Чтение 33–й страницы книги ~Океаны Айдена~

кольями, лопатами и мотыгами. Он выделил сотню бойцов, молодых и скорых на
ногу, послав их налево, в обход; они должны были занять позицию на берегу и
ударить в тыл отступавшего войска.

Уже занималась заря, когда Блейд, в окружении поредевшей группы своих
телохранителей, пробился к причалам. "Катрейя" чуть вздымалась на мелких
волнах вверх-вниз, безучастная к резне и сваре, затеянной беспокойными
двуногими существами. В первых лучах солнца блестел ее темный корпус,
сверкала драгоценная резьба из дерева тум, змеи на корме гордо возносили
свои клыкастые головы, на носу розовая наяда нежно прильнула к чешуйчатой
шее морского чудовища. И только палуба корабля, залитая кровью, заваленная
мертвыми телами, напоминала о яростном сражении, которое кипело здесь час
или два назад. Каравелла тихо покачивала этот скорбный груз, словно не
хотела будить навеки уснувших воинов и женщину, прильнувшую к палубному
настилу у самого бушприта, рядом с деревянной морской нимфой.

Но женщина еще была жива. Она скорчилась в странной позе, подогнув ноги
и вытянув далеко вперед левую руку; правая лежала под поясницей,
придавленная всей тяжестью тела. Ее лицо смотрело на восток, в сторону
восходящего солнца; из-под полуопущенных век медленно текли слезы, на виске
билась, трепетала синяя жилка.

Блейд опустился рядом на колени.

-- Катрейя...

Найла слабо вздохнула, открыла глаза. Шевельнулись бледные губы -- она
что-то шептала, тихо, едва слышно; кровавые пузырьки лопались в уголках рта.

-- Рахи... милый... -- расслышал Блейд, нагнувшись, и не сразу понял,
что она говорила на айденском. -- Ждала... не хотела... уходить... -- ее
голос прервался, и долгую минуту он слушал с замиранием сердца, стараясь
уловить хотя бы звук дыхания. Потом губы девушки опять зашевелились: --
Рахи... дай руку. Раки...

Блейд вытер со лба холодную испарину.

-- Что... -- он не мог вытолкнуть слова из пересохшей глотки.

-- Больно... как больно... трудно говорить... дай руку... -- он едва
различал эту монотонную мольбу-причитание. Глаза Найлы блуждали, словно она
не видела его.

Блейд схватил ее руку, маленькая ладошка пылала огнем. Странное чувство
охватило его -- казалось, его сила начала переливаться в скорчившееся на
палубе тело девушки. Неведомые токи острыми иголочками покалывали пальцы,
кожа зудела, волоски на тыльной стороне ладони встали дыбом, мышцы
непроизвольно напряглись. Это продолжалось секунд десять, потом он заметил,
как смертельно бледное лицо Найлы стадо розоветь. Внезапно она сказала
тихим, но отчетливым голосом:

-- Спасибо, Рахи. Ты помог мне.

-- Надолго ли, малышка?

-- Достаточно, чтобы мы успели попрощаться, милый.

Блейд скорбно сдвинул брови, опустил голову, прислушиваясь к ее частому
судорожному дыханию.

-- Неужели моя маленькая колдунья с Юга не в силах излечить свои раны?
-- он протянул руку. -- Если надо, я отдам больше... отдам все...

Ее глаза расширились.

-- Ты знал?..

-- Подозревал. С того самого момента, когда ты начала подавать сигналы
опознавателем. Помнишь? В кабине флаера... ты нажала его несколько раз.

-- Но... но что Аррах Эльс бар Ригон из Айдена понимает в таких вещах?
Или отец говорил тебе?..

Блейд вздохнул и покачал головой.

-- Не Аррах, не Эльс и не бар Ригон, мое сердце, хотя ты можешь звать
меня всеми этими именами. Я понял, что ты делаешь.

-- Не Аррах? Но кто же?

Он склонился над девушкой и нежно поцеловал ее. Губы Найлы чуть
шевельнулись -- она ответила.

-- Какое это имеет значение, малышка? Особенно теперь...

Неожиданно Блейд почувствовал, как что-то мокрое течет по щекам. О
Творец! Он не плакал уже лет сорок, не меньше!

-- Скажи, -- его рука снова сжала тонкие пальцы девушки, -- что я могу
сделать для тебя?

-- Ничего, мой Рахи... мой Эльс... мой загадочный странник... Ты все
уже сделал. Ты любил меня.

-- Но... -- Блейд попытался приподнять ее за плечи, и Найла вскрикнула.

-- Нет! Не надо! У меня перебит позвоночник, Эльс... я буду звать тебя
так, как раньше... Даже наши врачи, -- ее рука чуть дрогнула, словно она
хотела показать куда-то на юг, -- даже они мне бы не помогли... Только б
подарили безболезненную смерть... -- Голос Найлы вдруг окреп. -- Но умереть
быстро я бы и сама сумела... Я надеялась, что дождусь тебя. И дождалась.

