Чтение 33–й страницы книги ~Сила безмолвия~

Гуаямосе. В течение этой ночи, благодаря тому, что моя точка сборки
была податлива, дон Хуан помог мне достичь новых позиций, которые тут
же стали смутными пятнами забвения. На следующий день я уже не мог
вспомнить ни того, что случилось, ни того, что я понял, и все же у меня
было острое ощущение, что я имел странные переживания. Дон Хуан
согласился, что моя точка сборки передвигалась свыше его ожиданий, но
отказался дать мне даже намек на то, что я делал. Его единственное
замечание состояло в том, что однажды я смогу все восстановить заново.

Около полудня мы продолжили под" ем на вершины. Мы шагали молча,
не останавливаясь до позднего вечера. Когда мы медленно взобрались на
пологий горный хребет, дон Хуан внезапно заговорил. Я ничего не понял
из того, что он мне сказал. Он повторил это несколько раз, прежде чем
я понял, что он хочет остановиться на широком уступе, который было
видно с того места, где находились мы. Он объяснил мне, что там мы
будем защищены от ветра валунами и большими, ветвистыми кустами.

- Скажи мне, какое место на уступе будет лучшим для нас, чтобы
провести там всю ночь? - Спросил он.

Прежде, когда мы только поднимались, я разглядел почти незаметный
уступ. Он виделся как пятно темноты на поверхности горы. Я различал его
очень быстрым взглядом. Теперь, когда дон Хуан спрашивал мое мнение, я
обнаружил пятно еще большей темноты, почти черное, на нижней стороне
уступа. Темный уступ и почти черное пятно на нем не вызывали никакого
чувства страха или беспокойства. Я чувствовал, что мне нравится этот
уступ. И мне еще больше нравилось его темное пятно.

- Это пятно, вон там, очень темное, но оно нравится мне, - сказал
я, когда мы достигли уступа.

Он согласился, что это лучшее место, чтобы просидеть всю ночь. Он
сказал, что это место обладает особым уровнем энергии, и что ему тоже
нравится его приятная темнота.

Мы направились к каким-то выступающим скалам. Дон Хуан очистил
площадь около валунов, и мы сели спина к спине.

Я рассказал ему, что с одной стороны выбор этого пятна был
счастливой догадкой, хотя с другой - я не отрицал и тот факт, что
заметил его с помощью глаз.

- Не могу сказать, что ты заметил его исключительно с помощью
глаз, - ответил он. - Все немного сложнее, чем ты думаешь.

- Что ты этим хочешь сказать, дон Хуан? - Спросил я.

- Я хотел сказать, что у тебя есть способности, которые ты пока не
осознал, - ответил он. - Но поскольку ты ужасно небрежен, ты можешь
думать, что все замеченное тобой является обычным чувственным
восприятием.

Он сказал, что если я не верю ему, он отправится со мной вновь к
подножию горы и докажет, что он прав. Дон Хуан предсказывал, что я не
смогу увидеть темный выступ, просто разыскивая его взглядом.

Я страстно заявил, что не имею причин, чтобы сомневаться в нем.
Мне не хотелось спускаться с горы.

Он настаивал на спуске. Я думал, что он просто хочет подразнить
меня. И даже расстроился, когда до меня дошло, что, возможно, он
говорит вполне серьезно. Дон Хуан громко захохотал и даже задохнулся от
смеха.

Затем он осветил тот факт, что все животные способны находить в
своем окружении места с особым уровнем энергии. Большинство животных
боятся этих мест и избегают их. Исключением были горные львы и койоты,
которые лежат и даже спят в таких местах, когда они оказываются рядом.
И только маги преднамеренно ищут такие места из-за их эффектов.

Я спросил его, что это за эффекты. Он сказал, что подобные места
создают неощутимые выбросы бодрящей энергии. Он подчеркнул, что
обычный человек, живущий в нормальной обстановке, может отыскать такие
пятна, хотя и не осознает того, что нашел их, как не осознает и их
эффекта.

- А как он знает, что нашел их? - Спросил я.

- Он никогда не узнает об этом, - ответил он. - Маги, наблюдая за
передвижениями людей по исхоженным тропам, вскоре заметили, что люди
всегда устают и отдыхают справа от пятна с положительным уровнем
энергии. Если, с другой стороны, они пересекают место с вредоносным
потоком энергии, они становятся нервными и торопливыми. Если ты
спросишь их об этом, они скажут тебе, что торопятся преодолеть это
место, поскольку чувствуют себя возбужденными. Но все как раз наоборот
- единственное место, которое возбуждает их - это то, где они чувствуют
себя усталыми.

Он сказал, что маги могут находить такие пятна, различая всем
своим телом мельчайшие всплески энергии в своем окружении. Повышенная
энергия магов, извлеченная из сокращения их самоотражения, возносит их
чувства на высший ранг восприятия.

