Чтение 33–й страницы книги ~Осень Эрде~

К вечеру, когда попутное шоссе осталось далеко позади, а под ногами
стала хлюпать мерзкая болотная жижа, пошел дождь. Холодный, пронизывающий до
мозга костей ветер разбивал пыль мелких водяных капель о лица путников.
Доктор, пошарив у себя под рюкзаком, выудил оттуда нечто вроде капюшона.
Ничего подобного у Блейда не было; впрочем, он и не жалел об этом -- от
летящей в лицо воды мало что могло защитить.

Из-за дождя, а возможно, и из-за того, что обложившие небо тучи
ускорили наступление темноты, ночной привал устроили пораньше. Вытащили две
палатки, Охотник вновь занялся своим тяжким делом по разжиганию костра --
теперь уже под дождем. Блейд на этот раз не мог помочь ему -- приходилось
ставить палатку. Поэтому и разговора с командиром опять не вышло.

Сразу после ужина полезли по палаткам -- под дождем и ветром никому
сидеть не хотелось. Остались только часовые; первыми встали в дозор Доктор с
Охотником.

Блейд готов был поменяться с Охотником очередью, но не рискнул
привлекать к себе внимание. Да и вряд ли бы кто согласился меняться на
вторую стражу, самую неудобную: ни до, ни после выспаться не удастся.

Так что по всем раскладам страннику выпадало дежурить с Рыбаком, а
Молчуну -- с Пауком, бессменным замыкающим отряда. За что тот получил столь
нелестное прозвище, Блейд так никогда и не узнал.

Он крепко заснул на брезентовом пологе, обхватив себя руками и уткнув
лицо в колени. Рядом сопел Рыбак.

Проснулся Блейд от бесцеремонного тычка в бок -- таким способом
возвестил о предстоящем дежурстве командир. Рядом слышалась какая-то возня
-- видно, Рыбак не хотел добром уступать Охотнику нагретого собственным
телом места.

Дождь кончился, зато сильно похолодало. Все вокруг -- трава, ветви
деревьев, ткань палатки -- покрылось тонким слоем льда и звенело при каждом
движении. Сквозь разрывы среди быстро бегущих облаков виднелись звезды --
как всегда, яркие, бесстрастные и равнодушные.

Поеживаясь, Блейд подошел к погасшему костру, присел, вытянув ноги к
теплой еще золе, уставился на тускнеющие угли. Он скорее почувствовал, чем
увидел, как с другой стороны точно так же устраивается Рыбак. В неярком
свете звезд глаз еще мог различить неверные контуры предметов -- человека,
палаток, горы рюкзаков... По слуху Блейд различил, что его напарник возится
со своим автоматом -- похоже, он собирался бороться со сном, разбирая и
собирая оружие. Здравая идея... Вскоре уже две пары рук крутили черные
железки. Одна была с длинными аристократическими пальцами -- не будь они
столь сильны, могло бы показаться, что они принадлежат музыканту, у второй
пальцы были скрючены и узловаты, наверняка приучены к сельскому труду, но и
с оружием справлялись они неплохо.

Постепенно движения Рыбака становились все медленнее; поставив на место
последнюю деталь и щелкнув затвором, он сладко зевнул, пробормотал что-то и
вдруг повалился головой прямо между ботинок Блейда. Странник не собирался
его будить; таинственный груз ждал его ревизии.

Он потянулся, сам с трудом подавив зевок, и побрел к неясно темневшей
груде снаряжения. Свой рюкзак он нашел со второй попытки; ему не хотелось
трогать чужие.

Под двумя слоями плотной прорезиненной ткани оказались пластиковые
метки с чем-то серым. Осторожно надорвав один из них, Блейд понюхал
высыпавшийся порошок, но никакого запаха не ощутил. Тогда он поднес
несколько кристалликов к губам и лизнул, сразу же почувствовав во рту
вяжущую наркотическую горечь. Сплюнув и тщательно вытерев руку о штаны,
Блейд постарался аккуратно пристроить рюкзак на прежнее место.

Итак, он умудрился лопасть в компанию террористов и дельцов местного
наркобизнеса! Странник выпрямил спину, взглянул на сладко похрапывающего
Рыбака и решил, что пора объясниться с Доктором.

Он влез в палатку и осторожно потряс командира за плечо. Тот проснулся
почти мгновенно и, похоже, готов был ругнуться, но Блейд приложил палец к
губам, другой рукой показывая на выход из палатки. Доктор кивнул, и они оба
стали пятиться задом.

-- Что случилось? -- шепотом задал вопрос командир, покинув убежище.

-- Нам нужно поговорить.

-- Где Рыбак?

-- Спит у костра.

-- Надо бы его разбудить.

-- Не стоит... Пока мы беседуем, отстоим вахту за него.

-- Так что тебе нужно. Инженер?

-- Помощь, командир, помощь. И я отлично знаю, что в наших рюкзаках...

-- Откуда? -- Доктор насторожился.

-- Считай, что догадался...

-- Понятно! -- В темноте металлическим блеском сверкнула усмешка.

-- Мне нужно связаться с Юго-Западной Директорией.

-- Я тебя понимаю, дружище, но в моих карманах нет ни океанских
лайнеров, ни стратосферных самолетов...

