Чтение 33–й страницы книги ~Охота на охотника~

– Да мне бутылка фирменной – как тебе стакан минеральной! – возмутился старик. – А потом что, в воздухе пересаживаться будем?

– Ладно, уговорил.

Сандерс с Полубоем устроились на пассажирских местах, позади пилота. Людвиг с видимым удовольствием занял водительское место. Уверенно проверив топливо, аккумуляторы и систему антигравитации, он обернулся к пассажирам:

– Внимание, наш лайнер отправляется по назначению. Пассажирам пристегнуть ремни.

– Ты давай это… рули, – буркнул Полубой, однако пристегнулся.

Сандерс последовал его примеру.

Уверенно подрабатывая антигравитационными плитами, Людвиг дал полную мощность турбинам. Глидер встал вертикально, как поплавок.

– Ты что делаешь, старый козел? – рявкнул Сандерс. Из будки на вставший на дыбы глидер смотрел охранник стоянки, соображая, то ли звать полицию, то ли досмотреть редкое зрелище.

– Йа-ху-у-у! – заорал Людвиг, врубая антигравитацию.

Глидер пулей сорвался с места, в секунды проскочил все пять уровней пассажирского потока, уворачиваясь от чинно следующих в своем ряду машин. Теперь впереди было только небо. Если, конечно, не считать антигравитационную сеть. Облака над Нижним городом почти рассеялись, и сеть поблескивала далеко вверху, отражая ячейками скупые солнечные лучи. Людвиг крутанул восходящую бочку. Одну, другую, третью и с полупетли вышел в горизонтальный полет.

– Старик, – сказал Полубой, – еще такой финт – и я тебе шею сверну.

Сандерс был готов сделать это прямо сейчас.

– Да ладно тебе. Смотри, погода какая! Движок тянет, фляжка полная, чего еще надо? – отозвался старик.

– Дело сделаем, а потом крутись хоть целый день.

– Я свою работу сделаю, вы о своей думайте. – Людвиг помолчал. – К башне подойду на триста футов – ближе нельзя, ближе – только для своих, а этот глидер мигом определят. Ветер северный, балла четыре, смотрите, как бы о стену не шарахнуло. Как выйдете – сразу включайте машинки. Энергии под завязку. На половинной мощности пойдете футов десять в секунду. Пользоваться-то умеете?

– Умеем, – буркнул Сандерс.

– Слушай, отец, – подался вперед Полубой, – вчера к вам на работу каботажница устраивалась. Такая… волосы черные… крепкая такая, глаза карие…

– Лив Уилер, что ли? Видал. Тоже девка хоть куда. Там один ее клеить сразу начал, так она ему в лоб палкой своей заехала. Видали, палка у нее из ручки прыгает?

– Видали.

– Минут десять парень в себя прийти не мог. Она ночью тоже в Развалины пошла, но утром, когда я со смены уходил, ее еще не было. Передать что?

– Не надо, – помолчав, сказал Полубой.

Башня надвигалась на них своей громадой, подобно айсбергу, наплывающему на беспомощно застывший корабль. Верхушка ее терялась в дымке, бесчисленные окна поблескивали, словно кристаллы льда, отражая солнечный свет.

– Одевайте машинки. – Голос Людвига стал серьезным. – Значит, как договорились: в течение часа жду вас внизу, за периметром охраны.

Полубой надел антиграв поверх плаща, Сандерс напялил свой на куртку, защелкнул скобы под мышками, проверил вектор смещения антигравитационного поля. В пределах допустимого. Не хотелось рисковать понапрасну.

– Приготовились!

Сандерс открыл дверь, сдвинул ее назад. Воздушный поток ударил в лицо, выжал из глаз слезы. Он нащупал замок крепления ремней, поглядывая на проплывающую мимо серо-зеленую стену. Глидер, в котором они сидели, показался ему муравьем, бегущим вдоль бордюра, отделяющего мостовую от тротуара. Бесконечного и неприступного.

– Пошел! – выдохнул Людвиг.

Сандерс расцепил замок и нырнул в бездну. Его тряхнуло, и падение замедлилось – антиграв сработал безотказно. Почти рядом парил Полубой. С развевающимися полами плаща он был похож на огромную нелепую птицу.

Глидер, выбросив их, резко развернулся, уходя в сторону. Людвиг заложил петлю и, перейдя в пике, скрылся внизу.

– Ричард, вон те окна! – крикнул Полубой. – Двенадцатый и тринадцатый уровни.

Сандерс прикинул расстояние. Скорость падения была слишком велика.

– Не успеваем.

Ветер срывал слова и уносил их прочь, как опавшие листья.

– Знаю. Давайте за мной в одиннадцатый.

– Понял.

Полубой вытянул из-под плаща саблю и лавировал, приближаясь к стене. Сандерс падал в нескольких футах позади него. Перед самым окном Полубой врубил антиграв на полную мощность, падение еще замедлилось, перейдя почти в горизонтальный полет. Мичман занес руку с саблей и наотмашь, как дубиной, ударил в надвигающееся стекло. В ливне осколков он влетел в окно, как камень из пращи. Через три секунды за ним последовал Сандерс.

Здесь, судя по обстановке, было что-то вроде комнаты отдыха. Несколько охранников в фирменных мундирах резались в маджонг, четверо молодых мужчин в одинаковых контурных куртках сидели перед стереовизором.

