достаточно прозрачным, чтобы они увидели свою цель. Они ехали, и ветер
постепенно замирал, по мере того как они въезжали под защиту здания. Шесть
пар глаз уставились вверх... все задирая и задирая головы, пока не
показалось, что намного проще лечь и смотреть прямо вверх. Только Вульф,
сфокусировавший взгляд на приборной доске, не поддался приманке монолита.
нарушаемый ни карнизом, ни окном.
ответил Цзе-Мэллори. - Тру? У тебя самая лучшая среди нас дальнозоркость.
моргнул бы, но глазные щитки транксов реагировали только на присутствие
воды или сильного солнечного света. Импровизированные очки придавали его
лицу несколько комический вид.
знаете ли, выглядит идеальным квадратом. Наверно... - он бросил еще один
короткий взгляд вверх, - километра три высотой.
ехали по гладкому желто-белому кругу, в центре которого располагалось
строение.
снова посмотрел на здание. Тяжелый краулер не оставлял никаких следов на
прочной поверхности.
считать, что это камень. Как раз перед тем как мы приземлились, я подумал,
что он выглядел довольно "мокрым", как определенные тяжелые пластики.
Теперь же, когда мы едем по нему, я ни в чем не уверен. Может, керамика?
касается поверхности, то полимерная керамика будет, разумеется, неплохой
догадкой. Она совершенно отличается от всего, что я когда-либо видел ранее
на других тар-айимских планетах. Или, если уж на то пошло, от всего, что я
видел в городе, когда мы подлетели.
как ветролома, то я не сомневаюсь, что любой мланго будет на этой стороне
строения. Же?
для постройки двери, оказался легко узнаваем. Это был металл. Дверь
возвышалась на добрых тридцать метров над кабиной краулера и вытянулась по
меньшей мере на половину того же расстояния в обе стороны. Сам металл был
незнакомым, тускло-серого цвета и обладал странным стеклянным глянцем.
Очень похожим на утренние туманы родины Флинкса. Дверь располагалась в
нише стены здания глубиной в несколько метров.
проникнем за нее? Лично я признаюсь в полном отсутствии вдохновения.
Нигде не было видно ни одного сочленения, стыка или шва.
вылезти и поискать звонок или что-нибудь в этом роде. Если мы не найдем
что-нибудь похожее на ручку или замочную скважину, то развернем пушку и
попробуем войти менее вежливым способом. - Он с сомнением посмотрел на
массивный квадрат. - Хотя я надеюсь, что без этого можно будет обойтись. Я
знаю, как упрямы тар-айимские металлы.
но не умершие механизмы почувствовали приближение искусственной машины,
содержащей в себе биологические существа. Они сонно заворочались,
пробуждая отдыхавшие цепи памяти. Схема и состав приближающейся машины не
были знакомыми, но они не были и враждебными. Существа в машине были равно
неизвестными. И среди них был мозг 1-го класса. Незнакомый, но и не
враждебный. А прошло так много времени!
огромная дверь разделилась. Медленно, с тяжеловесностью большого груза две
половинки разошлись ровно настолько, чтобы краулер мог проехать со всеми
удобствами. А затем остановились.
громыхая, покатила вперед. Малайка осторожно осматривал стороны узкого
отверстия. Металл не был разумно тонким листом. И даже умеренно тонким.
Цзе-Мэллори. - Интересно, кому ей предназначалось преграждать вход.
со своей игрушкой много дней, капитан, и сожгли бы ее прежде, чем оставили
на двери хоть царапину. Хотел бы я попробовать на ней снаряд СККАМ, просто
чтобы посмотреть: кто выйдет победителем. Я никогда не слышал ни о каком
искусственном сооружении, способном устоять перед снарядом СККАМ, но,
впрочем, я также никогда не видел и улье-блок двадцатиметровой толщины из
тар-айимского металла. Этот вопрос, несомненно, навек останется
академическим.
скользить, закрываясь за ними. Бесшумность этого процесса производила
жуткое впечатление. Вульф, держа руку на рычаге, вопросительно взглянул на
Малайку. Однако коммерсант, по крайней мере внешне, не был озабочен этим.
самое, выпуская нас. - Двери закрылись. - В любом случае, кванини
беспокоиться? Теперь это не имеет значения.
не были полыми, что было едва ли вероятным при такой двери, то достигали в
толщину добрых ста пятидесяти метров. Намного больше, чем требовалось
всего лишь для поддержки веса здания, как бы оно ни было велико. Это
выдавало стремление к неприступности. Подобное и раньше находили в
развалинах тар-айимских крепостей, но никогда ничего приближающегося по
масштабам к этому.
двери, он последовательно просканировал все, но не смог засечь ничего
думающего. И он сетовал на свой чисто боковой обзор из краулера.
для дыхания, также есть свет и нет ветра, и сам не знаю, верить этому или
нет, хотя мой моджичо говорит мне... но чем раньше вы это увидите...
Ата пробралась к небольшому пассажирскому шлюзу, и они смотрели, как она
отключает тройную систему блокировки. Тяжелая дверца сама распахнулась
наружу. Металлический трап выдвинулся до соприкосновения с полом,
пожужжал, когда установил твердый контакт, и отключился.
и, наконец, Вульф. Все стояли совершенно молча, обозревая раскинувшуюся
перед ними панораму.
наверху, знал Флинкс, эти стены соединялись с потолком, но как он ни
напрягал зрение, все равно не мог разглядеть его. Здание было таким
огромным, что, несмотря на превосходную циркуляцию, внутри образовались
облака. Четыре гигантских плиты стен подавляли его, но в открытом
пространстве такой величины клаустрофобия невозможна. По сравнению с
вечным воем ветра и шуршанием пыли снаружи, полная тишина внутри здания
наводила на мысли о соборе.
целиком искусственным. Он был слегка голубовато-зеленым. Он был также
более тусклым, чем они предпочли бы. Синий от природы хитин философа
выглядел в нем хорошо, но остальных он делал на вид слегка рыбообразными.
Тусклое освещение не столько препятствовало обзору, сколько заставляло
вещи казаться расплывчатыми, словно их рассматривали сквозь не совсем
прозрачное стекло. Температура тут стояла умеренная, даже несколько
жарковатая.
они стояли, тянулись ряды за рядами какие-то сидения или кресла. Здание
представляло собой колоссальный амфитеатр. Ряды тянулись без перерывов
вплоть до противоположной стены строения. Там они кончались у подножия...
чего-то.
других. Малайка оценивающе оглядывал амфитеатр, Вульф с обычным для него
безразличным выражением лица брал пробу воздуха прибором на поясе. Сиссиф
крепко прижалась к Малайке, с тревогой оглядываясь в беспокойном
безмолвии. Лицо Аты носило то же выражение осторожного наблюдения, что и у
рослого торговца.
насколько это вообще возможно для ученых. Мысли их двигались так быстро,
что Флинксу оказалось трудно даже ощутить их. Они уставились на сооружение
в противоположном конце огромного помещения. Для них поиск оправдал себя,
даже если они не знали, что именно нашли. Цзе-Мэллори выбрал этот миг,
чтобы шагнуть вперед, а за ним Трузензюзекс. Остальные тронулись гуськом
Володихин Дмитрий
Никитин Юрий
Мурич Виктор
Корнев Павел
Посняков Андрей
Прозоров Александр