изумлением. - В годы своего шоферства никогда так лапы не замазывал. Ну и
Морозец! Он, ребята, одержимый. Он в темечко контуженный техникой. Фу-у,
дьявол! Чуть живьем не съел.
что он зол, с трудом скрывает неприятное ему волнение; и Сергей сказал,
оживленно хлопнув. Константина по плечу:
предложил он, подмигивая Косову и Подгорному.
тоном. - Как это благородно!
Фракция женщин может оставаться на месте.
Морковин, сидя на подоконнике.
4
сдать экзамены: везде сидели на скамьях, разложив конспекты на коленях,
лихорадочно долистывали недочитанные учебники, и везде стояли группами
посреди аллей, загораживая путь прохожим, разговаривали взбудораженными
голосами, охотно смеялись, радуясь тому, что "свалили экзамен", что уже
было лето.
очередь, звенела мокрая монета, шипела, била струя воды в пузырящиеся
газом стаканы. И от мокрых двугривенных, от этого освежающего шипения, от
прозрачного вишневого сиропа в стеклянных сосудах веяло приятно летним:
знойным и прохладным.
горло газировки; Константин, раздувая ноздри, вылил второй стакан на
испачканные в машинном масле руки, вымыл их, вытер о молодую траву, сказал
превесело:
ковбойку, отвалился, глядя на испещренную слепящими бликами листву над
головой, дыша глубоко, с медленным наслаждением.
воздух влажный двугривенный и ловил его.
и благостно зажмуривался, словно хотел сказать что-то и не говорил.
суеверия.
ленцой. - Скоро планета Юпитер вспыхнет солнцем, научно доказано, много
водороду. Появятся над нами два солнца - вот тогда будет жизнь!
купили в аптеке?
Что бы это ни стоило. Беру на себя всю теорию. Буду гонять тебя по системе
креплений весь вечер. Завтра утром ты, Костька, приедешь в институт,
запрешься с Косовым в лаборатории, и он погоняет тебя по деталям и
неисправностям. Он запарится, поможет Подгорный. Приемлем план?
Таки дела в танковых частях...
кулаке, прицелился на Константина жарко-синим глазом: - Ну, орел или
решка?
путаницу солнца и теней на листве. - Нажим партийной группы на
беспартийного большевика? Но таким образом я превращусь в фикус с желтыми
листьями. Плюньте на все - поедем в Химки!
усталости Константина. И тотчас Подгорный с другой стороны начал
подталкивать его в бок, заговорил убедительно:
рукавицах не оттащишь! Вы что, святые?
плюнувшего на все человека засвистел сентиментальный мотивчик, но сейчас и
этот свист, и обычная его полусерьезность раздражали его самого, как
раздражали слова Сергея, лениво-добродушные взгляды Подгорного, и
низкорослая фигура Косова, и эта их вынужденная уверенность в том, что все
будет как надо.
интерес к завалам, креплениям, комбайнам, штрекам, лавам, циклам - ко
всему тому, к чему был интерес у них. "Что же делать? Что делать тогда?"
и одуванчиках, - с обычной своей беспечностью сказал Константин. - И все
великолепно.
синяя шелковая тенниска облегала чуть покатые плечи; его мускулистые, со
светлым волосом руки, крепкое лицо были тронуты первым загаром - вид
спортсмена, приехавшего с юга.
обоих. - Все в полном порядке или не хватило одной ночи? Ты, я слышал,
Сергей, сразу поставил Морозова в нулевую позицию - пять с плюсом
отхватил? Ходят слухи в кулуарах.
четвертом курсе?
где лежала зачетная книжка; был он, видимо, в отличном, как всегда,
настроении, доволен этими экзаменами, своим здоровьем, своим душевным
равновесием. - Вы куда спешите, хлопцы?
это дело, присоединяйтесь! Пойдем в бар: здесь жарища, а там свежее пиво,
раки, сосиски, а? Третьекурсники! Я против всяческой субординации. Даже
Павел Свиридов пойдет. Как говорят, глава партийной организации будет
держать на пределе, все будет в норме. Объединим два курса - ваш и наш - и
тихо, мирно атакуем бар. Павел! - крикнул он. - Присоединяем к себе
третьекурсников?
тошнит от пива. Отрыжка. Икота.
Видимо, тренируете силу воли.
Режим. Экзамены. Соседи по квартире.
тут же опять крикнул шутливо в сторону группы студентов, стоявших сбоку
аллеи: - Слушай, Павел, выяснилось: в нашем институте есть студенты,
нарушающие обычаи экзаменов. Предлагаю разобрать на партбюро со всей
строгостью! Жаль, хлопцы!
сухощавый, прямой, в очень плотно застегнутом новом кителе без погон, с
нездорово желтым лицом, приблизился к Сергею, опираясь на палку-костылек.
пятерки отпраздновать. Что уж там!
китель, иногда появлялся на занятиях в черном, нелепо сшитом и неудобно
сидевшем на нем гражданском костюме, но после того, как ушел по болезни в
запас и стал освобожденным секретарем партийной организации, военную форму
носил постоянно, и в этом его упрямстве что-то нравилось Сергею: казалось,
Свиридов не мог забыть армию, в которой ему не повезло. Ему было тридцать
два года, но внешне он выглядел гораздо старше - давняя желудочная болезнь
высушила, источила его.
люди, которые утром вместе с костюмом надевают на себя лицо. Не замечал?
- развязностью, наглость - смущением, эгоизм - ложным альтруизмом... А
нужно ли вообще сдирать эти маски, Сережка? Зло сразу выскочит, как
поплавок из воды. А?
Прозоров Александр
Шилова Юлия
Перумов Ник
Володихин Дмитрий
Юрьев Сергей
Корнев Павел