о прибытии невесты принца Людвига со свитой, спешил любезно встретить нас
во дворе и проводить в покои гроссмейстерского дома, также отличавшегося
явной свежестью постройки.
схватках, овеянный ветрами дальних странствий воин учтиво накинул на руку
край плаща и протянул ее Алене Мстиславишне.
недавно развлекавшаяся разоружением экипажа своего корабля и мелким
вымогательством, внезапно преобразилась, становясь вроде бы даже на пару
дюймов выше. - Я не забуду вашей доброты. Можете поверить, вы всегда будете
видеть во мне верную союзницу и послушную ученицу.
удовольствия.
- Если так дело пойдет, у Священной Римской империи вскоре будет весьма
дельная императрица.
престолонаследником.
один из лучших рыцарей и первый дипломат Европы, констатировал Лис.
приглашая меня, Лиса и Ропшу быть его гостями. - Можете мне довериться, я
прослежу, чтобы ваши люди были устроены, накормлены и не ведали ни в чем
нужды.
нужды": не слова - музыка!
предоставлены все возможные удобства, а вечером собравшихся под его
гостеприимным кровом ожидал пир столь обильный, что невольно казалось,
будто в Альштадте загодя готовились к торжественному приему знатной гостьи.
Впрочем, и сам Герман фон Зальца, и присутствовавшие на пиру чины
орденского капитула ко всем выставленным на столах гастрономическим изыскам
относились более чем умеренно. Они скорее делали вид, что едят, чем на
самом деле вкушали поставленные перед ними яства.
Остатками от трапезы двух братьев необходимо досыта накормить нищего.
всегда такой взгляд голодный. А они, оказывается, жрут в полрта. Нищих
кормят... Хитро.
от обильной еды и питья гости отправились в назначенные для них
опочивальни, фон Зальца прислал оруженосца с известием, что желает говорить
со мной. Оставив Лиса и Хвата в карауле, я направился за молодым воином,
несшим факел, в апартаменты князя "воинствующей церкви". Отрапортовав о
моем появлении, оруженосец тихо удалился, оставляя меня один на один с
могущественным владыкой этих мест.
глубине его кабинета, освещенного всего тремя факелами. - Садитесь, Воледар
Ингварович. Впрочем, судя по гербу, который красуется на вашем щите, вас,
господин воевода, можно также именовать Вальтером фон Ингварингеном. А еще
точнее, на датский манер, Вальдаром Ингварсеном.
названные вами имена также принадлежат мне.
пристального взгляда своих светло-серых со стальным отливом глаз, то ли
изучая черты лица стоявшего перед ним человека, то ли выслеживая, не
дрогнет ли какой мускул, вскрывая неведомый коварный замысел. Методы весьма
действенные, но не в нашем случае. Стараниями институтских наставников мы,
не моргнув глазом, могли уверить Папу Римского, что прибыли к нему с прямым
поручением от святого Петра, да еще осведомиться, не знает ли он хорошего
мастера, способного изготовить запасные ключи от Царствия Божия.
спуская с меня пристального взгляда. - Бы, несомненно, храбрый рыцарь, но
ваша жизнь... Затрудняюсь даже сказать, благоволит к вам судьба или же,
наоборот, зло бичует. Я давно слежу за вами. Уже более года тому назад
опальный датский принц, сопровождающий в качестве командира банды наемников
ганзейские караваны, привлек мое внимание.
поспешил поправить я.
повезло. Вы храбро сражались в Ливонии, поступив на службу к графу
Шверинскому, затем отличились еще несколько раз и, насколько я знаю, заняли
довольно высокое положение при дворе своего нового сюзерена.
известен.
перспективы. Еще пара лет, и вы могли бы стать одним из ближайших
советников и военачальников графа Генриха. Но этот нелепый мятеж... На что
вы надеялись?
тевтонскому магистру возникшие в Институте волнения по поводу успехов
здешней Реконкисты.
победить, я бы, пожалуй, закончил наш разговор. Сказать такое мог либо
полный дурак, либо авантюрист, не умеющий рассчитывать свои силы. Вы не
походите ни на того, ни на другого. Стало быть, вы были бы лжецом и считали
дураком меня. - Он сделал эффектную паузу, наблюдая за выражением моего
лица, словно ища в нем ответы на все накопившиеся ко мне вопросы. - Итак,
вы подняли этот безумный мятеж. Я долго искал, что могло побудить вас на
этот шаг.
он спас от пленения, а может, и от смерти короля Вольдемара. Но в таком
случае даже если предположить, что вы не были заранее подосланы королем в
Шверин, а действительно были вынуждены бежать из своей страны, теперь могли
бы вернуться обратно спасителем его величества и почивать на лаврах сколь
угодно долго. Но не тут-то было, вы обратили свои стопы на Русь! И что уж
совсем удивительно, за вами последовал ваш, до недавнего времени, заклятый
враг Лис Венедин, командир знаменитых лучников, входивших в гвардию графа
Шверинского. И вот прошло всего лишь несколько месяцев, и я имею
удовольствие принимать вас обоих в Альштадте, сопровождающих ко двору моего
доброго друга Фридриха невесту его сына. Не чудо ли?
наших. А потому, смею вас заверить, если сейчас здесь я не получу
объяснений на все мои вопросы или же они меня не удовлетворят, я найду
способ сделать так, чтобы юная госпожа Альенор отправилась завтра в Трир с
надежным эскортом. Но без вас. На Руси все равно не хватятся, там, как я с
немалым удивлением слышал, вы недавно казнены, а мне бы не хотелось
наводнять императорский двор, скажем прямо, весьма подозрительными
личностями.
моем мозгу каскадом отборного мата.
нас пугает? Ему тут шо, устроить ледовое пое... гм, побоище, прямо здесь и
сейчас? Я ща привяжу ближайший вороний камень туда, куда он даже не
подозревает, и заставлю этим самым ловить рыбу без наживки".
У контрразведки возникли вполне резонные вопросы, почему это у подопытных
от головы до хвоста двадцать ярдов, а от хвоста до головы двадцать пять".
чем ничего не рубит, так и неча ваще!"
разложим, и настанет мир, дружба, жвачка. Так, кажется, ты говоришь?"
"Ладно, Штырлиц, разбирайся с этим гестапо, но ежели они начнут уж совсем
от рук отбиваться, мы им привьем такой дипломатический иммунитет, что их
любая хворь на том свете днем с огнем не сыщет".
стравил пар и теперь вполне готов к конструктивным действиям.
версия должна быть похожа на мою".
тебя зажмуренными от ужаса глазами и ждет подвига".
мажорных аккордов, - вы приняли меня в Альштадте как гостя, и, зная вас как
достойнейшего рыцаря, я могу говорить с вами прямо и смело, не опасаясь ни
за свою жизнь, ни за свою свободу. Скорее я поверю в то, что султан Египта
принял христианство, чем в то, что Генрих фон Зальца способен на
вероломство и нарушение долга хозяина по отношению к гостю.
подобная закамуфлированная лесть пришлась ему по душе. Что ж, тон был
выбран, и все, что теперь требовалось, это провести через множество
известных моему собеседнику точек-фактов наиболее удобную для нас с Лисом
ломаную, одну из бесконечного множества возможных.
Шилова Юлия
Березин Федор
Маккарти Кормак
Шилова Юлия
Корнев Павел
Роллинс Джеймс