогу наружу.
переполненный старой волшбой. В нескольких ярдах от меня на
одной-единственной петле висела сломанная дверь. Открытие было близко. Я
безбоязненно устремился вперед. С первого взгляда я понял, что наткнулся на
тайную библиотеку Копченого, где были собраны и спрятаны подальше от глаз
людей из Черного Отряда - единственные уцелевшие копии первых томов
Летописи.
меня не было времени отделять злаки от плевел сотен других книг. Мне нужно
было вернуться к своей семье.
голова. Я начал искать обратный путь. Пожалуй, следовало подождать в
компании Копченого, пока не вернутся Старик или Одноглазый. Им ничего не
стоит вывести меня, и вдобавок они, может быть, разъяснят, отчего мне не
хочется уходить - сам я этого вспомнить не мог. До Копченого я добрался
легко, не заплутав ни разу. Быть может, эта часть Дворца опутана паутиной
заклятий, составленной так, что ни один чужак не сможет пройти лабиринт
коридоров без благословения Одноглазого. Вполне возможно, что все пути ведут
к одному и тому же месту. А может, и наружу, если только идешь не из палаты
с Копченым.
способностей устроить такое. Не удивляло и то, что, накладывая заклятья, он
запамятовал обо мне.
мягко, и он не сразу ощутил мое присутствие. Почувствовав, замер. Надо
отдать должное его упорству.
прошло несколько часов, хотя возможно, это были лишь несколько долгих минут.
Поднявшись на ноги, я принялся расхаживать взад-вперед. Затем подверг Душилу
кое-каким пыткам, но настроение от этого отнюдь не улучшилось. Укрыв его
простыней, я вернулся в кресло и взглянул на Копченого.