Чтение 33–й страницы книги ~Чародей поневоле~

- Да, вот, мастер, - Том нахлобучил на плечи Рода принесенный им
плащ, - а то замерзнешь.

"Теплый дружеский жест", - подумал Род, мысленно благодаря Тома. Его
тронуло, что эта неуклюжая горилла беспокоится о нем - но он также
сознавал, что плащ стесняет его движения, и был уверен в том, что Том это
сознает.

- Не боишься, мастер?

- Род, нахмурившись, обдумывал этот вопрос.

- Ну, нет, не очень-то. В конце концов, не слыхали, чтобы баньши
причинил кому-то вред. Он просто, ну, предвещает, понимаешь? Герольд
смерти и все такое.

- А все же то чудо, что ты не боишься. Ты даже не пойдешь в тени
стены, мастер?

Род нахмурился и посмотрел на тени вдоль зубчатой стены.

- Нет, я, когда могу, выбираю середину дороги. Я всегда предпочитаю
идти прямо под солнцем, чем красться в тени по обочине дороги.

Большой Том на минуту замолк, спрятав глаза в тени.

- И все же, - заметил он, - в то или иное время человек по
необходимости должен проходить через тень.

Род неожиданно сообразил, что Том уловил и подхватил аллегорию. Кто
же он такой? Неграмотный крестьянин, разумеется!

Он кивнул с таким серьезным видом, что это выглядело почти комично.

- Да, Большой Том. Бывают времена, когда приходится выбирать ту или
иную сторону дороги. Но я остаюсь на обочинах только тогда, когда
вынужден. Я предпочитаю свет, - он усмехнулся. - Хорошая защита против
духов.

- Духов! - фыркнул Том.

Он быстро бросил Роду полуискреннюю усмешку и отвел взгляд,
нахмурясь.

- И все же, мастер, я дивлюсь, что ты выбираешь середину дороги, ибо
там на человека могут напасть с обеих сторон. И, что более существенно, он
не может сказать, выбрал ли он правую или левую сторону.

- Да, - согласился Род, - но он может сказать, что выбрал середину. А
что касается нападения, ну если дорога построена хорошо, то ее центр -
самая высокая часть дороги. Мостовая склоняется то направо, то налево, а
обочина мягкая и может поддаться под твоей тяжестью. Человек на середине
может видеть, откуда надвигаются его враги, и там твердое подножье.
Обочины дороги - предательские. Разумеется, это открытая позиция. Вот
почему не слишком многие имеют смелость идти по ней.

С минуту они шли молча, затем Род спросил:

- Ты когда-нибудь слышал о диалектическом материализме, Большой Том?

- Как?... - голова великана вскинулась в удивлении, почти в шоке.

Он отошел, нахмурился и энергично замахал головой бормоча:

- Нет-нет, мастер, никогда, никогда.

"Разумеется, Большой Том", - подумал Род. Вслух же он сказал:

- Это философия Земли, Большой Том. Происхождение ее теряется в
темных веках, но некоторые люди все еще придерживаются ее.

- А что такое "Земля"? - спросил великан.

- Мечта, - вздохнул Род. - И миф.

- И ты тот, кто живет ею, мастер?

Пораженный Род поднял взгляд.

- Чем? Мечтою о Земле?

- Нет, этим диалек... - каким волшебным словом ты ее нарек?

- А, диалектическим материализмом, - усмехнулся Род. - Нет, но я
нахожу некоторые его концепции очень сподручными, вроде идеи синтеза. Ты
знаешь, что такое синтез, Том?

- Нет, мастер, - покачал головой Том, округлив от удивления глаза.

Удивление, по крайней мере, было наверняка настоящим. Последнее, что
мог ожидать Том, это то, что Род примется толковать и цитировать
тоталитарную философию.

- Это средний путь, - пояснил Род. - Правая сторона дороги - теза,
левая - антитеза. Их надо соединить - получишь синтез.

- Да, - кивнул Большой Том.

"Весьма быстрая сообразительность для тупоумного крестьянина", -
отметил про себя Род и продолжал:

- И теза и антитеза одинаково частично ложны, так что ты выбрасываешь
их части и соединяешь истинные - берешь от них самое лучшее - называешь
результат синтезом, и ты получил истину. Теперь понимаешь?

В глазах Тома появилось осторожное выражение. Он начал понимать, куда
клонит Род.

- И синтез - это середина дороги. И, будучи истинной, она,
естественно, неудобна.

