но нога завопила благим матом, и вырвавшийся из глотки ответный вопль едва
не удушил его. Волк, подвывая, отпрянул в сторону. Вся южная половина неба
была усыпана яркими равнодушными звездами. Одежда пропиталась тяжелой
ледяной росой.
которую он пересек только вчера, вернее, полупустыня, хотя на ней
попадались участки травы и иной подножный корм, достаточный для мелких
стад. Где-то за горизонтом, наверное, на востоке стелются настоящие
травяные прерии с неисчислимыми стадами - но здесь стада небольшие, а
значит, и хищников мало.
бы в другие места, прокормился бы легче. - Волк глянул на человека и
зарычал. Нет, - добавил Бун, - так разговор не пойдет. Я рычать не умею.
Вспомни, я на тебя ни разу не рыкнул. Мы с тобой проделали вместе долгий
путь, мы делили с тобой еду. Мы, кажется, подружились...
и лег ничком, но голову повернул так, чтобы не упускать волка из виду. Не
то чтобы он боялся волка, просто не хотел терять связь с единственным
своим компаньоном.
такой ситуации; с ногой, застрявшей в скальной трещине, и под надзором
волка, который только и ждет его смерти, чтобы насытиться. Хотя, мелькнула
мысль, может, это по отношению к волку клевета - ведь они подружились...
острой, заставляла скрежетать зубами. Самочувствие было кошмарным - нога
болит, в желудке пусто, глотка саднит, во рту все пересохло. Пить!
неподалеку, - отчетливо слышался плеск бегущей воды...
поставил уши торчком. Бун закрыл глаза и уложил собственную голову плотнее
на грунт. Как хотелось бы выключить боль! А вокруг тишина, полная тишина,
не считая плеска бегущей воды. Как хотелось бы заткнуть уши и не слышать
этого плеска! Ну что за конец, подумалось поневоле, что за жуткий конец...
поблизости. А на него мчался всадник, образ которого вынырнул из глубин
памяти, гигант, оседлавший маленького, но прыткую лошадку. Лошадка шла
галопом и скалилась. Лошадка была столь же зловещей, исполненной такой же
мрачной решимости, как всадник.
блеснули в луче, прилетевшем невесть откуда. Ветер трепал его длинные
усики, закидывал ему за спину, и они развевались там, как вымпелы. А над
головой всадник занес тяжелый сверкающий меч, и меч уже начал
опускаться...
челюсти и нацелившись в горло всаднику. Но поздно, слишком поздно. Меч
опускался, и никакая сила в мире не смогла бы остановить этот меч...
поплыла какая-то серость. Поверхность под ним была гладкой, он пополз - и
обнаружил, что может двигаться свободно. Он уже вовсе не там, где был, уже
не распластан на крутом склоне с застрявшей в расщелине ногой, и нет ни
отвесной скалы за спиной, ни дразнящего плеска воды.
грохнулся на живот и потянулся к воде губами. В нем осталось довольно
мужества, чтобы на первый раз ограничиться несколькими глотками и
откатиться прочь.
почудилось, что это туман. Только это был не туман, а естественный цвет
неба. И все вокруг было серым под стать небу. Он ощупал себя, вслушался в
собственные ощущения. Нога, уходившая в каменный капкан, побаливала, но
переломов не было. Яростная жажда чуть-чуть отступила. Правда, желудок был
пуст, но все остальное было в порядке.
навострившим меч? Не было там, в мире давнего прошлого, подобного
всадника, просто не могло быть! Наверное, сработало подсознание -
таинственное, хитрое, изворотливое подсознание. Раз в реальном окружении
не возникало внезапной опасности того порядка, чтобы включить механизм
отступления за угол, подсознание ради спасения жизни хозяина изобрело
жестокого всадника-варвара, и механизм включился автоматически.
