улицу, дружной парочкой. Эля зачирикала какую-то чушь, делая вид, что никого не
ожидает увидеть у гостиницы.
подготовила провинившемуся австрийцу. Господин Бойзекудар перенес стоически,
видно, не в первый раз, но немного побагровел лицом.
Давно ждешь?
со снегом.
энциклопедия. - Она встала между ними и теперь взяла под руку Бойзека.
дипломату. В душе чисто по-мужски Максимову было немного жаль Бойзека, от этого
рукопожатие получилось искренним и крепким.
солидный джентльмен. Взгляд выдавал прирожденного подкаблучника и любителя
тихих вечеров в уютной гостиной. Был он весь какой-то стерильный до полной
стерилизации. Лет пятнадцать назад он вызвал бы интерес своей европейской
ухоженностью. Но постперестроечной России подобные типы уже примелькались,
эффект новизны пропал, и головокружительный аромат импортности улетучился,
остался лишь стойкий запах дезодоранта и зубного эликсира.
отцу, ребенком вывезенному из Испании вместе с интербригадовцами, в Ивановском
детском доме придумали от имени Масимо. Так и вошел он в неопубликованную
историю военной разведки под фамилией Максимов и псевдонимом Испанец. А сына
назвали в честь погибшего отца - Максимом. Отчество - Владимирович - досталось
отдела. Мать почему-то не захотела, чтобы у сына в свидетельстве о рождении
стоял прочерк, а отец в год рождения сына погиб где-то в Парагвае.
Бойзек.
что-то прочитал о городе и людях, связанных с Янтарной комнатой. Чего об Эле не
скажешь. Недалека и глупа, как все журналистки", - отметил Максимов.
Максимова подскочил сразу на несколько пунктов.
штурмом Кенигсберга военный инженер Арсений Максимов создал объемный макет
города, на котором отрабатывался план операции. А в работе использовались
данные разведки, в том числе собранные капитаном Максимовым.
поинтересовался Максимов. Австрияк немного смутился и кивнул.
вопросительно посмотрел на Элю.
девять вечера, -с милой улыбкой всадила шпильку Эля. - Подозреваю, после
обильного возлияния с местными кладоискателями. Так, Дитрих? Кстати, у Максима
своеобразный взгляд на эту комнату. Тебе обязательно надо будет его послушать.
К тому же он специалист по янтарю.
время! Прошу извинить... Рад был познакомиться. Надеюсь, увидимся вечером.
парочке я не нанимался. Эля, конечно, манипулятор от Бога. Разыграла встречу на
крыльце как по нотам. Ничего, пусть считает себя умнее и хитрее всех. Не будем
разочаровывать милую даму. Но сейчас она все уши прожужжит австрияку обо мне, а
он найдет повод познакомиться поближе с археологом, жадным до денег. Полшага к
немцам я уже сделал".
дипломатическими номерами. Словно ждала, что Максимов оглянется. Помахала на
прощанье ручкой и широко улыбнулась.
один удар по самолюбию Бойзека.
Сразу лезть в душное нутро машины в такое утро не хотелось.
жарким лучами солнца.
утреннего солнца. По пешеходному мостику с Верхнеозерной улицы шли люди.
воде, а потом тишина и гладь. Будто и не было ничего".
обманчива. Смерть Гусева не прошла бесследно. Круги пошли, растревожив многих в
этом тихом городе.
что дает заряд бодрости на весь день, как душ: чуть теплее - опять погрузишься
в сон, чуть холоднее - добровольная пытка. Удачное сочетание по-летнему яркого
солнца и свежего бриза с Балтики обещало прекрасный день. И самое главное,
ночной ветер разметал хмарь, висевшую всю неделю над городом, и сейчас небо
сияло чистотой, как вымытое хорошей хозяйкой окно.
удовольствием ощущал, что походка у него бодрая, в теле нет неприятных зажимов
и тяжести, а хорошо выбритые щеки холодит морской ветерок с названием любимого
одеколона Злобина - бриз.
сорокалетних сослуживцев, но самое главное - не заболел букетом
профессиональных болячек, которые умудряются подхватить даже молодые работники
прокуратуры. Злобин знал, что цинизма, авантюризма, здравого смысла и гуманизма
в нем ровно столько, сколько нужно, чтобы качественно, но без вреда для
здоровья и семьи, исполнять свои служебные обязанности.
неизвестных прадедов, от которых унаследовал не только отменное здоровье, но и
тягу к порядку и степенному отношению к любому делу. И было еще в нем то веками
выпестованное чувство, нет - чутье на несправедливость, что вскипало порой до
красного марева в глазах. Дедам было проще: чуть что не по справедливости, что
дана свыше и только нелюдь ее не чувствует, хрясь шашкой от плеча до седла, а
там пусть Бог да люди судят.
им он сподобился орудовать так, что подследственный контингент очень быстро
переименовал его в Злобу. Прозвище произносили со смесью страха и уважения.
Зеки, народ с обостренным до болезненности чувством справедливости, быстро
вычислили, что Злоба оступившихся не топит, если уж никак не открутиться, то
уходили от него на минимальный срок. С тех пор на пересылках, где,
представляясь братве в камере, кроме статьи и срока, полагается назвать "за кем
сидел", прошедшие кабинет Злобина вызывали особый интерес.
подследственный законченный душегуб и сука, то такого крутил беспощадно на
полную катушку. Мало того, что ни по одному эпизоду дела спуска не давал, так
еще в суде так клиента расписывал, что у кивал, что по бокам от судьи сидят,
волосы на голове шевелились, и даже самая сердобольная из судей, которой до
пенсии два дня, штамповала приговор на максимальные сроки и еще долго жалела,
что по этой статье не предусмотрен расстрел. Как-то само собой получалось, что
те, кого Злоба раскусил, на зоне долго не тянули, перла наружу из них гниль,
таких быстро ссылали под нары, а там и до удавки или пера под ребро недалеко.
никак не собиралась вылетать. Песенка была из давнего прошлого,
переименованного в застой, о котором почему-то все чаще вспоминалось только
хорошее. И не потому, что был молод и сахар казался слаще.
Взять хотя бы работу. Первый расчлененный труп Злобин увидел на пятом году
службы в прокуратуре. По пьяни не поделили что-то два бывших зека. Но и тогда
экспертиза признала потрошителя невменяемым. А за грабителем, пальнувшим в
сельпо в Озерском районе из пистолета, высунув языки, бегали всей областью.
Затравили за два дня. Тоже дураком оказался, кстати. При задержании выстрелил в
милиционера. Отделавшегося легким ранением старшину наградили орденом, а дураку
с чистой совестью впаяли "вышку". Злобин был уверен, что вернись по волшебству
те времена и нравы, народ, осатаневший от беспередела урок и властей, с отвычки
подумал бы, что попал в рай.
латинская фраза, оставшаяся в голове после зубрежки римского права. Все
остальное, включая кодексы Хамурапи, цезарей и прочих наполеонов, Злобин
выкинул из головы, чтобы не захламлять память ненужной информацией.
подтянул живот и расправил плечи. У только что сменившихся медсестер лица еще
несли печать ночного дежурства, но глаза все равно играли огнем. Впереди у них
был целый летний день и долгая ночь, и, судя по оживлению, провести их они
собирались по завету Павки Корчагина, "чтобы не было мучительно больно за
бесцельно прожитые годы". Злобин скользнул взглядом по фигуркам девушек,
затянутых в узкие, минимальной длины платья, отвел глаза.
Грабб Джеф
Махров Алексей
Белов Вольф
Рыбаков Вячеслав
Распопов Дмитрий
Орловский Гай Юлий