глубин -- шесть, семь и даже выше восьми тысяч метров.
сходство и различие с горными цепями континентов? Какое значение имеет он в
распределении глубинной температуры и солености? Какое влияние оказывает он
на направление поверхностных и придонных течений? Одинаковы ли условия
глубинной жизни по обе стороны -- восточную и западную -- этого хребта?
неуверенно. Океан ревниво и упорно скрывал тайны своей жизни и своего
строения. Они были недоступны взору человека. Чтобы узнать глубину океана в
данной его точке, исследователь должен был осторожно разматывать с палубы
судна километры стального троса глубинного лота с тяжелым грузом, с длинной
трубкой на конце для захватывания образца грунта, с самозапирающимся
батометром для получения образца придонной воды и с опрокидывающимся
термометром для установления температуры воды у дна.
длительной остановки судна, умелого маневрирования им и все же иногда
оканчивалась разрывом троса и потерей лота из-за внезапно налетевшего шквала
или ошибки в маневрировании. Сколько же таких промеров могли произвести
океанографические экспедиции всех стран, начиная от Кука и до наших дней? И
какова точность и полнота этих промеров, если действительно надежные методы,
машины и инструменты явились приобретением лишь последних пятидесяти --
семидесяти пяти лет? Даже десять тысяч промеров для площади всего
Атлантического океана в восемьдесят два миллиона квадратных километров
являются ничтожной величиной, один промер на восемь тысяч квадратных
километров! А между тем таких промеров во всех океанах и морях было
произведено всего лишь полтора десятка тысяч. Это может дать такое же
понятие о рельефе дна океана, как прогулка слепого великана, шаг которого
равен нескольким стам километрам: он перешагнет через Уральский хребет, даже
не заметив его, и будет продолжать думать, что гуляет по гладкой, как стол,
великой европейско-азиатской равнине.
улучшилось, но только в тех полосах океана, которые более или менее густо
"прострочены" регулярными пароходными линиями. Остальные его пространства --
необозримые и пустынные -- еще ждут появления специальных экспедиций и
исследователей. Скоро ли дождутся они этого -- неизвестно. Капиталистические
страны, владеющие берегами океанов, настолько заняты непрерывной подготовкой
к войнам или участием в вооруженных "инцидентах", что на научные работы, не
имеющие непосредственного отношения к военным делам, средств у них уже "не
хватает".
идя на трех десятых своего максимального хода, изучает подводный
Атлантический хребет по его большой дуге, идущей от Саргассова моря до
Экватора. То поднимаясь над хребтом, то идя над его западными или восточными
склонами, то описывая большие круги почти над самым дном океана на
огромнейших глубинах в пять-шесть тысяч метров, подлодка видела при помощи
своих ультразвуковых прожекторов и инфракрасных разведчиков много такого, о
чем ученые-океанографы лишь смутно догадывались или имели совершенно
искаженное представление.
склону хребта, металлический борт подлодки раскрывался, и на грунт выходили
профессор Лордкипанидзе и океанограф Шелавин в сопровождении своих
помощников -- добровольцев из команды подлодки. Они производили различные
научные работы: Шелавин брал образцы воды и грунта, измерял температуру,
изучал силу и направление течении; зоолог наблюдал жизнь придонных и
глубоководных животных, ловил и собирал их. Иногда все объединялись и
совершали небольшие прогулки по дну или по склонам хребта, вздымая на своем
пути тучи легчайшего глобигеринового ила, который медленно -- один сантиметр
в тысячу лет -- слагается здесь главным образом из известковых скелетиков
микроскопических животных -- глобигеринид, из отряда фораминифер.
хотя, в общем, установившееся мнение о его ровной поверхности на больших
глубинах оказалось вполне правильным. Подводный хребет за миллионы лет
своего существования в глубинах океана покрылся мощным слоем остатков
мельчайших животных, сгладивших все его неровности, острые вершины, пропасти
и ущелья и придавших ему вид возвышенности с плавными, незаметными для глаза
склонами. Поэтому все были поражены, когда ультразвуковые прожекторы впервые
отразили на экране оголенный пейзаж, напоминавший изрезанную ущельями горную
страну. Чрезвычайно взволнованный этим открытием, Шелавин попросил капитана
остановить подлодку недалеко от хребта и устроить здесь станцию.
Марат, Павлик, Матвеев, Скворешня и Горелов. Каждый ученый имел теперь среди
команды своих последователей: Матвеев и Скворешня увлеклись вопросами
океанографии и сделались усердными учениками и помощниками Шелавина; не
менее горячими поклонниками биологии и зоологии моря сделались Марат, Павлик
и, к удивлению всех, Горелов.
