Чтение 33–й страницы книги ~Роботы Утренней Зари~

теплый и приятный, но вид был совсем другим. Солнце светило с другой
стороны, и цвета казались другими. Может, растения утром и вечером
выглядят по-разному или пахнут по-другому? Наверное, и на Земле так же.

Дэниел и Жискар опять сопровождали его, но шли ближе к нему и
казались менее настороженными.

- Здесь всегда такое яркое солнце? - спросил Бейли.

- Нет, - ответил Дэниел. - Это было бы губительным для растений.
Сегодня, например, предсказывали днем облачность.

На этот раз Глэдис не встречала их в дверях, но явно ждала. Когда
робот провел их в дом, она не встала, только сказала устало:

- Д-р Фастальф сказал мне, что вы придете. Что на этот раз?

На ней было облегающее платье, и было заметно, что под ним ничего
нет. Волосы откинуты назад, лицо бледное. Она осунулась со вчерашнего дня
и явно мало спала.

Дэниел, памятуя, что было накануне, не вошел в комнату. Жискар же
вошел, внимательно осмотрелся и удалился в стенную нишу. В другой нише
стоял один из роботов Глэдис.

- Мне страшно жаль, Глэдис, - сказал Бейли, - что я опять докучаю
вам.

- Я забыла вчера сказать вам, что когда Джандера сожгут, остатки его
пойдут на фабрики роботов. Значит, каждый раз, когда я увижу нового
робота, я буду думать, много ли в нем атомов Джандера.

- И мы, когда умираем, проходим новый цикл, - сказал Бейли, - и кто
знает, сколько и чьих атомов в вас или во мне, и сколько и в ком будут
наши в свое время.

- Вы совершенно правы, Илия, и вы напомнили мне, как легко
философствовать над чужими несчастьями.

- Это тоже правильно, Глэдис, но я пришел не философствовать. Я
должен спрашивать.

- Вам мало вчерашнего? Или вы придумали новые вопросы?

- В какой-то мере - да. Вчера вы говорили, что пока вы жили с
Джандером, как жена с мужем, некоторые мужчины предлагали вам себя, и вы
отказывали. Вот насчет этого я и должен спросить. Сколько было этих
мужчин?

- Я не веду записей. Трое или четверо.

- Кто-нибудь из них настаивал? Возобновлял свои предложения?

Глэдис, до этого отводившая глаза, посмотрела прямо на Бейли.

- Вы спрашивали об этом других?

Бейли покачал головой.

- Я ни с кем не говорил об этом кроме вас. Однако, из вашего вопроса
я делаю вывод, что по крайней мере один был настойчивым.

- Один. Сантирикс Гремионис. - Она вздохнула. - У аврорцев такие
странные имена, и сам он странный... для аврорца. Я никогда не встречала
такого повторяющегося, как он. Он держался всегда вежливо, принимал мой
отказ с легкой улыбкой и поклоном, а на следующей неделе, а то и на другой
день, как ни в чем не бывало, повторял попытки. Вообще повторять - это
несколько невежливо. Порядочный аврорец должен принять отказ до тех пор,
пока предполагаемая партнерша не даст ясно понять, что переменила мнение.

- Еще раз спрошу: те, кто предлагали себя, знали о ваших отношениях с
Джандером?

- Это не та вещь, о которой я стала бы упоминать в случайном
разговоре.

- Ну, ладно, а этот Гремионис, в частности - он знал?

- Я ему не говорила.

- Не увиливайте, Глэдис. Не обязательно было говорить. В
противоположность другим, он возобновлял свои предложения. Сколько раз,
кстати, он это делал?

- Я не считала. Может, десять раз, может, больше. Не будь он таким
приятным человеком в других отношениях, я приказала бы роботам не пускать
его в дом.

- Ага, но вы не приказали. Поэтому у него было время сделать
многократные предложения. Он приходил к вам. Он мог увидеть Джандера и
ваше обращение с ним. Мог он угадать ваши отношения?

- Не думаю. Джандер никогда не появлялся, когда я бывала с человеком.

- По вашим инструкциям?

- Да. Не потому, что я стыдилась этих отношений, а просто не хотела
ненужных осложнений. У меня остался какой-то инстинкт интимности секса,
чего нет у аврорцев.

- Подумайте все-таки. Не мог ли он догадаться? Влюбленный мужчина...

- Влюбленный? - фыркнула Глэдис. - что аврорцы знают о любви?

- Хорошо, мужчина, считавший себя влюбленным. Вы не отвечали ему тем
же. Чутье и подозрительность отвергнутого любовника могли подсказать ему
причину. Он никогда не намекал на Джандера?

