радиусе действия его мозга - привел его в непосредственную близость к
Малакару и Джакаре. Когда это произошло, он быстро ретировался поближе к
точке энергетического напряжения, в то же время уходя за радиус действия
других приборов.
облегченно вздохнул, приняв его за какое-то животное.
непростительны. Я стал слишком нахальным на своих собственных мирах. И
из-за этого утратил остроту восприятия. Надо сбить с толку его
инструмент... туда!
ненавидит, но у нее это как у ребенка. Пройдет ли каждый из них через это,
хотел бы я знать, если они полностью осуществят то, что задумали? Он не
мог потерять свое ощущение меры, ведь представляет только мертвых, но не
умирающих. Если бы он прошел большее расстояние, увидел бы результаты,
которые вызвало прохождение ван Химака - хотел бы я знать? Неужели он еще
не чувствует того, что делает? Хотя, он переменился, даже с той короткой
встречи на Дейбе - он был не так уступчив и благороден в тот день.
свой собственный на бездействие, ощущая, что он мог не пропустить это
незамеченным. Он даже не ругался, так как, вероятно, не было эмоций, не
было намека на отражение каких-либо чувств. Это было, как если бы он вовсе
не существовал. Нет реакции, нет отклика, чтобы ни произошло. Даже
тогда...
объекта, в тоже самое время. Один прячась от другого.
их цели, их прогресс в этой области, не реагируя ни на что. Когда обмен
прекратился, его мозг был задействован еще раз, выясняя, оценивая. Он
легко прошелся по сознанию Джакары, затем уклонился, уже ужаленный
присутствием там Шинда.
но движутся по этому пути. Малакар справа. Шинд солгал, чтобы выручить
меня. И где-то там наверху, впереди, вероятно мой человек...
входя в зону, где можно почувствовать запах человека, мягко касаясь их
мыслей, поочередно, с полуминутными интервалами, начиная с Малакара.
пробираясь в западном направлении.
остановиться. Он поднимался по скалистому гребню, где-то впереди Шинда,
сквозь еле освещенную клубящуюся мглу, различая человека, худого, черного,
с посохом в руках, неподвижно стоявшего и смотревшего назад. В его мыслях
не было сомнения относительно личности того, и он почувствовал
замешательство от этого внезапного присутствия. Очнувшись, он обнаружил,
что Шинд еще раз вошел с ним в контакт.
серии образов и оттенков, распухавших и перемешивающихся с прозрачностью и
ясностью, которые разрушили его способность различать то, что
действительно существует, а что нет. Изменяющаяся голубизна пришла, забив
все, и посреди нее мириады голубых женщин, танцующих дико,
калейдоскопично; и когда он ощутил - по какой-то неясной причине - что их
множественность не более чем некая символическая иллюзия, они начали
сжиматься, срастаться, проявляться, входить сами в себя, расти во все
более и более величественной непреодолимой мощи. Именно тогда он
почувствовал себя предметом изучения, на подставке у раскачивающейся
женщины. А они превратились в двоих: одна высокая мягкая прекрасная, как у
мадонны с состраданием на лице; другая, еще ни на кого не похожая при
своем появлении, наделенная, как он мог только полагать, угрозой. Затем те
двое проявились, черты лица и фигуры стали резче. Среди сполохов голубых
линий она разглядывала его, не мигая, возможно совсем без век, глазами,
что мгновенно обдирали его, его тело, его мозг, что ужасали его своей
первородной, иррациональной глубиной.
попавшим в сновидение, среди вселенского кошмара. Двигаясь, неподвижный,
думая без мыслей, его разум переплетался в обратном потоке и, когда почти
захлебнулся в переваривании нахлынувшего сновидения, он схватил образ и
уловил свое желание. Ведомый на этот раз ужасом, что полыхал как огонь
через комнаты его существования, он обнаружил, что владеет силой, какой не
обладал никогда прежде, ударив ею по женщине-суррогату.
сократилась, линии исказились, выгорая и снова появляясь. С каждым мигом,
когда черты размывались, перед его взглядом мелькал человек, теперь
лежащий на земле.
концов это был он.
на катер. Мы уходим.
что что-то изменилось. Это отняло у него несколько секунд, чтобы осознать
свое впечатление. Первое, что его поразило, ее спокойствие, выраженное
всем внешним видом. Ему пришло на ум, что он никогда еще не видел, чтобы
черты лица Джакары были так приятно оживлены, и эта ее поза, манера
держаться, которые являлись жесткими напряженными, полувоенными до этого
момента. Ее голос тоже изменился. Вдобавок к мягкости, звучности, теперь
он был наделен способностью повелевать, нежностью, цельностью и
жизнерадостностью.
поиски. То что ты разыскивал - здесь. Человек, ван Химак, больше не может
быть использован, теперь, ведь я нашла место получше. Мне нравится Джакара
- ее тело, ее страсть - и я собираюсь остаться с ней. Вместе теперь, мы
выполним все твои желания. И даже больше. Много больше. Ты будешь иметь
твои болезни, твои смерти. Ты увидишь последнюю стадию лихорадки, жизнь,
покой, который придет. Давай теперь вернемся к катеру и перенесемся в
густонаселенное место. К тому времени, когда мы достигнем его, я буду
готова. Ты будешь свидетелем спектакля, который удовлетворит даже такой
искушенный ум, как твой. И это будет только начало...
свою руку к его лицу.
виску. Его парализовало видение кровавой бани, что пронеслось через его
мозг. Смерть, умирающие были повсюду. Симптомы лихорадки проносились перед
ним, выступающие на телах без числа. Он видел целые планеты вращающиеся в
тисках эпидемий, видел миры, окоченевшие и бесплодные, без признаков
жизни, улицы, дома, здания, мертвые поля, заполненные трупами, тела,
качающиеся на волнах в портах, перекрывшие сточные канавы и ручьи,
раздутые, разлагающиеся. Все возраста и полы были разбросаны как после
жатвы урагана-убийцы.
божество, как сказал Сэндоу...
те предыдущие мои помощники, и мы имеем общие цели...
была предпочтительнее человека, которого я знала. Я вышла. Хорошо иметь
этот пол снова.
нужды. Фактически, они должны остаться. Особенно человек Морвин. Идем! Мы
Орловский Гай Юлий
Орлов Алекс
Доставалов Александр
Прозоров Александр
Шилова Юлия
Сертаков Виталий