- Я пытаюсь втолковать тебе, что единственным стоящим образом
действия и для магов, и для обычных людей является ограничение нашей
увлеченности нашим образом самих себя, - продолжал он. - То, к чему
устремляет своих учеников нагваль, я называю разрушением зеркала
самоотражения.

Он добавил, что каждый ученик имеет свой индивидуальный случай, и
что нагваль позволяет духу решать вопрос о деталях.

- Каждый из нас имеет различную степень привязанности к своему
самоотражению, - продолжал он. - И эта привязанность чувствуется, как
необходимость. Например, прежде чем я встал на путь знания, моя жизнь
была переполнена различными нуждами. И даже через годы, когда нагваль
Хулиан принял меня под свое крыло, я был по-прежнему таким же
нуждающимся, если не более того.

- Но имеются примеры людей: магов и обычных людей, которые не
нуждались ни в чем. Они черпали мир, гармонию, смех, знание прямо от
духа. Они не нуждались в посредниках. Для меня и для тебя все иначе. Я
твой посредник, а нагваль Хулиан был моим. Посредники, кроме
предоставления минимального шанса - осознания "намерения" - помогают
людям разбивать зеркала их самоотражения.

- Единственная реальная помощь, когда-либо полученная тобой от
меня, заключается в том, что я нападал на твое самоотражение. И не
будь того, так ты просто бы потратил со мной зря свое время. Это
единственно реальная помощь, которую ты получил от меня.

- Дон Хуан, ты научил меня большему, чем кто-либо другой за всю
жизнь, - протестовал я.

- Я обучал тебя всем этим вещам, чтобы поймать в ловушку твое
внимание, - сказал он. - И все-таки ты клянешься, что это обучение было
важной частью. Нет! В инструкциях мало проку. Маги утверждают, что
только передвижение точки сборки имеет значение. А ее движение, как ты
прекрасно знаешь, зависит от увеличившейся энергии, а не от инструкций.

Затем он сделал нелепое заявление. Он сказал, что каждый человек,
который следует определенной и простой последовательности действий,
может научиться передвигать свою точку сборки.

Я отметил, что он противоречит самому себе. Для меня
последовательность действий означала инструкции, она означала
процедуры.

- В мире магов есть только логические противоречия, - ответил он.
- Но в практике противоречий нет. Последовательность действий, о
которой я говорил, исходит из того, чтобы быть сознательным. Для того,
чтобы осознать эту последовательность, тебе нужен нагваль. Вот почему я
говорю, что нагваль предоставляет минимальный шанс, но этот минимальный
шанс не инструкции, подобные тому, что нужны тебе для обучения
управлению машиной. Минимальный шанс заключается в осознании духа.

Он объяснил, что особая последовательность, которую он имеет в
виду, призывает к осознанию того, что собственная важность является
силой, которая держит точку сборки фиксированной. Когда же собственная
важность ограничена, энергия, которая требовалась для нее, больше не
растрачивается. И тогда возросшая энергия служит трамплином для
запуска точки сборки, автоматически и непреднамеренно, в невообразимое
путешествие.

Когда точка сборки сдвигается, движение само по себе влечет отход
от самоотражения, а это, в свою очередь, обеспечивает очищение звена,
связующего с духом. Он высказался, что в конце концов, именно
самоотражение отсоединило человека от духа.

- Как я тебе уже говорил, - продолжал дон Хуан. - Магия - это
путешествие-возвращение. Мы победоносно возвращаемся к духу, спускаясь
в ад. И из ада мы выносим трофеи. Одним из них является понимание.

Я сказал ему, что его последовательность кажется очень легкой и
простой, когда он говорит о ней, но когда я пытаюсь ввести ее в
практику, то нахожу ее в полной антитезе легкости и простоте.

- Нашей трудностью в этом простом продвижении, - сказал он. -
Является то, что большинство из нас не желают признать, что для его
достижения нам нужно очень мало. Мы нацелены ожидать инструкции,
учения, руководства и мастеров. И когда нам говорят, что мы не
нуждаемся ни в чем, мы не верим этому. Мы становимся нарвными, потом
недоверчивыми, и в конце концов, рассерженными и разочарованными. Если
мы и нуждаемся в помощи, то она не в методах, а в подчеркивании. Если
кто-то заставляет нас осознавать, что нам необходимо сокращение нашей
собственной важности, то эта помощь реальна.

- Маги говорят, что мы не нуждаемся в тех, кто убеждал бы нас в
том, что мир бесконечно сложнее самых безумных наших фантазий. Тогда
почему же мы зависимы? Зачем мы умоляем кого-то руководить нами, когда
можем сделать это сами? Мощный вопрос, не правда ли?

Дон Хуан замолчал. Очевидно, он хотел, чтобы я обдумал вопрос. Но
в моем уме царили другие заботы. Мое воспоминание подорвало
определенный фундамент, в который я непоколебимо верил, и теперь я