хрустнула шея. Глаза жреца глядели на него, руки его оставили Шарейн и
вцепились в лицо Кентона, он пытался вырваться. Потом перестал бороться,
ужас появился на его лице. Жрец увидел у противника собственное лицо.
будто тот произносил их вслух. Он переместил хватку, приподнял жреца и
швырнул его тело высоко над полом о стену. Жрец ударился о стену, упал,
лежал, дергаясь.
кровати. Она жалобно смотрела на него, ее широко раскрытые глаза,
ошеломленные, не отрывались от него; он чувствовал, что она приходит в
себя от паутины сна.
страсти; в этот момент она была для него ребенком, испуганным, удивленным,
жалким.
Любимая, проснись!
расслышал: - Да, я помню, ты был моим повелителем... века, века тому
назад!
ее губам. Но теперь губы ее потеплели и ответили ему.
которые сжимали, как стальные; в глазах ее он видел уходящий сон, как
грозовые облака расходятся перед солнцем; сон делал ее глаза то светлее,
то темнее, но постепенно они все светлели.
от сна, обхватила его руками за шею прижалась губами: - Любимый! Кентон!
а она прижимала его лицо к своим щекам, к горлу, к груди.
корабль - куда меня забрали? Но... какая разница, раз ты снова со мной?
повторял снова и снова, прижимаясь к ней губами.
увидел безумные глаза жреца Бела. Он считал его убитым, но тот был жив.
жреца, тот упал, увлекая за собой Кентона. Руки его ослабли чуть-чуть, но
достаточно, чтобы Кентон сам схватил его за горло. Как змея, жрец
выскользнул, откатился, встал. Кентон, не менее быстрый, поднялся. Прежде
чем он смог извлечь меч, жрец опять был рядом, одной рукой он прижимал
правую руку Кентона, другой отводил левую руку Кентона, одновременно
вцепившись ему в горло.
другого барабана, будящего, призывающего, угрожающего, как будто в гневе и
тревоге билось само сердце зиккурата!
обезьяньими руками забросил веревку с крюком на ограждение внешней
лестницы; с лихорадочной скоростью взобрался он по веревке, и так же
быстро последовали за ним Зубран и сразу же Сигурд.
они могли его услышать. - Молитесь Тору, чтобы эти часовые не услышали.
Теперь быстро!
Сина, бога Луны. Молнии почти прекратились, но дождь струился сплошным
потоком, ревел ветер. Лестницу покрывал поток воды почти по колено. Тьма
большой бури окружала их.
трое!
и пытаясь вырваться. Вокруг них кружила Шарейн, держа в руках меч
украденный жреца, тяжело дыша, пытаясь найти возможность для удара; но так
тесно были сплетены дерущиеся, что она такой возможности не находила;
перед ней то спина жреца, то тут же спина Кентона.
которую сквозь ужасы таинственных храмов привели любовь, раскаяние,
отчаяние. С бледным лицом, дрожа, цеплялась она за занавес.
Нергала!
склонялась вперед, он пытался зубами вцепиться в шею противника, разорвать
артерии; он был глух, слеп ко всему, кроме стремления убивать.
за лицо человека, которого она любила.
увидели руки, протянутые к ним из бури. Двое упали с шеями, переломанными
когтями Джиджи, двое - под быстрыми ударами меча Сигурда, еще двое - под
ятаганом перса. В нише лежало шесть трупов.
зону Шамаша, бога солнца.
лежали под ногами троих.
смерти...
умирающими глазами глядя на танцовщицу.
пена стала кровавым потоком.
ударить кинжалом. Прежде чем он смог поднять меч, прежде чем поднял руки,
даже прежде чем он смог отступить, она была рядом. Вниз опустилось лезвие,
целясь прямо ему в сердце. Он почувствовал укол...
прыгнула Шарейн, схватила танцовщицу за руку, вырвала у нее кинжал и
глубоко вонзила его в грудь Нарады.
остановилась дрожа и упала на тело жреца. Застонала и последними усилиями
жизни обняла, прижалась к его губам.
Кентон с красными рунами на груди, написанными этим кинжалом, потом
посмотрели на жреца и танцовщицу; в глазах Кентона была жалость; не было
жалости в глазах Шарейн.
убить!
раскатился гром. Снова засверкали молнии. Кентон подбежал к двери,
распахнул занавес, прислушался. Под ним в сверкающем тумане лежал тихий
дом Бела. Он ничего не слышал, но какие звуки можно услышать в этом громе?
Он ничего не видел, не слышал, и все же...
сейчас ползет по тем зигзагам лестницы, которые скрыты от взгляда. Пытки и
смерть для Шарейн и для него... ползет, крадется, все ближе и ближе.
подняться по наружной лестнице? Или сейчас поднимаются, прорубая себе
дорогу через ряды часовых? Насколько они близко?
шириной в ярд, окно закрывала широкая сплошная прозрачная пластина. Кентон
подтянулся, увидел, что эта пластина представляет собой сплошной толстый
прозрачный хрусталь, удерживаемый на месте металлическим обрамлением;
закрывалось окно при помощи рычагов, углубленных в камень стены. Один за
другим он поднял рычаги. Окно распахнулось, его почти втолкнуло обратно
силой ветра и дождя. Он боролся с ними, посмотрел вниз вдоль наружной
стены...
покрытая потоками ливня; по ней так же невозможно спуститься, как и
подняться.
конического храма. Окно, через которое он смотрел, находилось рядом с
гранью этого куба. Не более ярда от его правой руки до грани. На двадцать
Березин Федор
Василенко Иван
Суворов Виктор
Шилова Юлия
Круз Андрей
Каменистый Артем