-- Ты отлично знаешь, что я имею в виду.

-- Да?

-- Вне всякого сомнения.

Неожиданно Доктор кивнул.

-- Верно, знаю. Ну и что из того? Фактически ты заставляешь меня верить
тебе на слово. Конечно, Пасечник говорил мне, как ты геройствовал во время
последнего налета... не скрою, ты мне нравишься. Я и с собой прихватил тебя
для того, чтобы получше приглядеться к новому человеку... -- Он помолчал. --
Но поставь себя на мое место -- что бы ты сделал?

Блейд предпочел не отвечать на этот вопрос. Доктор же тем временем
продолжал:

-- В отряде явно есть "крот", и кто он, я не знаю. Даже не догадываюсь!
И если я сейчас отправлю тебя куда-нибудь, даже пристрелю без свидетелей,
люди понятно что подумают... Вся вина ляжет на меня, соображаешь? Так что
давай пока будем делать каждый свое дело. Когда мы найдем, кто под нас роет,
у меня появится возможность тебе помочь. И я помогу. А пока... пока -- иди,
разбуди Рыбака... На холоде вредно много спать. Ясно?

-- Ясно.

Доктор полез в палатку, а Блейд отправился к костру. Что ж, откровенный
разговор принес неплохие результаты... Осталось только откопать "крота" и
преподнести командиру террористов его шкурку.

Утром потеплело, зато пошел снег. Тяжелыми пластами он покрывал ветви
деревьев, готовый при малейшем толчке впасть на голову неосторожному
путнику. Смешиваясь с грязью, он налипал на башмаки, да так, что казалось,
будто на каждую ногу подвешено по пудовой гире. Мокрые хлопья оседали на
ресницах, мешали следить за дорогой, заставляли поминутно моргать..

Но отряд упорно шел вперед.

Строй со вчерашнего дня не менялся -- Блейд шагал третьим, сразу за
Доктором. Бредущую чуть в отдалении вторую тройку он едва мог видеть, до
предела выворачивая шею.

Местность понижалась, становилась все глуше и казалась более
заброшенной. Однако было похоже, что лес кончается; раньше странник думал,
что эти дебри тянутся неизвестно куда и брести по ним можно целую вечность
-- а если повезет, то и дольше. Он потерял счет часам; низкие свинцовые
облака скрывали солнце, и угадать время было просто невозможно. День
превратился в сплошные сумерки цвета мышиной шкурки.

Блейд не заметил, когда отряд вышел к побережью. Это случилось как-то
само собой: они лишь немного свернули в сторону, покинули узкую лесную
полосу, и вдруг под самыми ногами вздыбились, заплескались волны, бросаясь в
своем вечном неистовстве на прибрежные камни. Командир объявил привал.
Усталые люди с блаженными улыбками повалились прямо на свои мешки; один
Блейд остался стоять, вглядываясь в скрытый за снежной завесой горизонт.

Здесь, наскоро поев, даже не разжигая костра (открытая местность к
этому не располагала) решили остановиться до вечера, чтобы, когда стемнеет,
идти в поселок, являвшийся резервной базой.

Трудно было определить, когда день перешел в вечер. Казалось, лишь
слегка потемнело, но снова нужно было подниматься и шагать навстречу ветру,
бросавшему в лицо мокрые хлопья.

Впрочем, люди заметно оживились -- они приближались к дому, к теплу, к
отдыху. Блейд прикинул, что за два дня они одолели миль пятьдесят: по такой
местности и погоде, да еще с грузом за плечами -- совсем неплохо.

Разговор с Доктором если не дал надежды, то внес в его положение
некоторую определенность. Правда, как и всегда в этом мире, определенность
заключалась в словах: "Ждите, а там видно будет".

Приходилось ждать.

К поселку подошли уже в сумерках, когда на расстоянии вытянутой руки
ничего, кроме мелькания белых снежинок, различить было нельзя. Командир
долго прислушивался, но безрезультатно. Снегопад, кроме мрака, принес с
собой ватную глухую тишину -- Блейду казалось, что он стоит внутри кокона,
свернутого из холодных мокрых тряпок. Он уже начал замерзать -- за второй
день больше стояли, чем шли, -- когда Доктор вновь повел свою небольшую
группу вперед.

Они уже были на самой окраине крохотного городка -- или, в зависимости
от того, как поглядеть, крупного поселка, -- когда шедший впереди Охотник
вдруг крикнул: "Засада!" И не успел звук его голоса утонуть в серой мгле,
как тишины не стало. Сразу с нескольких сторон -- спереди, слева и сзади --
ударили очереди, пули вспенивали холодную жижу, обдавая людей брызгами,
ударяли по каменным стенам, выбивая кирпичную крошку. Но темнота делала свое
дело: автоматы нападающих в основном тявкали впустую.

Блейд при первых же выстрелах, едва только показались красные отблески,
упал на спину, выкатился из рюкзака и прополз футов тридцать прямо по грязи
-- туда, где, как ему казалось, рухнул Охотник.

Послышался лай собак. На Эрде они тоже были, странник несколько раз
видел их изображения в книгах, но познакомиться лично с местными волкодавами
ему пока не довелось. Делать это в такой обстановке совершенно не хотелось.