Чтение 33–й страницы книги ~Капитан Сорви-голова~

Жану Грандье хотелось как-нибудь спасти его, укрыть от пуль. Он отлично
понимал, что Вуда сейчас убьют, тем не менее он думал о том, как было бы
хорошо взять его в плен, избавить от всех опасностей войны, окружить
заслуженным вниманием.

Убийственный огонь буров остановил контратаку англичан. Бюргеры стреляли,
пользуясь малейшим прикрытием, причем каждый из них целился в заранее
намеченную жертву. Их огонь косил ряды англичан. Протяжный и тоскливый стон
на несколько мгновений заглушил пальбу.

Английские солдаты отступали, невзирая на просьбы, угрозы и даже удары
своих офицеров. Генерал Вуд пал одним из первых. Сорви-голова бросился к
тому месту, где он свалился, и отыскал его среди мертвых и раненых.
Высвободив из-под трупов и увидев его, бледного, окровавленного и еле
дышавшего, Жан воскликнул:

- Это не я, генерал! О нет, не я! Клянусь!

Сорви-голова расстегнул его мундир, поднял рубашку и увидел по обеим
сторонам его груди круглые синеватые отверстия с дрожащими на них каплями
крови.

Фанфан, прибежавший вслед за своим другом, помог ему осторожно усадить
раненого.

С первого же .взгляда им стало ясно, что раны смертельны. Да и сам
генерал, казалось, не питал никаких иллюзий относительно своего состояния.

- Генерал! - снова заговорил Сорви-голова. - Мы отнесем вас в тыл, в
госпиталь. Вас будут лечить, вас спасут!

Раненый, уже несколько секунд напряженно вглядывавшийся в лицо Жана,
видимо, стараясь что-то вспомнить, узнал наконец это молодое честное лицо,
на котором нетрудно было прочесть выражение глубокого горя. Из побелевших
губ его вырвалось тихое, как дыхание, слово:

- Брейк-нек!

- Да, генерал, это я. И я в отчаянии, что вам так плохо! Но мы вас
спасем.

- Благодарю. Мне уже никто не поможет. Умираю... Я прошу вас только... Во
внутреннем кармане мундира бумажник, в нем завещание... Передайте его после
боя какому-нибудь английскому офицеру, пусть отошлет моей семье. А меня
снесите туда, поближе к моим товарищам по оружию... Обещаете?

- Клянусь, генерал!

- Благодарю... Вашу руку... Прощайте! Взгляд его потускнел, на губах
показалась струйка розоватой от крови пены, он глубоко вздохнул и замолк
навсегда

Между тем со всех сторон сбегались и вступали в бой резервы буров.
Англичане, понесшие огромные потери, отходили к месту слияния рек Венгера и
Тугелы. Было около двух часов пополудни. Там и сям еще шла перестрелка. Но
пушечные выстрелы раздавались реже. То были последние судороги ожесточенной
битвы.

Буры победили: Спионскоп снова в их руках!

Сражение кончилось. Победители пропели благодарственный псалом, а генерал
Жубер в ответ на многочисленные поздравления обнажил голову и скромно
ответил:

- С божьего соизволения.

Обе стороны понесли жестокие потери. На поле битвы осталось более
полутора тысяч убитых и раненых.

Генерал Уоррен попросил перемирия, и Жубер, верный своим правилам,
великодушно согласился.

Другой на его месте, безусловно, отказал бы и тем самым сделал бы свою
победу более полной и надежной. Скоро, увы, именно так и поступят англичане,
воспользовавшись неизмеримо более тяжелым положением буров. Мы увидим, как
они будут испепелять огнем стопушечной артиллерии своих великодушных
противников и жестоко истреблять истощенных, умирающих от голода и ран
бойцов, не щадя ни женщин, ни детей.

Впрочем, для буров скоро вообще пробьет час, возвещающий конец их
победам, плодами которых они не умели пользоваться. В самом
непродолжительном времени им предстоит столкнуться с новой стратегией, на
службу которой англичане бросят подавляющие противника силы.

И это будет конец! Но если буры и падут на глазах равнодушной Европы,
они, как хорошо сказал старик Крюгер, все же увидят весь мир и спасут свою
национальную честь.

Как только перемирие было подписано, Сорви-голова поспешил исполнить волю
генерала Вуда.

Он потребовал носилки и попросил у Бота почетный караул, чтобы отдать
генералу последние почести. Получив разрешение бурского полководца,
Сорви-голова в сопровождении двадцати солдат, трубача и носильщиков
отправился па поле битвы.

