чтобы сохранить свою маленькую тайну. Отсиживался Фельдман долго, несколько
раз меняя место, и, будучи в полной истоме, заметил гусей. Точнее, гусыню с
гусятами. И зациклился на идее рождественского блюда с черносливом из
давнего детства.
Пунтусом в Меловом, ему не удалось. Гусыня вытянула шею, замахала
обрезанными крыльями и подняла шум, на который тут же отреагировали
деревенские пастухи. Подпасок помчался в деревню поднимать народ. Фельдман,
охваченный ужасом, словно получив пинка, пулей покатился в лагерь, натирая
гузку замлевшими бедрами.
наделал?!
сезон не открылся!
укрыться от нее на воде. Скомканные палатки, наспех содранные с земли,
свисали с байдарок. Собранная в кучу утварь ссыпалась с бортов прямо в воду.
Потери насчитывали едва ли не половину запасов.
как индейцы, с воплями сопровождали по берегу удиравших байдарочников и
обещали утопить их всех.
преследования можно было только вверх по течению, но и эта идея выглядела
сомнительной.
принялись ловко стегать эскадру. Лезвия ножей со свистом чиркали метрах в
пяти от лодок.
толпу. Ему удалось откупиться пачкой промокших трояков. Путь был свободен.
поносе.
следующей ночью было решено не высаживаться на берег и лечь в дрейф. Чтобы
не тратить жизнь на бестолковое времяпрепровождение и успеть обернуться за
выходные. Этот маневр привнес в антологию похода новую тему.
флотилию прибило к острову -- белому-белому и без всякой растительности.
Более того, остров как бы наполовину обступил лодки по всему периметру. Его
ровная дымчатая поверхность напоминала плато и мерно покачивалась в такт
волнам. Ночная мгла делала перспективу зыбкой и манящей.
ли?
островов, -- согласился с ним Пунтус, рассматривая клубящиеся просторы
из-под руки.
-- Я сама все проверю.
Стихия полностью приняла ее в свои объятия в третий раз за поездку.
Выяснилось, что открытый экспедицией объект никакого отношения к географии
не имеет. Бескрайнее стадо гусей, прикорнувшее на воде, походило на огромную
грязную льдину. Плотно прижавшись друг к другу и упрятав головы под крылья,
птицы спали прямо на плаву посреди реки.
Раздался дикий гогот проснувшихся гусаков. Поднялась сутолока, как на
птичьем базаре. Мгновенно вскинутые головы птиц напоминали ощетинившуюся
гидру. Встревоженные гуси всколыхнули гладь и все разом попытались взлететь.
Мешая друг другу это сделать, они вновь падали в воду и на лодки.
как на спасательных кругах. Ора от этого сделалось еще больше. Протестующие
против такого применения семенные гусаки настучали Татьяне по балде твердыми
красными клювами. Татьяна мужественно стерпела. Такова была плата за жизнь.
Река в этом месте была действительно бездонной.
ринулось на борта судов с полулета. Птицы вползали на брезент и,
перевалившись через другой край, снова плюхались в волны.
гусиной истории. С испугу птицы без всякой надобности гадили куда попало,
отчего весла выскальзывали из рук.
сетки-рабицы. Похоже, птицы со страху устремлялись именно туда, домой. К
утру в этих укрытиях стая и угомонилась.
все стихло. -- Тебе мало вчерашнего?!
гусей, -- пояснил Фельдман.
протянутое весло.
спиннингом. Те закудахтали и, как водные велосипеды, поволокли Татьяну к
берегу, откуда подобрать ее оказалось много легче.
Забелин. -- И ладно бы мне удалось что-нибудь заснять на камеру, а то ведь
кругом была такая темнотища!
путешественники, все в птичьем помете с головы до пят, продолжили спортивную
ходьбу по воде.
кормом.
стала совсем коричневой, почти как облицовка шифоньера, стоявшего в углу ее
комнаты.
Жанна-Мария
будить Решетнева. Он знал, что Виктор Сергеича это нисколько не увлечет, и
потянулся к его холодным пяткам.
голоса.
серьезные разборки.
-- прогудел Рудик.
глаза сам, потом наручныкы одэвают! -- посовестил он Гриншпона. -- Лучше
совсэм утром приходы домой от сваих "Спазмов", как я от Нынэл. -- Забыв от
длинного внушения, куда направлялся, Мурат не побрел ни в какой туалет и
снова улегся в постель.
раз все проснулись, слушайте.
проснулся?
Гриншпон. -- У тебя сколько хвостов по этой сессии? Пять? Правильно. Значит,
тебе нужно крепенько бай-бай, чтобы завтра на свежую голову отбросить хотя
бы один.
Если они встанут на дыбы, тебе придется худо!
общежития номер два! -- сказал Рудик, закуривая.
-- нашел лазейку Гриншпон и, используя эту брешь в биографии старосты, начал
давить через нее. -- "С мадагаскарцем связался! С эфиопцем связался!" Да
вяжись ты с кем хочешь! Кому сперлась в три ночи твоя черномазия! А если
короче, парни, "Спазмы" приглашены озвучивать спектакль, за который берется
СТЭМ. За это необходимо выпить прямо сейчас. Мы с Бирюком еще покажем этой
"Надежде"!