Чтение 33–й страницы книги ~Гражданин преисподней~

Кузьма. - Отвлекись. Займи свою душу каким-нибудь делом. Например, начни
проповедовать метростроевцам слово Божье. Авось кто-то и клюнет. А у тебя
появится смысл в жизни.

- Слово Божье можно проповедовать только тому, в кого изначально вложена
бессмертная душа. Никто еще не пробовал проповедовать нетопырям и змеям.

- С чего ты взял, что метростроевцы лишены души? Разве все мы не созданы
по одному образцу? Опять ты, Веня, кликушествуешь.

- Я понимаю, что говорить так грешно... Но иногда и страстотерпцы ничего
не могут поделать с собой... Даже в сознании самых закоренелых язычников
заложен страх перед неосознанными тайнами бытия, перед мрачным величием
природы. И через этот страх они могут впоследствии прийти к пониманию Бога.
Метростроевцы напрочь лишены всяких страхов. Если кто-то и рожден для того,
чтобы преодолевать препоны, так это именно они. Труд для них из необходимости
превратился в кумира, столь же страшного, как левиафан. Они будут рыть, рыть и
рыть до тех пор, пока весь этот мир не провалится в тартарары!

Сверху по люку постучали чем-то железным, и голос, не терпящий никаких
возражений, известил:

- Выходи. Свидание закончено.

УЙТИ, ЧТОБЫ ВЕРНУТЬСЯ

Исходя из логики развития событий в самое ближайшее время следовало
ожидать визита Герасима Ивановича Змея. Ведь что ни говори, а свои обещания он
выполнил и имеет полное право требовать ответной любезности от Кузьмы. Опять
начнется замаскированный под ничего не значащие разговорчики допрос, где что ни
слово - то намек, что ни фраза - то ловушка, а общий тон можно охарактеризовать
как достаточно прозрачную угрозу.

Однако время шло, а начальник отдела техники безопасности, чьи функции
нынче распространялись не только на инструменты, механизмы и защитные средства,
но и на человеческие души (включая их изнанку), так и не давал о себе знать.

Возможно, Кузьму решили взять измором, но это было примерно то же самое,
что спаивать темнушника или вести теологические споры со светляком. Выползок
сам кого хочешь возьмет измором. Это для него первейшее качество.

Дабы не катать впустую огромный камень, охранники кормили Кузьму через
вентиляционное отверстие, в которое миска пролезала только боком. Качество тюри
оставалось прежним, но голод не тетка - пришлось лопать и ее.

Люк загрохотал вновь только трое суток спустя (чтобы вести точный отсчет
времени, Кузьме не требовались ни часы, ни календарь). Змей выглядел так,
словно отлучался всего на минутку, - ничего в нем не изменилось, даже
чернильное пятно оставалось на прежнем месте.

- Виделись вы со своим знакомым? - с ходу поинтересовался метростроевец.

- Да, - ответил Кузьма.

- Довольны?

- Совсем наоборот. Мой, как вы выразились, знакомый влачит самое жалкое
существование. Мало того, что его заставляют выполнять непосильна работу, так
еще и лишают пищи.

- Разве? - Можно было подумать, что Змей не знаком с местными порядками. -
Я наведу справки в производственном отделе. Хотя ничего странного тут нет. У
нас работают все. Даже дети. Даже больные.

Кузьма хотел было с издевкой добавить: "Даже старики", - поскольку никто
из метростроевцев, за редким исключением, до преклонных лет не доживал, но в
последний момент передумал и произнес следующее:

- Работа бывает разная. Не равняйте его работу и свою.

Змей принялся горячо доказывать, что это совсем не так и никакой
принципиальной разницы в работе начальника отдела техники безопасности и
рядового землекопа нет, что все трудятся ради общей цели на износ и что в конце
концов, согласно народной мудрости, не место красит человека, а человек место.

Кузьма возражал в том смысле, что все это демагогия чистейшей воды и при
всем своем желании землекоп не может украсить место, по сути представляющее
собой всего лишь грязную яму.

Короче, диалог их, хотя и достаточно острый, вращался вокруг всяких
второстепенных вещей, и Кузьма не предпринимал никаких попыток возобновить
прерванный трое суток назад разговор. Все это выглядело весьма и весьма
странно. Зная повадки метростроевцев, Кузьма догадывался, что причина здесь не
в перемене отношения к нему, а в перемене тактики допроса. Следовало ожидать
какого-то нового, хитроумного хода.

Примерно так оно и случилось. Хорошенько заболтав Кузьму, Змей вдруг задал
совершенно неожиданный вопрос:

- Не могли бы вы в случае необходимости сделать заявление о том, что
прибыли к нам исключительно по своей доброй воле?

- Кому сделать? - Кузьма сначала даже растерялся: смысл вопроса как-то не
доходил до него.

- Неважно, - уклонился от прямого ответа Змей. - Кому надо, тому и
сделаете.

- Нет уж, давайте начистоту! - возразил Кузьма. - Я не шлюха, чтобы делать
"кому надо". Я заранее должен знать, с кем придется иметь дело. Без подвохов.