Шествие двинулось в нейтральную зону, где буры и англичане бок о бок
мирно выполняли скорбное дело - разыскивали и уносили с поля боя раненых и
мертвых.

При виде траурной процессии все они тотчас же бросали работу и,
вытянувшись в струнку, отдавали честь.

Но вот кортеж приблизился к английским линиям. По приказу Жана Грандье
трубач заиграл парламентерский сигнал.

Из траншеи выступил взвод англичан во главе с юным офицером.

Сорви-голова удивленно воскликнул:

- Лейтенант Патрик Ленокс! Вы? И свободны?

- Счастлив приветствовать вас, капитан Сорви-голова!

- Но как же вы очутились здесь?

- Мне удалось бежать... после того как мой отец был убит на моих глазах в
бурском госпитале.

- Его убили?! Кто же мог совершить столь низкое преступление, противное
сердцу каждого порядочного человека?.. Верьте мне, лейтенант: моими устами
все буры осуждают этот гнусный поступок.

- Да, Сорви-голова, я знаю, вы - честный противник, и я жму вашу руку с
искренней симпатией, которая навсегда останется неизменной.

- И вы, лейтенант, также можете быть уверены в моем к вам расположении.

После того как оба молодых человека обменялись теплым рукопожатием,
Сорви-голова произнес:

- Имею честь, лейтенант, передать вам останки генерала Вуда, павшего на
поле брани. Вручаю вам также личные бумаги генерала. Я принял последний
вздох этого храброго солдата, который поручил мне отнести его тело к своим и
позаботиться о том, чтобы этот бумажник был доставлен его семье.

Шотландский офицер обнажил саблю и скомандовал:

- На-караул!

- На-караул! -повторил за ним Жан. Взводы буров и англичан, стоявшие по
обе стороны носилок, одновременно отдали последнюю честь усопшему.

- От имени офицерского корпуса ее величества королевы, - взволнованным
голосом произнес Патрик, - от имени семейства генерала благодарю вас,
товарищ. А теперь прощайте! Желаю вам благополучно вернуться на родину, в
прекрасную Францию, к тем, кто вам дорог.

- Прощайте! Желаю и вам также счастливо избежать опасностей войны и
вернуться на родину...

На другой день генерал Жубер вызвал к себе капитана Сорви-голова и сказал
ему:

- Вы проявили себя как самоотверженный, находчивый и отважный курьер,
доставив мне важные бумаги генерала Кронье. Посылаю вас обратно с
документами, не менее важными.

- Я весь к вашим услугам, генерал.

- Вы отправитесь через два часа поездом в Блумфон-тейн через Преторию. В
Блумфонтейне вы достанете себе коней и во весь опор поскачете в лагерь
Магерсфонтейн.

- Слушаю, генерал.

- До свидания! Желаю успеха. Если предчувствие не обманывает
меня,-добавил Жубер,-у вас там скоро должно начаться жаркое дело.

ГЛАВА 8

Старый Боб. - Предчувствия Жубера - Ослепление Коонье - Обходное движение
- В окружении - Лагерь Вольверскрааля - Ожесточенная бомбардировка -
Героическое сопротивление. - Капитуляция - Четыре тысячи пленных! - Капитан
Жюно. - Два друга. - Бегство.

Старая и фатальная для англичан стратегия генералов Митуэна, Уайта,
Буллера и Уоррена отжила свой век.

Английское правительство поняло свои ошибки и решило во что бы то ни
стало исправить их, не скупясь на деньги и не щадя людей. Командующим
английскими силами в Южной Африке назначили маршала Робертса. Прошло уже с
месяц, как он прибыл сюда вместе с начальником своего штаба, лордом
Китченером.

С первого же дня прибытия они оба неустанно работа-ли над переустройством
армии и подготовкой ее к операциям совершенно нового типа.

Неутомимая деятельность лорда Робертса, его воинственное, чисто
солдатское красноречие, его бесспорный авторитет полководца быстро подняли
воинский дух армии.

Уже одно сознание, что с ними их "старый Боб", вызвало у солдат взрыв
энтузиазма и внушило им уверенность в победе.

Теперь, больше чем когда-либо, численное превосходство было на стороне
англичан. Страшное превосходство, о которое неизбежно должен был разбиться
героизм буров, сколь бы велик он ни был.

Состав английской армии утроился. Ежедневно прибывали пароходы, до отказа
набитые людьми, лошадьми, продовольствием и боеприпасами. Английская армия
превосходила теперь своей численностью все население обеих республик,
включая женщин и детей.

Великобритания насчитывала тогда четыреста миллионов жителей, а в двух
крохотных государствах ее противника числилось всего лишь двести тысяч
человек*.