вниманием к его любимой науке, которое стал все явственнее обнаруживать
Горелов. После ухода подлодки из Саргассова моря, на первой же глубоководной
станции, когда зоолог вместе с Маратом и Павликом вышли из подлодки на
придонную экскурсию, им встретился Горелов, возвращавшийся в подлодку после
наружного осмотра дюз. Горелов коротко приветствовал зоолога поднятием руки
и стал уже на площадку, намереваясь войти в камеру. Но, внезапно настроив
свой радиотелефон на волну зоолога, он вызвал его и самым любезным тоном
попросил разрешения присоединиться к его компании, объясняя, что сейчас у
него много свободного времени и ему доставило бы большое удовольствие
принять участие в такой интересной научной экскурсии.
и он старался лишь не выходить из рамок приличия в обращении с этим
человеком, но отказать Горелову не было никаких оснований. Скрепя сердце,
зоолог согласился на его участие в экскурсии .
окружающего их мрачного ландшафта с мелькающими повсюду разноцветными
огоньками рыб, Горелов усердно искал для зоолога новые экземпляры придонных
животных. Он выдавливал столбики образцов грунта для океанографа, шутил с
Маратом и Павликом и в конце экскурсии чрезвычайно обрадовал зоолога
искусством, с которым поймал совершенно новый вид медузы, закапывающейся в
ил при первых признаках опасности и два раза упущенной самим зоологом.
Ученый был в восторге от этой находки и горячо благодарил Горелова за нее.
принимать участие во всех подводных экскурсиях зоолога. Мало того, он
принялся даже изучать книги по вопросам зоологии и биологии моря, каждый
свободный час проводил в биологической лаборатории, интересовался всем, над
чем работал зоолог. Последний, видя веселые и дружелюбные отношения,
установившиеся между Гореловым и Павликом, порой думал, не слишком ли он был
поспешен в своих выводах относительно Горелова и его жестокости к детям.
твердые, прямолинейные. Они по-иному рассуждают. Для них важнее всего
интересы дела, благополучие подлодки, а человек, даже ребенок, может иногда
оказаться на втором плане. Такая уж профессия",-- со вздохом заключал он.
участником подводных экскурсий зоолога. Сегодня, когда подлодка
остановилась,-- или, как говорят гидрологи, взяла глубоководную станцию,-- у
подводного хребта, изрезанного здесь ущельями и пропастями, участие Горелова
в экскурсии оказалось не только желанным, но и спасительным.
уже успел рассказать, какое большое научное значение имеет сегодняшняя
экскурсия.
надевая скафандр в выходной камере,-- что и на дне океана действуют силы
разрушающие! Да, да! Можете ли вы себе представить? Морское дно есть царство
отложения, а не разрушения, говорил старик Зупан. Категорически утверждал.
Абсолютно! На дне морском, говорил он, царит вечный покой, неподвижность.
Здесь нет, говорил он, движения воды, которая размывает и переносит целые
горные хребты на суше. Придонные течения нельзя принимать во внимание из-за
их медленности. Здесь нет и движения атмосферы, которая выветривает эти
горные хребты. Здесь идет лишь спокойный, непрерывный в течение миллионов
лет дождь из останков мельчайших растительных и животных организмов,
обитающих в верхних слоях морей и океанов. И только этот процесс отложения
характерен для морского дна, утверждал Зупан.
электрической иглой верх тяжелого ботинка. -- Стоит лишь выйти на грунт, как
мы сейчас же убедимся в этом...
Шелавина он увидел яростное возражение:
убедимся, позвольте вас спросить? Мы убедимся, что морское дно есть не
только царство отложения, но что в нем происходят и процессы разрушения! Мы
уже видели это на экране, а сейчас увидим воочию. Да-с!
нет ни ветров, ни рек? -- спросил Горелов, проверяя кислородную зарядку
своего заспинного ранца, прежде чем надеть жилет скафандра.
на себе электрической иглой штаны. -- Вопрос только в их силе и постоянстве.
Позвольте вам напомнить, товарищ Горелов, что океанография знает достаточно
случаев, которые позволяют судить о влиянии глубоководных течений на рельеф
морского дна.
как знак уважения к его океанографической эрудиции, впрочем достаточно
сомнительной для всех и для него самого. Зоолог улыбнулся, Марат тихонько
Шилова Юлия
Шилова Юлия
Контровский Владимир
Андреев Николай
Контровский Владимир
Круз Андрей