- Какие подвохи! - Сейчас Змей чувствовал себя куда менее уверенно, чем
при их предыдущей встрече. - Да и вопрос я вам задал сугубо предварительный. Не
"могли бы", а "не могли бы в случае необходимости". Чувствуете разницу? Вполне
вероятно, что такая необходимость и не появится.

- Не появится - и слава богу. А если вдруг появится, тогда поговорим
отдельно.

- Какой же вы упрямый... - Щека Змея слегка Дрогнула, словно дал о себе
знать больной зуб.

- Что есть, то есть, - не без гордости признался Кузьма. - Таким уж
уродился. Вы лучше прямо скауте, для кого предназначается мое заявление? Для
начальника планового отдела? Для охранника, который сшивается наверху? Для
всего коллектива метростроевцев? Или для кого-то еще?

- Для кого-то еще - пусть будет так. - Змей уже не дергал щекой, а
откровенно кривился. - Вас это устраивает?

- Ага, уже теплее! - Кузьма повеселел. - Но ведь на Торжище я был не один.
Кто-то мог видеть как ваши драконы дубасили меня в двух шагах от корчмы. Могут
возникнуть всякие нежелательные вопросы. Хотелось бы знать вашу версию
происшедшего.

- Как вас дубасили, никто из посторонних не видел. На этот счет можете не
сомневаться. А версия такова. Вы давно стремились навестить нас, но всякий раз
что-то мешало. В таверне вы обманули бдительность собутыльников и
самостоятельно покинули Торжище. В это время ваши приятели завязали пьяную
ссору со случайными посетителями, за что и пострадали.

- Думаете, в это поверят?

- Неважно. Главное, чтобы вы так сказали.

Похоже было, что метростроевцев кто-то сильно допек. Утаить шила в мешке
не удалось. Нашлись защитники и у Кузьмы Индикоплава. Наверное, это Юрок поднял
шум по всему Шеолу. Если так, то спасибо ему большое. Понятно теперь, почему
суровый начальник отдела техники безопасности виляет хвостом, как нашкодивший
мышонок. Надо бы воспользоваться удобным моментом и добить его до конца.

- Да объясните же вы в конце концов, что случилось? - насел он на Змея. -
Химеры обеспокоены моим отсутствием? Или меня требуют к себе неведомые боги
преисподней?

- Полунамеки вас, значит, не устраивают, - вздохнул Змей. - Хотя уверен,
что вы давно вникли в суть дела, только не хотите это показывать. Ладно,
поговорим без обиняков.

- Я этого только и добиваюсь! - с энтузиазмом воскликнул Кузьма.

- Слухи о вашем исчезновении распространились весьма широко. На моей
памяти это первый случай, когда пропажа выползка воспринята как чрезвычайное
происшествие. Свято катакомбная церковь и община связистов с редким единодушием
вступились за вашу персону. Обвинения почему-то пали на нас.

- Как можно! - Кузьма сделал большие глаза. - Клевещут!

- От нас требуют не вашей выдачи, а созыва чего-то вроде трехстороннего
совещания. С участием вашей персоны, конечно. Похоже, что бандиты и святоши так
до конца и не сговорились. - Может быть, впервые Змей сбился с подчеркнуто
корректного, официального тона. - В ходе совещания предполагается обсудить
вопросы, имеющие обоюдный интерес. Вполне возможно, что мы согласимся на это.
Не из-за страха, конечно, нет. Запугать нас невозможно. Но и раздувать конфликт
с соседями тоже не в наших интересах.

- Еще бы! Если сцепитесь с темнушниками, не получите ни капли нефти. Да
еще неприятностей наживете.

- Все это не так страшно, как вам кажется. Мы вот-вот освоим способ добычи
высококачественного горючего из торфа. Кроме того, идет интенсивный поиск
подземных хранилищ горюче-смазочных Материалов. По нашим сведениям, их в округе
сохранилось немало. Никто не в состоянии диктовать нам свои условия. Мы ни от
кого не зависим.

- Это уж точно! Вы ни от кого не зависите! - Кузьма припомнил свой
последний разговор с Венедимом, когда тот весьма нелестно отзывался о
метростроевцах. - Ни от Бога, ни от черта!

- Попрошу без мистики. Мы никогда не разделяли идеалистических убеждений,
которыми заражены не только святокатакомбники, но в некоторой степени и
связисты. Все, что есть в природе, в том числе свет и тьма, относятся к
явлениям материального порядка, а следовательно, могут быть поставлены на
службу человеку или в крайнем случае нейтрализованы.

- Химеры тоже?

- Тут немного сложнее. На предстоящем совещании речь как раз и пойдет о
таких феноменах, как химеры, мох-костолом, Грань и кое-что другое. Коснемся
этой темы и мы с вами, хотя и попозже. Но сначала я хотел бы получить
конкретный ответ на Мой вопрос. - Змей уставился на Кузьму так, словно хотел
прожечь его взглядом насквозь. - Да или нет?

- Вот привязались! Ну пусть будет "да", если вам так хочется.

- Каковы гарантии того, что вы не нарушите данное здесь слово?

- Никаких, - отрезал Кузьма. - Хотите - верьте, хотите - нет.

- Гарантия, конечно, сомнительная... - Змей повторил свою попытку