всего, безобидная. Наверняка химера охотилась на _к_о_г_о_-_т_о_, до того
как открыла человека.
Тварь была большая, с человека; она стояла на задних лапах, опершись
передними о стену. Ящерица не повернулась: то ли не услышала Атона, то ли
не распознала в нем опасности.
туда, где чешуйки были тоньше. Оно с легкостью вошло в мягкую плоть.
Камнетеска, ничего не понимая, беззвучно упала, схватившись за рану
когтями другой лапы. Она тупо раздирала себя, пытаясь унять боль, а Атон,
тяжело дыша, стоял и наблюдал за ней. Немного спустя он вырезал ей глаза и
ушел. Когда он уходил, камнетеска еще трепыхалась и размазывала кровь по
зеленому камню.
увидел на дне реки каких-то тварей: безглазых, словно из резины, с
извивающимися во все стороны плавниками. Наконец-то водяная жизнь!
прервался. Вода, падая из высокой вертикальной шахты, пенилась в круглом
озерце и вытекала в русло, вдоль которого он шел. Тропа огибала озеро и
круглым ходом уходила в каменную стену.
Потом приложил к стене ухо и услышал отдаленный стук, биение чьего-то
сердца. Кто-то там был. Кто-то очень большой.
медузу, в метр диаметром, покачивавшуюся в выбоине как раз под водопадом.
Он запрокинул голову и увидел... свет. Солнечный свет.
концентрические круги. Некоторые из них выпирали из стены на несколько
сантиметров, приближаясь к зеркальному столбу падающей воды. Одна сторона
была сравнительно гладкой, словно вода когда-то размыла ее начисто, но с
каждой стороны между стеной и водой оставалось сантиметров по тридцать.
оставил его вместе с прочими вещами и приготовился к самому сложному
восхождению в жизни.
кверху. Атон прижался к гладкой стороне, раскинул руки полукругом,
упершись в стену на уровне плеч, и поднял ногу, чтобы упереть ее о
противоположную стену. Потом уперся другой ногой и стал медленно
подниматься, так чтобы столб воды безвредно струился между его
расставленными ногами. Он отжался руками от стены и приподнялся, после
чего сделал два крохотных шажка по дальней стене. И так снова и снова,
продвигаясь каждый раз сантиметров по пять.
утомителен. Если он сумеет быстро достичь верха, там он найдет возможность
для отдыха. Если же не доберется туда сразу, усталость вообще помешает ему
подняться.
напрягались, расслаблялись и вновь напрягались. Первыми стали уставать
руки, и он повернул их ладонями вниз, изогнув так, чтобы можно было
продвигаться вверх; он обдирал себе локти, однако это мало его беспокоило.
отрывались от неподвижного водяного столба, находившегося под самой рукой,
позволяя его глубинам себя гипнотизировать. Ему хотелось отпустить стену,
на мгновение обхватить эту совершенную форму и, целуя ее гладкую и чистую
поверхность, съехать по ней вниз. Внезапно он ощутил жажду: сильнее, чем
когда-либо в жизни, до ужаса невыносимую - а холодная струя у самого лица
изводила язык и горло танталовыми муками.
которой лишили его воздух и огонь, и никогда не находил ее так
восхитительно близко, как сейчас.
им наслаждался. Почему? Почему он хотел умереть? Что с ним?
ответ, который он не смел понять. Она была в огне; она была в воде. Узники
Хтона правы, что страшились его. Он влюблен в зло.
своего страха, так сильны были узы детства. Но после тягот Хтона у него
будут силы, и он сделает то, что необходимо сделать.
планету, о которой рассказал, получив за это гранат, Первоцвет. Миньон -
запретная планета, местоположение которой, как и Хтона, хранилось в тайне
- из-за ее смертоносных жителей. Нет - они были людьми, но генная
инженерия вызвала непонятные процессы в раковине человеческого тела и
сделала их менее похожими на основу вида, чем многие нечеловеческие расы.
Нет, Первоцвет утверждал, что не знает, что случилось с ее обитателями, и
вдруг ушел, как будто расспросы Атона вызывали у него отвращение. Больше
Первоцвет с Атоном не разговаривал; и никто не разговаривал, кроме
немногословного Старшого да Гранатки. Но ведь сам-то он не с Миньона. Он
только хотел знать. Что в нем отталкивало этих грубых заключенных?
миньонетки, и больше ничей. Не считая этой страсти, он наделен свободой
воли.
древний поэт Оден в памятных глубинах ДЗЛ, которая сейчас хранится у
Гранатки. "Почти убежден!"
его в двадцати метрах внизу и, кажется, ждали тщетно. Еще полтора метра
вверх, и солнечный свет захлестнул его лицо, солнечный свет вперемежку с
льющейся водой. Зеленый свет исчез, не в силах встретиться лицом к лицу с
солнцем: оно было ярче, намного ярче, чем за всю его жизнь - в любом из
обитаемых миров.
всматриваясь в него, заставляя свои глаза привыкнуть прежде, чем двинуться
дальше.
поверхность планеты. Жерло пещеры совпадало со сверкавшей поверхностью
воды, засасывая ее вниз. В ней отражалось дерево - пальма. Запах свежего
воздуха буйно бил в нос.
стальные прутья. Совершенная тюрьма: звук водопада заглушит любую попытку
позвать на помощь, даже если ухо не принадлежит тюремному стражу. Прутья,
конечно же, не поддадутся нажиму. Любая попытка выломать или изогнуть их
вызовет сигнал тревоги. Установленные внутри пещеры они не позволяли
делать знаки кому-либо; вода, втекающая внутрь, не вынесет весть наружу.
в плечах, спине, бедрах. Ссадины горели по всему позвоночнику и на
ступнях. Какое-то слово вертелось у него в голове, отдаваясь эхом в
туннелях мозга. Он сосредоточился, и оно возникло: ручей.
лицо поверхности Хтона, обнаружил его поэтическую аллегорию и иронию
своего отринутого искупления. "Что может находиться над адом, как не рай?
Верно, верно, - говорил он самому себе, - что меня отвергли внизу, ведь
меня бросили туда сверху. Тюрьма самого себя еще не готова к свободе".
реку, этот ручей, что втекал с одной стороны горы - и никогда не вытекал с
другой.
него, как и у нее, было для этого достаточно способов. Они гуляли вдвоем
по лесу Хвеи, по их месту встречи, и осенявшие их толстоствольные деревья
с радостью воспринимали игру их чувств.
светло-зеленого платья. Легкие ноги ступали по сухой листве стародавних
лет, а пальцы с восторгом сжимали его руку. Она сказала, и он давно это
признал, что не может быть женщины, сравнимой с ней. Отзвук прерванной
песни окружал ее: мучение, восхищение, сущность, квинтэссенция...
любая смертная - всего лишь статуэтка.
другую; в присутствии Злобы это было невозможно.
женщины. Расскажи.
молчала.