Чтение 33–й страницы книги ~Нездешний~

Уверившись в том, что злоумышленники ушли, он медленно поднялся на ноги.
Луна вышла из-за туч.

Он крутнулся на месте, выбросил руку - и нож с черным лезвием вонзился в
плечо стоявшего на коленях лучника. Нездешний бросился к нему, но лучник
шарахнулся и удрал в темноту.

Оставшись без оружия, Нездешний припал на одно колено и стал ждать.

Оттуда, куда убежал раненый, донесся вопль, а за ним голос:

- Поосторожнее надо быть, Нездешний. - И черный нож, пролетев по воздуху,
хлопнулся о землю рядом с хозяином.

- Зачем ты меня спас?

- Затем, что ты мой, - ответил Кадорас.

- Я буду готов, когда мы встретимся.

- Надеюсь.

Дурмаст и Даниаль подбежали к Нездешнему.

- С кем это ты говорил? - спросил великан.

- С Кадорасом. Все это пустяки. Вернемся в лагерь.

У фургонов Дурмаст разворошил угасающий костер и обтер топор от крови.

- Ну и баба у тебя! - Он покачал головой. - Троих мужиков убила! А ты мне
заливал, что она обыкновенная шлюшка. Хитрый ты дьявол, Нездешний.

- Это были воины Братства, - ответил Нездешний, - и это они своими чарами
навели на меня сон. Мне следовало бы догадаться.

- Тебя спас Дардалион, - сказала Даниаль. - Он явился мне во сне.

- Светловолосый воин в серебряных доспехах? - спросил Дурмаст. Даниаль
кивнула. - Он и ко мне приходил. Хороши у тебя друзья - дьяволица и колдун.

- Да еще великан с топором, - ввернула Даниаль.

- Не путай дело с дружбой, - проворчал Дурмаст. - Пойду-ка я досыпать, с
вашего разрешения.

***

Старик устало смотрел на вагрийских воинов, сидевших перед ним в здании,
где прежде помещался дворец владетеля Пурдола. Их лица сияли торжеством
близкой победы, и старик слишком хорошо знал, каким дряхлым, усталым и
слабым видится он им.

Ган Дегас снял шлем и поставил его на стол. Каэм, сидевший напротив с
каменным лицом, произнес:

- Насколько я понимаю, вы готовы сдаться.

- Да - при соблюдении некоторых условий.

- Назовите их.

- Моих людей не должны трогать. Пусть они беспрепятственно разойдутся по
домам.

- Согласен - когда они сложат оружие и крепость будет сдана.

- В крепости укрылось множество горожан - их также должны отпустить и
вернуть им дома, занятые вашими солдатами.

- Ну, это уже мелочи. Нечего их и обсуждать.

- Какие гарантии можете вы дать мне?

- Какие же тут могут быть гарантии? - улыбнулся Каэм. - Я даю вам слово -
между воинами этого должно быть достаточно. Если вам этого мало, не
отпирайте ворот и продолжайте драться.

Дегас опустил глаза.

- Хорошо. Так вы даете мне слово?

- Само собой, Дегас.

- Мы откроем ворота на рассвете. Старый ган встал и повернулся к выходу.

- Не забудьте шлем, - насмешливо бросил Каэм.

Двое солдат в черных плащах вывели Дегаса из зала, и он услышал, как
грянул позади смех. Во мраке ночи он прошел вдоль гавани к восточным
воротам. С надвратной башни ему спустили веревку - он обмотал ее вокруг
руки, и его подняли наверх.

Каэм, утихомирив своих офицеров, обратился к Дальнору:

- В крепости около четырех тысяч человек. Надо еще подумать, как лучше
избавиться от них - мне не нужна гора трупов, от которых, чего доброго,
пойдет чума. Предлагаю разбить пленных на двадцать частей, которые вы
поочередно будете выводить в гавань, где имеется достаточное количество
пустых складов. Убитых следует грузить на порожние суда, перевозящие зерно,
после чего топить их в море.

- Слушаюсь - но это займет некоторое время.

- Времени у нас вдосталь. Оставим в крепости тысячу человек, а сами
двинемся на запад, в Скултик. Считай, что война окончена, Дальнор.

- Поистине так - благодаря вам, мой господин.

Каэм обернулся к чернобородому офицеру справа от себя.

- Что слышно о Нездешнем?

- Он жив, господин. Прошлой ночью он и его друзья отбили атаку моих
братьев. Однако новые рыцари уже в пути.

- Я должен получить эти доспехи!

