круглый дурак?
что бы она ни делала, у нее всегда есть для этого какая-то причина. Она
уверена, что поступает абсолютно правильно...
самое, единственное в мире место, где она никогда не должна была бы
появляться? И призраки, и водяной... да упаси Господь ей иметь с ним дело!
Ей не следует тревожить Черневога! Но почему она, черт возьми, не
развернет лодку и не отправится нам навстречу, если уж так уверена, что я
последую за ней?
она поступила разумно, отправившись в одиночку на лодке, но я не знаю, как
она сумела бы уговорить меня отправиться с ней, а тебя при этом оставить
дома. Ты знаешь, что бы вышло из этого. - Другими словами, это означало,
что Ивешка считала его абсолютно беспомощным. Поэтому он попытался как-то
сгладить это. - Ты же знаешь, что она не любит меня.
произнес, пристально глядя на реку:
образом, углубляясь в такие стороны, о которых даже трудно было подумать.
ведь ты очень многое дал ей, Петр, ты даже не можешь представить, как
много. Ты же знаешь, что колдуны очень одиноки, а ты даешь ей возможность
думать еще о ком-то, кроме себя самой. Помнишь, еще Ууламетс говорил, что
она больше всего нуждается именно в этом.
горький привкус. Его лицо помрачнело и стало более напряженным. Однако он
воздержался от разговоров о старике, которого, разумеется, ненавидел, и,
как оказалось, скорее сделал это из-за Саши. Он частенько ругал его за
ошибки Ивешки, но никогда не делал это по собственной инициативе. Бог
знает, что заставило Петра быть более спокойным и выдержанным сегодняшней
ночью. Саша уже хотел остановиться, почувствовав допущенную в разговоре
ошибку, но ему казалось, что следовало что-то сказать, и поэтому он
добавил:
пользоваться своими возможностями. Я даже думаю, что все, с чем она
сталкивается, создает для нее огромные трудности, мало понятные для
других. Но она столько сильна, что ее очень трудно научить чему-либо. Ведь
даже ее собственный отец частенько боялся ее.
думать ни о какой помощи? Нам не следовало покидать дом? И может быть, мы
должны вернуться туда, сесть сложа руки и ждать?
боится за тебя. Да, она подвластна своему сердцу и знает, что по первому
же его зову и она и я отправимся вслед за тобой. Вот почему она и не
просила меня идти вслед за ней, а хотела, чтобы мы приглядывали друг за
другом. Она не может общаться с людьми, она не может нормально общаться
даже со мной, потому что все время опасается чего-то. Иногда мне
кажется... - Здесь он глубоко вздохнул. Эта была мысль, которую он никогда
бы не отважился произнести вслух, но теперь рискнул высказать Петру: -
...Я думаю, может быть, она боится вновь вернуться к прошлому.
превратившись в слух.
силах противостоять своим необузданным желаниям.
остановилась. Она могла убить меня, но не сделала этого.
человеком, который заставил ее задуматься о ком-то еще. Но если бы она не
вернулась к жизни и при этом оставалась бы с тобой каждый день, то, по
совести говоря, я не уверен, чем бы все это кончилось. Я не уверен, что
кто-то может обладать столь сильной волей, чтобы удержаться от самолюбивых
желаний, если даже и хорошо знает о том, что они наносят кому-то
непоправимый вред. И поэтому иногда, особенно в тех случаях, когда ты
сделал что-то по-настоящему ужасное, после этого твои желанья уже не могут
работать должным образом. - Он задумался о своем собственном доме, и вновь
увидел в своем воображении вырывающийся из всех окон огонь и вновь услышал
крики и стоны. - Я, например, могу вызвать огонь с гораздо большим
успехом, чем загасить его. И поэтому когда она думает о том, как бы ей
воспользоваться своим волшебством, то наверняка, я уверен, не хочет, чтобы
рядом с ней были те, кого она любит.
глоток из кувшина. Глоток был изрядным. После этого он заткнул кувшин и
сказал:
дело, приятель. Оно не требует никакого волшебства, ничего в этом роде.
Мне надо только добраться до Черневога. Ведь у леших поначалу была очень
здравая мысль. Помнишь, еще старый Мисай собирался разорвать его на куски.
Я должен бы помочь ему. - Саша же в этот момент подумал о том, что желания
Черневога могли предупредить это еще заранее. Но он оставил эту еще не
оформившуюся мысль при себе. Сегодня он и так слишком много наговорил
Петру и до сих пор не был уверен, что тот правильно понял его и о
волшебстве, и о русалках. Разумеется, он мог бы заставить его проникнуться
этим, но тогда это нарушало бы ранее данное обещание не принуждать его
своей волей, а кроме того, сашино желанье на этот счет могло заблудиться
или спутаться с чьим-то чужим, и тогда Петр мог бы оказаться под влиянием
их врагов, принимая все быстрее и быстрее необдуманные решения...
сторону костра, Петр устраивался на ночлег, заворачиваясь в одеяла. Саше
ничего не оставалось, как и самому прилечь, натянув одеяло до подбородка.
Он уставился в темное небо и прислушался к движениям Волка, который был
неподалеку от них.
расположившись между ними и водой, словно сторожевой пес, лучше которого
они вряд ли могли найти.
находится водяной, да еще его беспокоил банник: почему он появился здесь и
откуда у него была сила, чтобы проникнуть сюда. Возможно, ответил он сам
себе, что и банник был из той же породы, что и Малыш. Ведь у Малыша не
было никаких причин нарушать все привычки дворовиков, бегая по лесам за
своими хозяевами, если только не сделавши скидку на то, что природа
дворовика, живущего у колдунов, должна являть нечто особенное. То же самое
можно было подумать и про банника, если рассмотреть его странное
поведение.
произвольном порядке и тут же путались. Он был очень обеспокоен, не будучи
уверен в том, смог ли Петр понять хоть что-нибудь из его сбивчивых
объяснений.
надеясь, что по крайней мере тот просто-напросто уже позабыл многое из его
рассказа. Но и это могло оказать плохую услугу, поскольку лишь одному Богу
известно, какой вред все сказанное могло принести, подвергая опасности
самую жизнь Петра. Очень трудно было отыскать там нужную тропинку, на
которой не стоял бы капкан, и в глубине души Саша опасался, что наговорил
Петру много такого, чего Ивешка не простила бы ему, и мог бы не простить и
сам Петр, если бы только не забыл.
них.
голове и отойти ко сну. Он непреднамеренно даже нарушил собственное
обещание, пожелав им обоим добрых снов...
словно река.
дуновение ветра и воспринимал присутствие солнца и луны... Он следил за
движением звезд...
лошади. Его еще не покидало легкое головокружение, как бывает, когда
человек подолгу смотрит в небо...
сквозь густо сплетенные колючки... И длинная череда дней и ночей,
сменявшихся словно череда облаков, бегущих по небу...
вскочил ему на грудь, ухватившись за него и пряча голову ему под
подбородок. Он ухватил Малыша за спину, все еще вздрагивая и не желая
вдуматься в то, как близко было к нему увиденное.
каменное ложе, мелькавшие друг за другом дни и ночи. Я видел его сон.
какой же я дурак!
опираясь на локоть, чтобы взглянуть вокруг, подчиняясь внезапному ощущению
чьего-то присутствия в окружавшей темноте. Он боялся обнаружить, как
что-то огромное и похожее на змею скользит в его сторону...