- Нет! Нет! Для аврорца неслыханное дело - обсуждать сексуальные
предпочтения или привычки человека.

- Не обязательно осуждать. Мог, скажем, комментировать с юмором.

- Нет. Если бы Гремионис сказал хоть слово об этом, я перестала бы
принимать его в своем доме. Ничего такого не было. Он был сама вежливость.

- Сколько ему лет?

- Примерно, как и мне - тридцать пять. Может даже, года на два
моложе.

- Мальчик, - печально сказал Бейли, - даже моложе меня. Но в этом
возрасте... он мог догадываться насчет Джандера, но ничего не сказать.
Может, он ревновал?

- Р_е_в_н_о_в_а_л?

Бейли подумал, что на Авроре и Солярии это слово может иметь мало
значения.

- Ну, злился, что вы предпочитаете другого.

- Я знаю значение этого слова, - резко сказала Глэдис. - Я только
удивилась, что вы считаете аврорцев способными ревновать. В сексе не
ревнуют. В чем-то другом - да, но не в сексе. Но даже если бы он ревновал
- что из этого? Что он мог сделать?

- Не мог ли он сказать Джандеру, что близкие отношения с роботом
ухудшают ваше положение на Авроре?

- Но это же неправда!

- Джандер мог поверить, если бы ему сказали, что он вредит вам...

- Джандер не поверил бы. Он делал меня счастливой, он был моим мужем,
и я ему говорила это.

- Не сомневаюсь, что он верил вам, но его могли заставить поверить в
противоположное. И если он попал в непереносимую дилемму Первого Закона...

Лицо Глэдис исказилось.

- Вы повторяете старую сказку о Сьюзен Келвин и робота-телепата, в
которую никто старше десяти лет не верит. Этого не может быть. Я с Солярии
и знаю о роботах достаточно. Нужны невероятные знания, чтобы связать в
роботе узлы Первого Закона. Это мог сделать доктор Фастальф, но никак не
Сантирикс Гремионис. Гремионис - стилист. Он работает на людей. Он делает
прически, конструирует одежду. Я делаю то же самое, но только для роботов,
а Гремионис никогда не занимался роботами. Он ничего не знает о них, умеет
только приказывать закрыть окно или сделать еще что-нибудь вроде этого. А
вы хотите убедить меня, что смерть Джандера произошла из-за наших с ним
отношений?

- Вы могли этого не знать, - сказал Бейли. Он рад был бы прекратить
допрос, но не мог. - Что, если Гремионис узнал от д-ра Фастальфа, как это
сделать...

- Гремионис не знает д-ра Фастальфа и ничего не понял бы из его
объяснений.

- Ну, вы можете этого не знать. А что касается знакомства с д-ром
Фастальфом, то ведь Гремионис часто бывал у вас.

- Но д-р Фастальф почти не бывал у меня в доме. Вчера, когда он
пришел с вами, он второй раз переступил мой порог. Он боялся быть слишком
близко, чтобы я не потянулась к нему - он сам однажды признался. Он таким
образом потерял дочь - глупость какая-то. Видите ли, когда живешь
несколько столетий, у тебя куча времени, чтобы потерять _т_ы_с_я_ч_и
вещей. Радуйтесь своей короткой жизни. И она заплакала.

Бейли беспомощно посмотрел на нее.

- Простите меня, Глэдис. У меня нет больше вопросов. Могу я позвать
робота? Может, вам нужно помочь?

Она покачала головой.

- Просто уйдите, - сказала она сдавленным голосом. - Уходите.

Бейли вышел. Жискар шел следом. Когда они вышли из дома, к ним
присоединился Дэниел. Бейли почти не заметил этого. Он рассеянно подумал,
что начал принимать присутствие роботов как должное, как свою тень, и что
скоро будет чувствовать себя без них голым.

Он быстро шел к дому Фастальфа, и мысли его путались. Сначала его
желание увидеть Василию было от безнадежности, от отсутствия других
объектов для любопытства, теперь же все изменилось. Теперь появился шанс,
что он наткнулся на нечто жизненно важное.

Лицо Фастальфа было исчерчено угрюмыми линиями, когда Бейли вернулся.

- Есть какой-нибудь прогресс? - осведомился Фастальф.

- Я исключил одну часть возможности. Кажется.

- Ч_а_с_т_ь_ возможности? А как вы исключите остальное? И как вы
у_с_т_а_н_о_в_и_л_и_ возможность?

- Обнаружил, что исключить возможность нельзя, и начал ее
устанавливать.

- А если вы обнаружите, что нельзя исключить вторую часть