контролировать время; а оно то останавливалось, то вдруг оказывалось,
что прошло уже несколько минут, а он не мог вспомнить, чем они были
заполнены.
Когда он спустился туда в первый раз, он только оглушил охранника,
чтоб не поднимать шума. А потом оказалось, что мы забыли новенького.
убила. Очухался в воде, и, когда мы пошли за этим - за новеньким, -
встретил...
выпал.
ли.
много ему досталось для первого раза.
жандармской колонне давно пора было появиться во дворе. Предчувствуя
очередной сюрприз, он тяжело поднялся на второй этаж, подумал - и
пошел влево, в кабинет Уго фон Хальдорфа.
навели, а жандармы рассыпались в цепь, но не прямую, а дугой, и в
фокусе этой дуги двигались два человека - Райнер и Володька
Харитончук. По прямой до них оставалось метров двести, не больше. Все
же капитан схватился за свой цейсс. Он нес на себе Норика Мхитаряна.
Он бежал из последних сил, ноги заплетались, и лицо было перекошено
гримасой до неузнаваемости. Харитончук прикрывал отход. Связанные
ремнем через плечо, на груди и на спине у него висели по цинку с
патронами. А под мышкой он тащил сорванный с турели крупнокалиберный
пулемет. Райнер отступал неторопливо, пятился, то и дело разрывал
воздух четкими очередями. Очевидно, стрелял он удачно, потому что
немцы рыли носами землю и не рисковали.
есть! Наверху эсэсовцы буквально лезли на парапет - наблюдали
спектакль, который давал Райнер; им было не до разведчиков!..
сейчас перебьют, ты не имеешь права умереть, пока не передашь, что мы
выполнили задание.
башни, и в тот момент, когда Володька Харитончук и Райнер появились в
воротах замка, повел свой отряд в атаку. Они захватили башню, но двое
погибли, один умирал, а Ивану Григорьевичу автоматной очередью
перебило ноги.
дело в гранатном бою - был весь изорван осколками. Однако дышал.
внизу. В бункере.
отчаянием. Потом сел на каменный пол, схватился за голову и заплакал.
Сад, но не нашелся, чем пригрозить. - Ну постарайся, пожалуйста.
воротах появился жандармский офицер с белым флагом. Он предложил
капитуляцию, иначе немедленно начнется обстрел башни из шестиствольных
минометов. Нет, сказал капитан Сад, уходите, а то я не могу на вас
спокойно смотреть. Уходите от греха. Как угодно, сказал жандармский
офицер, так и быть, даю вам еще полчаса сроку. А пока посмотрите, что
вас ждет, если вы не сдадитесь добровольно.
пыльной дороге к бронетранспортерам, которые наконец-то появились
откуда-то сбоку и теперь стояли позади редкой цепи. От
бронетранспортера отделилась группа солдат. Они подошли к одному из
дубов и стали отпиливать его ветви. Через несколько минут остался
только уродливый обрубок, впрочем, издали похожий на крест. Потом двое
солдат вывели из бронетранспортера человека со связанными за спиной
руками. Несколько шагов он шел спокойно, но, когда увидел, что его
ждет, вдруг стал, неожиданно подсек одного солдата точным ударом ноги,
другого ударил головой в лицо и бросился прочь. За ним со свистом и
гоготаньем побежали человек пятнадцать, быстро догнали, свалили на
землю, но почти не били и на поднятых руках понесли к дереву. Человек
извивался, пытался дергать ногами, кусался и кричал. Все время, пока
его несли, он страшно кричал, молил о чем-то: отдельные слова до башни
не долетали, только голос...
с тобой!"
обрубок. Пока его привязывали, и прибивали ладони к дереву широкими
солдатскими штыками, сваливали к ногам хворост, и поливали его из
канистры бензином.
ленту.
потому что его рот свела судорога. Его глаза остекленели и смотрели в
одну точку: на обрубок дерева и прибитого к нему плоскими солдатскими
штыками маленького человечка. Фашисты хорошо рассчитали: из автомата
их было не достать.
получилась улыбка. Он вдруг решился, рванул ворот гимнастерки, так что
пуговицы отлетели.
как ему было удобней, он плотно взял кожух в свой огромный кулак,
потому что не очень верил, что капитан сможет сам хорошо удержать
пулемет. Ствол пулемета вдруг задергался. В первые секунды возле
дерева ничего не изменилось, а затем фашисты бросились врассыпную,
падали, катились в раскаленной желтой пыли. Только один раненый был
там неподвижен. Он уронил голову на грудь и уже не шевелился.
воздухе завыло, заскрипело пронзительно - и прямо посреди двора
рванули первые мины.
передвижением фашистов, чтобы не прозевать нападение.
им. "Что это со мной, - думал он, - ерунда какая. Ну не свяжемся. Что
с того? Задание ведь выполнено. Вот что главное - задание выполнено. А
узнают об этом или нет..."
дивизии, узнали о них, о том, что они сделали, как они победили. Он не
мог себе представить, как он умрет - и никто не узнает, что это была
победа. Он чувствовал, что их подвигу не хватает точки. Это было
несправедливо, обидно до слез.
обелисков... Никто не узнает, и дождь не смывает сурик...
было.
одновременно по каждой подозрительной тени в башне.
когда ждешь: вот сейчас... вот сейчас... Ведь счет идет на секунды,
противник - в нескольких шагах... Но тишина была сорвана глухой
пальбой где-то в глубинах дома, а потом в угловом окне первого этажа
появился Алексей Иннокентьевич. Он подождал, пока Володька Харитончук
проделает в баррикаде узкий проход, но глядел только внутрь комнаты,
время от времени стреляя одной рукой из "шмайссера", который держал
под мышкой. Огонь был предупредительный, не по цели. Потом он тяжело
перевалился через подоконник и побежал к баррикаде, качаясь от
слабости.
капитан Сад.
Алексей Иннокентьевич улыбается, и понял, что это не беда и теперь уже
не имеет значения.
кармана галифе железный предмет, издали напоминающий большой
портсигар. - Мы пришли сюда за нею. Если со мной что-нибудь
Контровский Владимир
Шилова Юлия
Каменистый Артем
Мороз Александра
Грабб Джеф
Шилова Юлия