что если бы ты воспитывался на Марсе, то относился бы к тому, чтобы есть
человечину или быть съеденным самому, так же, как и Майк?
он рос в нецивилизованном обществе. Но это же другое, это инстинкт.
человечину. Черт, я всегда знал, что это грех, отвратительный грех. От одной
этой мысли выворачивает желудок. Это врожденный инстинкт.
интересоваться, как устроен ты сам? Твоя мать никогда тебе не говорила: "Не
надо кушать своих друзей, сыночка, это нехорошо", потому что ты впитывал
это, вместе с нашей культурой, впрочем, как и я. Анекдоты о людоедах и
миссионерах, карикатуры, сказки, рассказы ужасов... несть им числа. Пойми,
сынок, это не может быть инстинктом. Исторически каннибализм - наиболее
распространенный обычай любой человеческой расы. Моих предков, твоих
предков, кого угодно.
вероятность, что твои располагаются на много поколений ближе, поскольку...
культур Америки... с этим следует считаться. Помимо этого, как жители
Северной Америки мы оба вполне можем иметь в своих жилах еще и примесь крови
негров из Конго, даже не зная этого... Заполучил? Но даже если бы мы были
чистопороднейшими европейцами - а это невозможно: незаконнорожденных детей и
в Европе всегда было хоть пруд пруди, - даже и тогда эти предки без особого
труда рассказали бы нам, от каких людоедов мы произошли... потому что любая
человеческая раса прошла через каннибализм. Дюк, говорить о бытии, идущем
вразрез с инстинктами, глупо, тем более, что им следуют сотни миллионов.
с ног на голову. Ладно, предположим, что мы произошли от дикарей, которые не
знали, ничего лучшего... Что с того? Мы теперь цивилизованы. По крайней мере
- я.
условного рефлекса на хороший прожаренный кусок, ну, к примеру, твоей ноги,
помимо этого привитого суеверия, я уважаю наше табу на людоедство как
превосходную идею... по причине нашей не цивилизованности.
принимаешь за инстинкт, я бы мог привести довольно длинный перечень тех, к
кому бы я не рискнул повернуться спиной, особенно при теперешних-то ценах на
говядину. А?
небрежен к жизни всех остальных во время охотничьего сезона? Держу пари,
тебе не хотелось бы оказаться в его холодильнике! Но Майку я доверяю, потому
что Майк цивилизован.
Майком достаточно много, чтобы понять, что марсиане вовсе не похожи на
пауков в банке. Они съедают своих умерших вместо того, чтобы хоронить их,
сжигать или оставлять на съедение хищникам. Этот обычай древний и глубоко
религиозный. Марсианина никогда не режут, словно теленка, вопреки его воле.
Похоже, что убийство вообще не марсианское понятие. Марсианин умирает, когда
вдруг решит, что пришла его пора, обсудив это с друзьями и получив согласие
его предков на присоединение к ним. Решив умереть, он так и делает, причем,
так же легко, как ты закрываешь глаза. Не от насилия, не от болезней, даже
не от гипердозы снотворного. Вот он жив, а в следующее мгновение он уже дух.
Тогда его друзья съедают то, что больше уже ни на что не годно, "грокая
его", как выразился бы Майк, вознося ему хвалу и не забывая о горчице. Дух
покойного тоже присутствует на этом пиршестве. Это вознесение или обряд
конфирмации, после которого дух достигает статуса "Старшего" - престарелого
мудреца, как я понимаю этот титул.
перемешанное с мерзкими суевериями.
переварить, хотя Майк говорит о них так же обыденно, как о прошлом вторнике.
Что до остального... Дюк, к какой церкви ты принадлежишь? - Дюк ответил и
Джубал продолжил: - Так я и думал. В Канзасе все ходят либо в эту, либо в
другую, настолько похожую на нее, что надо глядеть на эмблему, чтобы
заметить разницу. Скажи мне, что ты испытываешь, когда принимаешь участие в
символическом каннибализме, который играет очень важную роль в обрядах твоей
церкви?
часто.
тогда ты знаешь, о чем я говорю, Джубал поднялся. - Я не собираюсь обсуждать
различия между двумя формами каннибализма, Дюк, и не могу больше тратить
время на то, чтобы выбить из тебя эти предрассудки. Ты уходишь? Или хочешь
остаться и есть с нами, людоедами?
объясняя тебе, что этот человеко-марсианин может быть опасен.
меня отсюда. - Он помолчал. - Ты сказал, что Майк опасен. Что ж, я не
собираюсь дразнить его. А капелька риска мне всегда нравилась.
нему дружеские чувства, лучшее, что ты можешь сделать, это предложить ему
стакан воды... стать его водным братом.
предложение, он будет совершенно серьезен. Он будет полностью доверять тебе,
поэтому не делай этого, если не готов доверяться ему и всегда стоять за
него, как бы круто, все ни повернулось. Либо так, либо никак.
плохих вестей.
Глава 14.
персона не могла ни говорить, ни слушать без помощи "клайменоле", или
хлопальщика; обязанностью этого слуги было похлопывать по губам или ушам
своего хозяина надутым бычьим пузырем всякий раз, когда по мнению слуги, его
хозяину следовало говорить или слушать. Без содействия хлопальщика было
невозможно разговаривать ни с одним лапутянином из правящего класса.
меньше, чем змее ботинки. Соединенные марсиане могли бы прибегать к услугам
хлопальщиков, но не прибегали: эта идея была чужда их образу жизни.
на них полное право; если друг желал поговорить с ним, он должен был ждать.
Имея в запасе вечность, нет никакого резона торопиться. "Торопиться" ...
такого понятия на Марсе вообще не было. Скорость, быстрота, одновременность,
ускорение и другие абстрактные частности вечности были частью марсианской
математики, но не марсианских эмоций.
вовсе не острой нехваткой времени, а неистовым зудом человеческой
двуполости.
когда каждый земной властитель вершил публичный суд и любой простолюдин мог
предстать перед ним без посредника. Следы этого обычая можно было проследить
даже посте того, как короли стали редкостью. Англичанин мог войти в спальню
своей королевы (хотя никогда этого не делал), а наиболее сообразительные
общественные деятели оставляли двери открытыми для всех посетителей чуть ли
не до конца двадцатого столетия. Остатки этого принципа просматриваются в
первой и девятой поправках Конституции Соединенных Штатов, потесненной
впоследствии Кодексом Мировой Федерации.
властителя был фактически мертв независимо от номинальной формы правления, и
значимость того или иного человека, провозглашаемая адвокатами хлопальщиков,
отрезала его от черни. Эти люди были известны под именами исполняющих
поручения, личных секретарей, секретарей по связям с прессой, секретарей в
приемной, встречающих и тому подобное - но все они были "хлопальщиками",
поскольку каждый мог наложить вето на общение хозяина с внешним миром.
занимавших высокой должности, но имеющих возможность хлопать Большого
Земляной Андрей
Орлов Алекс
Василенко Иван
Эриксон Стивен
Корнев Павел
Чернецов Андрей