Шок от появления Полубоя длился не более нескольких секунд, затем охранники похватали металлические биты, а в руках боевиков оказались тяжелые абордажные сабли.

– Нам нужен склад или хирургическая лаборатория, – сказал Полубой, – мы никого не тронем, если вы отведете нас туда.

– А за пивом не сбегать? – спросил рыжий боевик и обрушил на мичмана удар сабли.

Полубой отвел неумелый удар и врезал пролетевшему мимо боевику рукоятью по затылку. Все как по команде бросились на него, и Сандерс, пользуясь моментом, напал на них с фланга, оглушив «бастардом» одного охранника и располосовав бедро другому.

Минуту или две звенели, сталкиваясь, клинки, слышались глухие удары, вскрики. Сандерсу досталось по ноге битой, он разрубил охраннику ключицу ответным ударом и, приставив палаш к горлу еще одного, заставил его сдаться. Собственно, тот и не очень усердствовал, явно стараясь держаться за спинами остальных. Исход схватки, как всегда, решили дикая сила и удивительное оружие мичмана.

Тяжело дыша, он стер со щеки струйку крови – один из боевиков зацепил его кончиком сабли – и огляделся. Живые стонали; неживые, а может, просто без сознания, валялись кучами тряпья.

Сандерс надавил острием палаша на шею стоявшего на коленях охранника.

– Утром захватили мисс Салливан. Знаешь, о ком я говорю?

– Знаю, – торопливо подтвердил охранник.

– Где она?

– В хирургии. Мы так называем…

– Я знаю, что вы так называете. Веди. Только по запасной лестнице, понял?

Полубой выглянул в коридор. То ли никто не слышал шума схватки, то ли свидетели постарались скрыться, однако на этаже, похоже, никого не было.

Сандерс подкалывал охранника в мягкое место, и тот с готовностью указывал дорогу, говоря идущему впереди Полубою, куда поворачивать. Через несколько минут они вышли к лестнице. Пользовались ею не часто – на широких ступенях толстым слоем лежала пыль. Отпечатывая на ней свои следы, они стали подниматься к двенадцатому уровню.

– Вы позволите мне не ходить с вами? Если узнают, что я вас провел… – залепетал охранник.

– Ладно. Но если обманешь, я вернусь. – Полубой сделал зверское лицо и наклонился, заглядывая ему в глаза.

– Что вы, что вы! Вот двенадцатый уровень. Налево широкий коридор, третья дверь ведет в приемную. Там что-то вроде тамбура. Код 12-07-45. Это дата, когда господин ван Хорн стал главой клана.

– Нескромный парень, – усмехнулся Полубой. – А кто был до него?

– Его отец, ван Хорн-старший. Он погиб – его глидер потерял управление. Все считают, что это сделал клан Сигевару и…

– Плевать. Так ты точно не хочешь с нами пройтись?

– Вы же обещали… – Охранник молитвенно сложил руки перед грудью.

– Ладно, – согласился Полубой, – только не думай, что сможешь сбежать, пока нас не будет. Повернись.

Охранник повернулся к нему спиной, и мичман коротко ударил его в затылок рукоятью сабли…

То озноб, то жар. Тело словно чужое, только голова буквально раскалывалась на части, и в ней еще звучали вопросы, ответы на которые она пыталась скрыть от копающихся в мозгу любопытных пальцев. Сейчас, похоже, пальцы спустились ниже – Виктория чувствовала, как кто-то лапает ее, тиская грудь, щиплет соски.

Веки были словно налиты свинцом, и она не сразу смогла открыть глаза. Прямо перед ее лицом возникла ненавистная физиономия Уэйнстейна, потная и красная от вожделения. Комбинезон на ней был расстегнут и спущен до пояса, и Уэйнстейн тискал ее груди, то и дело сглатывая слюну.

– Если ты кончил, то отвали, – едва слышно сказала Виктория.

Губы двигались с трудом, в горле стоял комок, который мешал не то что говорить – дышать нормально не давал.

Уэйнстейн сильно сдавил пальцами ее грудь, затем стал выкручивать сосок так, что у нее потемнело в глазах.

– Животное… у меня же синяки останутся. – Она старалась держать марку. Пусть этот урод не думает, что подобным образом заставит ее говорить.

– Тебе скоро уже будет все равно, дорогая, – прошипел Уэйнстейн, – ты еще будешь просить добить тебя, после того как все скажешь. Я не такой чистоплюй, как ван Хорн. Я буду задавать вопросы по-своему, дорогая баронесса.

Двери за спиной секретаря раздвинулись. Лицо секретаря отстранилось. Туман перед глазами мешал ей видеть, кто вошел. Она услышала звук удара, падения и чьи-то быстрые приближающиеся шаги.

– Ну здравствуй, Вера-Виктория. Я за тобой, – сказал невероятно, до слез знакомый голос.

– Дик… почему так долго? – прошептала она, падая в черную бездну.

Сандерс лихорадочно стал отстегивать ремни, крепившие ее руки и ноги к креслу.

– Придется нести на руках, – сказал он.

– Ну-ка позвольте. – Полубой отодвинул его в сторону, порылся в бездонных карманах плаща, выудил коробку с ампулами и, запрокинув Виктории голову, прижал ампулу к пульсирующей на шее вене.

– Что это?

– А черт его знает, – пробормотал Полубой, – из нашей армейской аптечки. Раньше помогало.