я не хочу умирать.
Скорость сближения постоянная, два километра в секунду. Прислушайтесь, как
бьет в корпус ветер! Четыре секунды до столкновения. Три секунды. Две
секунды. Одна секунда.
шести футах от поверхности, без какого-либо торможения или толчка, или
даже...
корабль-разведчик падал лишь долю секунды, а затем шмякнулся на Дженизию
так, что у Дари клацнули зубы. Дульсимер визжа покатился по полу.
- Викер уютно устроился в кресле второго пилота, соединившись с банком
данных и главным компьютером "Поблажки". - Все системы корабля работают
нормально. Двигатели функционируют, корпус не поврежден.
академической жизни. Разумеется, в мире идей есть свои прелести. Но разве
что-то может сравниться с изумительным ощущением "я жив", пришедшим после
того, как абсолютно не сомневался в том, что сию секунду умрешь. Она
глубоко вздохнула, казалось, впервые за вечность, и внимательно посмотрела
на приборную панель. Не погибли, но, безусловно, сели на поверхность
чужого мира. Возможно, враждебного. И... какая непростительная ошибка,
Ребке надо было позаботиться заранее... ни одно орудие не готово к
действию.
считать знакомством стремительно набегавшую поверхность планеты, когда
корабль несся вниз.
чтобы разочарование, но показалось не слишком интересным. Никаких тебе
чудовищ, огромных строений, экзотических пейзажей. Корабль-разведчик
покоился на площадке, покрытой блеклым серо-зеленым мхом, кое-где как бы
присыпанным крохотными ярко-розовыми блестками. Полускрытые высокими
султанами папоротников, торчали острые зубчатые камни. Верхушки растений
гнулись и качались под сильным ветром. С другой стороны простиралась
голубая водная гладь, сверкающая под лучами полуденного солнца. Только
сейчас Дари услышала, что по корпусу корабля хлещет ветер.
окажутся в пределах видимости друг друга, на планете с сотнями миллионов
квадратных километров суши, были ничтожно малы. Но Дари напомнила себе,
что они не сели, а их посадили, и, судя по всему, то же самое произошло с
Хансом Ребкой и эмбриоскафом.
понадобятся.
показывал то, что находилось позади "Поблажки". Длинный шрам рассекал мох,
открывая черную почву. Но корабля видно не было.
следов Ханса и его отряда. Не видно и зардалу и вообще каких-либо животных
больше мыши. Кроме борозды, ничего не указывало на присутствие эмбриоскафа
в пределах пяти тысяч километров от "Поблажки". И кроме того... право, как
же она раньше не вспомнила, но лучше поздно, чем никогда... ведь "шмеля"
можно было запустить только с орбиты. Так что, хотя корабль, возможно,
здесь и садился, вряд ли он поблизости. Ребка и остальные, наверное, очень
далеко. Что же ей делать дальше? Как поступили бы Ханс Ребка или Луис
Ненда?
собираюсь выйти наружу. Вы останетесь здесь. Следите за мной, но без
команды не стреляйте. И не разговаривайте со мной, пока не сочтете, что
появилась какая-то опасность.
упругой подушке мха. Яркие пятнышки вблизи оказались душистыми цветочками,
которые на тоненьких, как волос, бледно-розовых стебельках выглядывали из
низкой поросли. Головка каждого цветочка была повернута прямо к
полуденному солнцу. Дари пошла вперед, чувствуя себя виноватой из-за того,
что каждым шагом давила их нежную благоухающую красоту. Она спустилась к
кромке воды, где кончался мох и ветер с моря гнал длинные с пенными
гребнями волны на жемчужный песок. Она понаблюдала за игрой волн. В
нескольких ярдах от нее берег кишел коричневыми ракообразными размером в
дюйм, суетливо старавшимися не отстать от набегавших волн. Если этот район
был типичным для Дженизии, то маловероятно, что эта прекрасная планета
является родиной самого страшного вида во всем рукаве.
размышления. - Можно мне говорить?
отвлекали.
корабля-разведчика. Четыре органические жизненные формы гигантского
размера... приближаются к вам. Однако их местоположение затрудняет
предоставление их изображения или описания.
видеть, что приближается, или не могли.
И они приближаются. Мы не можем получить изображение, потому что эти
сенсоры не предназначены для обнаружения предметов под водой. Я нарушил
ваши инструкции и заговорил с вами об этом, потому что, хотя оружие
"Поблажки" приведено в боевую готовность, вы запретили стрелять без вашей
команды. Но я думал, что вы захотите знать...
Каждый вздымаемый ветром гребешок стал головой огромного зверя. Она ясно
услышала голос Ребки: "Внешность бывает обманчива".
назовешь, но если вы хотите, чтобы я выстрелил, я готов.
наблюдение, - добавила она, обходя округлый корпус корабля и направляясь к
люку, через который выходила. - Наблюдайте, а когда я снова окажусь
внутри...
длинным скользящим прыжком подлетел к ней. Она потрясенно ахнула,
попыталась отскочить и, запнувшись, распласталась на мягком грунте. На нее
смотрели глаза, такие же широко открытые и изумленные, как и ее
собственные.
горле. - Ради небес, почему вы не предупредили меня...
невинность, - не разговаривать с вами, если только что-то не покажется мне
опасным. Но ведь это всего лишь Жжмерлия, живой и мирный. Мы же не
считаем, что он опасен. Не так ли?
Ребка с остальными обошел здания, все они оказались пустыми.
в обнимку с главным реактором "Поблажки" наряду с заверениями Жжмерлии,
что все члены ранее высадившегося отряда живы и здоровы, со: вершили чудо.
Полифем посветлел, яблочно-зеленая спираль его туловища расслабилась, и он
бодро прыгал вместе со всеми на своем мускулистом хвосте.
Все было прекрасно. Но почему же ей так тревожно? Наверное, проснулось то
самое шестое чувство, о котором Ребка говорил, что эту скрытую
человеческую способность непременно следует развивать. Это был слабый
внутренний голос, предупреждающий ее о чем-то... Ханс Ребка клялся, что
этот голос никогда нельзя игнорировать. Дари усиленно вслушивалась.
Системы защиты "Поблажки" были достаточно разумны, чтобы распознавать
различные жизненные формы. Дари дала распоряжение впускать любые существа,
подобные присутствующим в их отряде, но оставаться наглухо закрытым для
существ, даже отдаленно напоминающих зардалу. Жжмерлия сказал, что здания
оказались пустыми, но кто знает, что творится на остальной территории?
они должны просматриваться оттуда, где приземлилась "Поблажка". Просто их
странная форма, напоминающая природные скалы, делала их трудноразличимыми.
Их построили из мелкозернистого песчаника, такого же цвета, как береги
скалы, и надо было подойти очень близко, чтобы распознать в них здания.
дорогу через сингулярности, - продолжал Жжмерлия. - Остальные же находятся
здесь.
Дари все еще не могла понять причину своего беспокойства.
отвечать на вопросы. Раньше он самоуничижался до раболепия, теперь же
держался хладнокровно и небрежно, говорил лаконично. Может быть, на него
наконец подействовало освобождение. А они-то все гадали, когда же это
проявится.
на коротких стебельках и указав передним суставом лапки на вход, он