Объяснение, Бун прекрасно понимал, не слишком ясное и логичное - но в
конце-то концов какая разница, логичное или нет! Он оказался здесь, где бы
это "здесь" ни находилось, а остальное не играет роли. Правда, неизвестно,
задержится ли он здесь или спустя минуту-другую будет ввергнут обратно в
доисторическую эпоху. Ведь до сих пор его неизменно возвращало в отправную
точку - за исключением последнего случая, когда он в сопровождении
Коркорана ступил в ковчег Мартина и не вернулся в обрушенный "Эверест".
Так, может статься, прежний шаблон нарушен? Как ни кинь, а здесь он тоже
провел не меньше десяти минут...
чистая, проточная вода. Потом он решил, что попробует встать, и это
удалось. На ногу, побывавшую в капкане, можно было опереться. Она ныла и
саднила, но в принципе осталась здоровой. Ему в который раз крупно
повезло.
"Эвереста" (но "Эверест" как-никак особый случай), за углом его
подстерегал призрачный, смутный мир, где все черты местности скрыты или
смазаны туманом. Здесь тумана не было, а если вначале и был, то успел
рассосаться. Вокруг все было по-прежнему серо, но эту серость отличала
полная отчетливость и вещественность.
убежало к горизонту, но высмотреть горизонт было никак нельзя: серость
неба переходила в серость равнины, и провести между ними разделительную
линию не представлялось возможным. По равнине текла извилистая речка,
утолившая его жажду, текла неизвестно откуда и неизвестно куда. А чуть
подальше виднелась дорога - совсем не извилистая, а прямая, как стрела.
Дорога была серой, как все в этом мире, но ее отличали две более темные
полоски, похожие на колею. Колея была четкой и геометричной, пожалуй, даже
более геометричной, чем положено нормальной колее.
дороги - но в каком направлении? В общем, положение по-прежнему
незавидное: теперь неизвестно ни где он находится, ни куда идти. Вода
теперь есть, но еды нет. И нет ни малейшей надежды понять, как долго он
здесь пробыл и как долго пробудет.
ощупал колею пальцами. Глаза не могли различить выпуклости, но пальцы
засвидетельствовали, что темные полоски приподняты над почвой примерно на
дюйм. На ощупь казалось, что колея и почва - из одного и того же вещества,
но колея приподнята - зачем? Неужели рельсы? Может, если подождать,
появится какое-то транспортное средство и удастся вскочить на ходу и
куда-нибудь подъехать? Но уповать на такую удачу, конечно, не приходится.
речка. Он доверит свою судьбу проточной воде. Припомнилось читанное
когда-то, многие годы назад: вода выводит к цивилизации, следуй за потоком
- и рано или поздно найдешь людей. На Земле это, наверное, так, но
применима ли земная логика в этом мире? Здесь что в одном направлении, что
в другом легко прибыть прямиком в никуда. Не исключено, что здесь просто
некуда прибывать.
пятьсот - ничто не менялось: прямая дорога и петляющая речка, то чуть
поближе к колее, то чуть подальше. Потом за спиной послышалось клацанье
когтей, он обернулся - за ним по пятам бежал волк. Тот же самый? Сразу и
не разберешь: тот волк был серый и этот серый, но это ничего не
доказывает, здесь все серое. Вот и рукава куртки серые, а ведь пока он не
попал сюда, куртка была бежевой.
хвостом, склонил голову набок и оскалился.
знаешь, куда это нас занесло? - Волк не ответил, а все так же сидел и
скалился. - Надо думать, ты тот самый волк, которого я знал. Если
действительно тот, тогда зарычи на меня... - Волк приподнял губу, коротко
рявкнул, показав отменные зубы, и вновь оскалился, а может, и улыбнулся. -
Выходит, ты мой старый приятель? Ну что ж, давай путешествовать вместе...
побежал у ноги. Хорошо, что волк тоже ухитрился сюда попасть, решил Бун.
Как бы то ни было, а в компании всегда веселее...
рядышком, но с тем же успехом они могли бы стоять на месте - ландшафт,
если его можно было так назвать, оставался неизменным. Интересно бы
узнать: куда запропастилась Инид, отчего не вернулась? А вдруг с ней
что-то стряслось?
Сертаков Виталий
Роллинс Джеймс
Курылев Олег
Посняков Андрей
Распопов Дмитрий