Он поднял взгляд. Над ним вырисовывалась восточная башня. Они стояли
в тени.

- Ну, хватит философствовать. Давай приниматься за работу.

- Моли небеса, чтобы баньши не свалился на нас, - простонал Большой
Том.

- Не беспокойся, он показывается только раз в день, вечером, чтобы
предсказать смерть в ближайшие двадцать четыре часа, - заметил Род. - Он
не должен появляться снова до завтрашнего вечера.

В тени вдруг раздался неожиданный шорох. Большой Том отпрыгнул с
внезапно оказавшимся в руке ножом.

- Баньши!

Род тоже выхватил нож, пронзая взглядом темень. Глаза его встретились
с двумя огненными точками у подножья стены башни.

Род шагнул вперед, согнувшись в стойке, перебрасывая нож из правой
руки в левую.

- Назови себя, - произнес он нараспев - или умри!

Визг и бросок - и огромная крыса стремглав пронеслась мимо него,
затерявшись в тени рядом с внутренней стеной.

Большой Том чуть не рухнул от вздоха.

- Да сохранят нас святые угодники! То была только крыса!

Род попытался скрыть дрожь в собственных руках, когда нож вернулся в
ножны.

- Кажется, крыс стало слишком много на стенах этого замка.

Большой Том выпрямился, напряженный и настороженный.

- Но я кое-что заметил, когда крыса побежала ко мне...

Голос Рода смолк, когда он опустился на колени у наружной стены,
слегка пробежавшись ладонями по камню.

- Вот!

- Что это, мастер? - щеку Рода овеяло чесночное дыхание Большого
Тома.

Род взял руку великана и приложил ее к своей находке. Том с дрожью
втянул в себя воздух - и тут же отдернул руку.

- Оно холодное, - голос его трепетал. - Холодное и квадратное - и оно
укусило меня!

- Укусило? - нахмурился Род, проводя пальцами по металлическому
ящичку.

Но тут он сам неожиданно ощутил укол слабого электрического тока и
отдернул пальцы.

Кто бы там не соединял прибор - он был самым рядовым из любителей.
Его даже не могли как следует заземлить.

Ящичек было легко увидеть, коль скоро ты знал, где его искать. Он был
сделан из белого металла, со стороной примерно в двадцать сантиметров, в
пять сантиметров высотой, с таким углублением, чтобы его перед и верх
заполнялись камнем посередине между двумя зубцами.

Но если поразмыслить, это неисправное заземление могло быть и
намеренным, чтобы удержать людей от вмешательства.

Род вытащил кинжал, радуясь изолированной рукояти, и осторожно
потыкал ящичек спереди.

Он мог разобрать серебристые нити печатной схемы и плоскую квадратную
коробочку сигнальной микросхемы - но весь расклад занимал не больше места,
чем ноготь его большого пальца!

Волосы у него на голове вздыбились от беспокойства. Кто бы там не
создал это устройство, он знал о молекулярных схемах малость побольше, чем
инженеры на его родине.

Но зачем такой большой ящичек, для такой маленькой схемы?

Ну, остаток ящика был заполнен каким-то аппаратом с красивым, но
совершенно незнакомым Роду механизмом.

Он посмотрел на верх ящичка, в его центре был установлен прозрачный
кружок. Род нахмурился. Он никогда раньше не сталкивался ни с чем и близко
походившим на это. Он догадывался, что схема была частью управляемой на
расстоянии системы, а механические части были... чем же они были?

- Мастер, что это?

- Не знаю, - пробормотал Род. - Но у меня есть подозрение, что все
это имеет какое-то отношение к баньши.

Он прощупал механизм кинжалом, пытаясь найти подвижную часть. Он
чувствовал себя надменно безрассудным, ведь прибор мог очень легко
оказаться разрушительным устройством, способным поднять всю эту секцию
стен до полпути к солнцу.

Зондирующее устройство что-то нашло, машина щелкнула и начала гудеть
почти в беззвучном диапазоне.

- Прочь, мастер! - крикнул Большой Том. - Оно проклято!

Но Род остался, где был, с рукой, замершей от страха, что острие ножа
может потерять какой-нибудь замкнутый им контакт.

Из прозрачного круга волнами стал подниматься дым, взвился на три
метра в воздух, затем опал. Меньше чем за минуту сформировалось маленькое
локализованное облачко.

Щелкнула вторая машина, где-то перед Родом, и с наружной стороны
стены тьму прорезал луч света, направленный вверх, повыше Рода,