в ванную была приоткрыта, и Уильям увидел, что желтый конверт она положила
на туалет, так и не распечатав. От напряженного ожидания Уильям порезался
в трех местах, так что пришлось налепить клочочки ваты, чтобы остановить
кровотечение.
стойки.
когда она знакомила меня с историей собачьей церкви, потом в Париже, когда
она рассказывала про роман с мсье Дамбрезом, затем в Восточном экспрессе,
когда описывала бегство мистера Висконти... Сейчас она вся ушла в свое
повествование. Уверен, что мой отец, поклонник Вальтера Скотта, не сумел
бы рассказать про семейство Керлью и вполовину так динамично - диалога у
него было бы меньше, а описаний больше.
двуспальную кровать - Мелани сама ее выбрала в "Клене". Уильям так
волновался, что, полный нетерпеливого ожидания, даже не взял на ночь
книжку в кровать. Он хотел, чтобы решающая минута наступила как можно
скорее.
который она предпочитала всем новым кремам - по ее понятиям, он больше
соответствовал ее типично английскому цвету лица.
она позволила себе такое легкомыслие только на словах - она всегда вовремя
расплачивалась за покупки и не позволяла себе дольше месяца продлевать в
магазине кредит. Поэтому она вытерла пальцы косметической салфеткой,
вскрыла письмо и прочла первые неровно напечатанные слова: "Ваш супруг,
сударыня..."
внимательно прочла письмо до конца - подписано оно было "Сосед и
доброжелатель". Потом разорвала его на мелкие кусочки и бросила в мусорную
корзинку.
заплатила. - Она взглянула на него и сказала: - Какой ты у меня
замечательный муж, Уильям. - Потом подошла к постели и поцеловала его, и
он угадал ее намерения.
зевнул.
недовольства. - Хороших тебе снов. - Тут она заметила вату на щеках. -
Бедненький ты мой, порезался. Сейчас твоя Мелани промоет тебе ранки. - И
добрых десять минут она возилась с его физиономией, промывая порезы
спиртом и заклеивая пластырем, как будто ничего особенного не произошло. -
Какой у тебя смешной вид, - добавила она весело и беззаботно. И как
рассказывал твоему отцу Уильям, поцелуй, который она запечатлела на
кончике его носа, был совершенно невинный поцелуй. - Милый, смешной
Уильям. Я способна все тебе простить.
не пробрать... Твой отец повторял, что слово "простить" отдавалось в ушах
Уильяма, как колокольный звон в Ньюгейте, возвещающий казнь.
Августа, и мы доели яблочный пирог в полном молчании.
18
Августой поднимались по отлогому склону к кладбищу. На лавчонке висело
объявление: "Deuil en 24 heures" [траур за сутки (франц.)]; из кабаньей
туши, вывешенной перед дверью мясной лавки, капала кровь, и записка,
приколотая к морде кабана, призывала: "Retenez vos morceaux pour jeudi"
[закажите нужную вам часть на четверг (франц.)], но моей душе четверг
ничего не говорил, да и тетушкиной не многим больше.
Мартэн, 1873-1897), прозванной "Цветочком из Лизье"], - прочла она,
заглянув в требник, который взяла с собой для столь подходящего случая, -
но тогда при чем тут кабан? Еще есть праздник Святого Фомы из Херефорда,
умер он в изгнании в Орвието, но, по-моему, даже англичане про такого не
слыхали.
погибших героев Сопротивления.
как погибшие за веру становятся мучениками, - проговорила тетушка. - Да
взять хотя бы этого святого Фому. На мой взгляд, ему просто повезло, что
он умер в Орвието, а не в Херефорде. Уютное цивилизованное местечко даже
сейчас, и климат там несравненно лучше, и превосходный ресторан на улице
Гарибальди.
что найти частный дом без номера в Камден-таун. Сюда доносился снизу шум
поездов, лабиринт могил обволакивало дымом из труб Верхнего города.
Какой-то человек, вышедший из домика, тоже напоминавшего склеп, вызвался
проводить нас. Я принес с собой венок из живых цветов, хотя тетушка сочла
мой поступок несколько экстравагантным.
обыкновение вспоминать о покойниках раз в году, в День поминовения
усопших. Опрятно и удобно, как причастие на Пасху.
ангелов и херувимов, мало их было около бюста лысого мужчины, похожего на
лицейского профессора, и на громадной могиле, где в соответствии с
надписью покоилось "Семейство Флажолетт". На глаза мне попалась эпитафия,
написанная по-английски: "В память о моем любящем сыне Эдварде Роудзе
Робинсоне, умершем в Бомбее, где и похоронен", однако ничего английского в
его пирамиде не было. Уж наверное мой отец предпочел бы английское
кладбище с замшелыми камнями, полустертыми надписями и цитатами из
благочестивых стихов этим черным блестящим плитам, положенным на века,
неподвластным никакому разрушительному воздействию булоньской погоды, с
одинаковыми надписями, точно копии одной газеты: "A la memoire...", "Ici
repose le corps..." [В память... Здесь покоится тело... (франц.)]. И на
всем этом бездушном кладбище, кажется, не было никого, кроме нас да
тщедушной пожилой особы в черном, стоявшей склонив голову в конце длинного
прохода, словно одинокая посетительница провинциального музея.
круто повернул назад, к могиле, возле которой стояла пожилая особа, по
всей видимости погруженная в молитву.
Августа. И в самом деле, на мраморной плите лежал венок вдвое больше
моего, сплетенный из тепличных цветов вдвое дороже моих. Я положил свой
венок рядышком. Надпись оказалась частично прикрытой, только конец торчал,
будто восклицание: "...чард Пуллинг" и дата "октября 2, 1923".
прямотой парировала по-английски:
тетушка.
никогда не видела.
робкая воинственность, ибо тетушка не выносила никакой слабохарактерности,
даже скрытой.
посторонний...
потом на меня, потом на тетушку.
"враги".
определенные права.
Конюшевский Владислав
Дальский Алекс
Суворов Виктор
Шекли Роберт
Сертаков Виталий
Махров Алексей