-- Как ты? -- Блейд снова склонился над ней, скользнув губами по нежной
коже щеки, лаская ямочки, которые он так любил целовать.

-- Сейчас ты помог мне. Я локализовала очаги боли, отключила их. Мы
умеем это делать... -- она помолчала. -- Хочешь что-нибудь спросить, милый?

-- Кто же послал тебя мне навстречу? Такую юную, беззащитную... Сколько
же тебе лет? Восемнадцать? Двадцать?

Она чуть заметно улыбнулась; отблеск прежнего милого кокетства на
бледных губах.

-- Нет, не так мало... но и не так много, как ты мог бы подумать... И я
совсем не слабая! -- в черных глазах мелькнул огонек интереса. -- А сколько
тебе? Двадцать четыре? Двадцать пять?

-- Намного больше, милая. Пусть совесть тебя не мучит -- ты соблазнила
не зеленого мальчишку.

-- Я чувствовала это... я не могла понять... даже пугалась иногда...
такое несоответствие между внешностью и тем, что внутри... Словно в твоем
теле сидит другой человек, гораздо более зрелый...

-- Не будем об этом, малышка. Скажи, что и как передать твоим на Юг?

-- Как? Только с помощью твоего опознавателя. Видишь ли, на "Катрейе"
нет ни одного прибора... в целях безопасности. Нет и источников силы,
энергии... ты понимаешь, о чем я говорю?

-- Понимаю. И знаю, что ты сказала правду. Я не раз обыскивал корабль,
когда ты спала. Видишь ли, -- Блейд невольно передразнил ее, -- в таких
делах я -- профессионал.

Ресницы Найлы опустились, легли темными полукругами на
голубовато-смуглые подглазья.

-- Как странно... -- задумчиво произнесла она. -- Мы словно заново
знакомимся друг с другом... мы, делившие постель столько раз! Так много
хочется сказать -- и так мало времени!

-- Скажи главное, девочка.

-- Главное? Главное -- не то, что меня послали следить за тобой.
Главное -- я тебя полюбила, Эльс... мой первый, мой единственный... Скажи,
что ты ищешь на Юге? -- внезапно спросила она.

Блейд выпрямил спину. Сейчас он не мигая смотрел на восходившее солнце,
чей диск залил алой кровью облака на востоке.

-- Не знаю, -- наконец признался он. -- Я -- разведчик, и тайны всегда
влекли меня... наверно, это я и ищу -- разгадку секрета... Или рай божий,
царство светлого Айдена, где все довольны и счастливы. Хотелось бы мне
посмотреть на такое место! Только вряд ли я там уживусь.

Найла снова слабо улыбнулась.

-- Да, там ты не уживешься, Эльс. Но все равно, спасибо всем богам
Айдена, Ксама и Калитана, что я встретила тебя.

-- Калитана? Значит, ты родом оттуда?

-- Не совсем... Ты же сам сказал -- колдунья с Юга... не очень умелая,
раз ты раскусил меня так быстро. Но все, что я рассказывала тебе про Калитан
-- правда. Ну, почти правда... кроме истории о том, как я очутилась в
Потоке.

Внезапно судорога исказила ее лицо, и Найла произнесла -- быстро,
сбивчиво:

-- Эльс, блокада кончается... кончается... Я ухожу, милый... Запомни --
опознаватель... твой опознаватель... нажми четыре раза... в такт вдохам...
два вдоха пропусти... снова нажми два раза... Это -- сигнал, просьба о
помощи... За тобой прилетят... -- Слова торопливо текли с ее губ, кожа
посерела, в уголках рта снова показались алые пузырьки. -- И скажи им, что
ты был со мной до самого конца... что я умерла счастливой... -- Пальцы Найлы
в предсмертной агонии скребли по палубе, по гладким доскам дерева тум,
побуревшим от ее крови. -- Эльс... Рахи... прощай, любимый...

Блейд поднялся и вытер глаза. Он смотрел на тело девушки, лежавшее у
его ног, и давний сон промелькнул перед его застывшим взглядом. Найла,
мертвая, вот так же скорченная, выплывает из мерзкой жидкости, кипящей в
полумраке пещеры... а над ней приплясывает торжествующий Бур.

Создатель, зачем он оставил ее тут! Потирая висок, Блейд уставился на
восходящее солнце; звуки лютни Найлы звенели у него в ушах. Что она пела в
последний раз?

Кто-то хотел сделать ночь

Из теплых красок,

И выстелить небо ковром

Из звезд и сказок.

Кто-то хотел сделать день,

Зажечь на холмах огни,

Сбежать за седьмой горизонт,

Вернуться назад другим...

Кто-то хотел быть со мной,

Чтоб драться и пить вместе,

И вместе стоять под стеной,

Таинственной и отвесной.