Тохтая смириться было куда легче, чем с истинным обликом Патруля, который
был для него семьей, родиной и смыслом жизни. А далекие супермены
оказались в конце концов не такими уж идеалистами. Они вовсе не охраняли
"божественно упорядоченный" ход событий, который породил их самих. Тут и
там они вмешивались в историю, создавая собственное прошлое... Можешь не
спрашивать, существовала ли хоть когда-нибудь "изначальная" картина
исторических событий. И не задумывайся об этом. Взгляни на извилистую
дорогу, которой пришлось идти человечеству, и скажи себе, что если кое-где
она и оставляет желать лучшего, то некоторые ее участки могли быть гораздо
хуже.
единственная игра в городе.
громко, что он не произнес больше ни слова. Он прикрикнул на лошадь, и та
помчала его на север.
условиях для зимних видов спорта и говорить нечего. Поэтому Патруль
Времени, неусыпно заботясь о своих высококвалифицированных специалистах,
построил охотничий домик в Пиренеях плейстоценового периода.
где за ледяными вершинами гор и полосой лесов тянулась болотистая тундра.
куртку из термосинта двадцать третьего века, обут в сапожки, сшитые во
французской Канаде девятнадцатого века, а в зубах сжимал старую вересковую
трубку неизвестного происхождения. Им владело какое-то смутное
беспокойство, и он не обращал внимания на шум, доносившийся сюда из
домика, где полдюжины агентов Патруля пили, болтали и бренчали на рояле.
парень с раскрашенным лицом; его одежда напоминала эскимосскую (бытует
странное представление, что первобытный человек, живший в ледниковом
периоде, не додумался до куртки, штанов и обуви). За поясом у него торчал
стальной нож - проводники предпочитали такую плату. Здесь, в далеком
прошлом, Патруль мог действовать достаточно свободно, не опасаясь исказить
ход истории: металл съест ржавчина, а странных пришельцев забудут через
век-другой.
нравов: они то и дело заводили романчики с местными охотниками.
происхождения, из начала двадцать четвертого века), гибкий темноволосый
юноша, благодаря своей внешности и манерам успешно конкурировавший с
кроманьонцами, присоединился к Эверарду. С минуту они стояли молча. Они
понимали друг друга без слов - Питер тоже был агентом-оперативником,
которого в любой момент могли отправить с заданием в любую эпоху. Ему уже
доводилось сотрудничать с американцем, и отдыхать они поехали вместе.
оборотов речи отвыкнуть не так-то просто.
и по скалам лазал, и на пляски аборигенов насмотрелся...
затянулся, и на его тонком смуглом лице отчетливо выступили скулы.
природе все-таки приедается.
ограничен, поскольку всегда можно вернуться почти сразу после отбытия, но
никто так не делал: какую-то, вполне определенную часть своей жизни
патрульный должен был посвятить работе. (Тебе никогда не говорили, когда
ты умрешь, а здравый смысл подсказывал, что не стоит выяснять это самому.
К тому же, ничто не определено раз и навсегда - время изменчиво, а Патруль
давал своим сотрудникам возможность пройти омоложение с помощью техники
данеллиан.)
света, музыка и девочки, которые слыхом не слыхивали о темпоральных
путешествиях...
Язык и обычаи можно выучить под гипнозом прямо здесь...
то самая подходящая обстановка для разложения - в моем времени. Скажем,
Нью-Йорк... То есть если знаешь нужные телефонные номера. Вот как я.
цивилизации не слишком поощряют изящное искусство развлечений. Ну ладно,
давай смотаемся в Нью-Йорк, в... какой год?
именно там.
предусмотрительно запасся для своего друга костюмом двадцатого века.
Укладывая одежду и бритвенный прибор в чемоданчик, американец мельком
подумал, сможет ли он угнаться за ван Сараваком. Он никогда не был
забубенным гулякой, а идея попойки в каком-нибудь закоулке
пространства-времени просто не приходила ему в голову. Хорошая книга,
дружеская беседа за кружкой пива - для него этого было вполне достаточно.
Но даже самому положительному трезвеннику нужно иногда встряхнуться.
Времени, если твоя работа в "Компании прикладных исследований" - только
ширма для странствий и сражений во всех эпохах человеческой истории, если
ты видишь, как эту историю, пусть в мелочах, переписывают заново - и
делает это не Бог, с чем еще можно смириться, а простые смертные, которым
свойственно ошибаться, потому что даже данеллианам довольно далеко до
Бога, если тебя постоянно преследует страх перед таким изменением, после
которого окажется, что ни тебя, ни твоего мира нет и никогда не было...
жестким каштановым волосам, словно отгоняя непрошеные мысли. Что толку?
Язык и логика бессильны перед лицом парадокса. В такие моменты лучше
просто расслабиться - что он и делал.
стоял их маленький двухместный антигравитационный роллер с лыжным шасси.
Глядя на эту машину, никто бы не подумал, что ее приборы могут быть
настроены на любую точку Земли и любой момент ее истории. Но ведь и
самолет - не менее удивительное явление. И корабль. И костер.
французскую песенку, и пар от его дыхания заклубился в морозном воздухе.
Песню он выучил в армии Людовика XIV, которую однажды сопровождал. Эверард
засмеялся.
пространство и время, как великолепен космос! Эй, давай, жми на все
кнопки!
человеческие страдания. Со временем к этому привыкаешь и черствеешь, но
все равно... Когда крестьянин смотрит на тебя глазами измученного
животного, или кричит пронзаемый пикой солдат, или город исчезает в
пламени ядерного взрыва, внутри что-то рвется. Он понимал фанатиков,
пытающихся вмешаться в ход истории. Беда только в том, что они не могли
изменить ее к лучшему - даже в мелочах...
укрытого от посторонних глаз места. Оттуда они отправятся к нему на
квартиру, а оттуда уже двинутся развлекаться. Эверард хмыкнул.
и та быстрее. К твоему сведению, эта машина ходит не на веслах.