- Вы получите их, господин. Император отрядил на поиски Нездешнего
известного убийцу Кадораса, и двадцать моих братьев вот-вот будут на месте.
Кроме того, мы получили известие от разбойника Дурмаста - он запросил за
доспехи двадцать тысяч серебром.

- И вы, конечно же, согласились?

- Нет, мой господин, мы сбили цену до пятнадцати тысяч. У него зародились
бы подозрения, если бы мы заключили сделку, не торгуясь, - а теперь он нам
доверяет.

- Будьте осторожны с Дурмастом, - предостерег Каэм. - Он точно
лев-одиночка - готов наброситься на кого угодно.

- Несколько его людей состоит у нас на жалованье, мой господин, - мы все
предусмотрели. Доспехи все равно что наши - как, впрочем, и Нездешний, и
весь Дренай.

- Не будьте столь уверены, Немодас. Не считайте зубов в пасти льва, пока
над ним не закружатся мухи.

- Но ведь в исходе войны сомнений нет?

- Был у меня когда-то конь - самый резвый из всех, которыми я владел. Он
просто не мог проиграть скачки, и я поставил на него целое состояние. Но
перед началом состязаний пчела ужалила его прямо в глаз. Исход всегда
сомнителен.

- Вы же сами сказали, что войну можно считать оконченной, - возразил
Немодас.

- Так и есть - но пока она не окончена, не будем терять бдительности.

- Да, мой господин.

- Есть трое, которые должны умереть. Первый - Карнак, второй - Эгель, но
пуще всего я желал бы увидеть на пике голову Нездешнего.

- Но почему Карнак? - спросил Дальнор. - Одного сражения еще
недостаточно, чтобы почитать его столь опасным.

- Потому что он человек беспокойный и честолюбивый - кто может знать, что
придет ему в голову? Есть хорошие фехтовальщики, хорошие стрелки и хорошие
стратеги - а есть такие, которых боги одаривают всем одновременно. Таков и
Карнак - я не могу предугадать, что он предпримет, и это тревожит меня.

- Говорят, он в Скарте, у Эгеля, - сказал Дальнор. - Скоро мы до него
доберемся.

***

Каэм боролся с волнением, стоя во главе второго легиона перед восточными
воротами. Уже несколько минут как рассвело, но за воротами по-прежнему
ничего не было слышно. Только лучники на стене мерили его враждебными
взглядами. Каэм стоял на виду в красных с бронзой доспехах, и пот стекал у
него между лопатками.

Позади ожидал Дальнор в окружении отборных воинов-гвардейцев, лучших
бойцов второго легиона Псов Хаоса.

Но вот в крепости зашуршали веревки и заскрежетали ржавые шестерни - это
с дубовых, окованных железом ворот снимали огромный бронзовый засов. Еще
несколько минут - и ворота со скрипом отворились. Чувство всепоглощающего
торжества охватило Каэма, но он взял себя в руки - не к лицу ему проявлять
подобную слабость.

Позади него солдаты переминались с ноги на ногу, радуясь концу долгой
осады и тому, что сейчас ворвутся в ненавистную крепость.

Ворота открылись пошире.

Каэм прошел под тенью подъемной решетки в освещенный солнцем двор...

И остановился столь внезапно, что Дальнор невольно толкнул его, и шлем
съехал военачальнику на глаза. Вдоль всего двора стояли воины с обнаженными
мечами. В середине же, опираясь на боевой топор с двойным лезвием, высился
здоровенный детина, разряженный точно шут гороховый. Он передал топор своему
товарищу и выступил вперед.

- Кто этот жирный паяц? - шепнул Дальнор.

- Молчи, - бросил ему лихорадочно размышляющий Каэм.

- Добро пожаловать в Дрос-Пурдол, - улыбнулся детина.

- Кто ты такой и где ган Дегас?

- Ган отдыхает и поручил мне обсудить условия сдачи.

- Что за чушь!

- Чушь, мой дорогой генерал? Но почему же?

- Ган Дегас обещал сдаться еще вчера, когда я согласился на его условия.
- Каэм облизнул губы, а детина ухмыльнулся, глядя на него сверху вниз.

- Ах да, условия. Боюсь, что здесь произошло недоразумение. Когда ган
Дегас условливался, что его людей не тронут, он вовсе не имел в виду, что их
будут выводить в гавань по двадцать человек и убивать там. - Глаза воина
сузились, и улыбка исчезла с его лица. - Я открыл тебе ворота, Каэм, чтобы
ты мог посмотреть на меня. Узнать меня... Понять меня. Никакой сдачи не
будет. Я привел с собой три тысячи человек и принимаю командование крепостью
на себя.

- Да кто ты такой?

- Карнак. Запомни это имя, вагриец, - оно означает твою смерть.