Чтение 33–й страницы книги ~Микстура от косоглазия~

- Э.., э.., э... - протянула я, - погулять решила, воздухом подышать, нельзя разве?

- Ступай в "Волгу", там Олег сидит.

- Ни за что! - затрясла я головой. - Никогда!

Валентин легко поднял меня, без всяких усилий донес до машины и сунул внутрь.

На заднем сиденье рылся в каких-то бумажках Олег. Он поднял голову. На лице мужа появилось сначала изумление, потом негодование.

- Виола! - воскликнул он. - Что за черт! Ты откуда?

- Ну, как бы это объяснить, в общем и целом, если сказать откровенно, без вранья, не боясь правды, то с улицы!

Виски Олега покрылись мелкими капельками пота.

- Какого дьявола, - налетел он на меня, - ты оказалась тут?! Что тебя носит по городу? Отчего не сидишь дома?

От обиды у меня перехватило горло, и я заорала:

- А сам? Сам чего не дома?

- Так я работаю!

- И я на службе!!!

- На какой?

- Книгу пишу!

- Офигеть можно!!! - перешел в диапазон ультразвука муж. - Просто сбрендить!

- Не нравится, уходи к своей Валечке!

- К какой?

- К такой! К которой сегодня в пять утра с букетами и конфетами отправился! - выкрикнула я и рухнула на сиденье.

Внезапно я почувствовала, что силы покинули меня. На душе стало черно, внутри ворочалась горькая обида, смешанная с невероятным удивлением. Я хотела найти Женю Славского, а наткнулась на какую-то сумасшедшую бабу, невесть почему решившую бежать. Значит, я шла по неверному пути, книги не будет!

Из глаз хлынули слезы. Куприн прижал меня к себе.

- Вилка! Ты ревнуешь!

Я уткнулась в пахнущий знакомым одеколоном шарф и; ощущая безмерную усталость, тихо сказала:

- Вовсе нет, можешь отправляться к своей Валечке, семь футов тебе под килем!

Куприн рассмеялся:

- Хочешь с ней познакомиться?

- Нет.

- Давай представлю вас друг другу!

Я пнула Олега сапогом.

- Нет!!!

Но муж встал, открыл дверь и крикнул:

- Валя, поди сюда!

Я быстро вытерла рукавом пальто лицо. Эта женщина не должна увидеть меня в слезах.

В "Волгу", сопя от напряжения, влез Шмаков.

- Вот, - хмыкнул Олег, - знакомьтесь, Валечка!

- Совсем заработались, - покачал головой Валентин, - мы сто лет друг друга знаем!

У меня в груди будто лопнула туго натянутая струна, по щекам вновь потекли слезы.

- А зачем ты к нему в пять утра поехал?

Валентин недоуменно смотрел на нас.

- Операция у нас тут была подготовлена, - вздохнул муж, - тщательно разработанная акция по задержанию.

- А букеты и конфеты кому?

- Да никому, - пожал плечами Олег, - позвонил Вальке на мобильный и сказал: "Уже бегу", а он...

Куприн глянул на Шмакова:

- Помнишь, что ты мне сказал?

- Так я пошутил, - растерянно ответил Валя, - дескать, букет с конфетами прихвати, раз на свидание торопишься. Я, если не высплюсь, всегда глупо шучу. А что у вас стряслось?

- Ничего, - хмыкнул Олег, - так, шум в канале связи, сбой в системе, маленькая техническая неполадка.

Домой мы явились поздно вечером. Сначала просидели несколько часов у Куприна на работе, а потом отправились в кафе, где провели еще много времени, выясняя отношения.

Открыв дверь, Олег споткнулся о сумку и спросил:

- Это что?

- Вот, - быстро нашлась я, - решила твои вещи в химчистку сдать, должны были приехать, да, наверное, забыли.

- У меня нету такого количества шмоток, - ответил Куприн, вешая куртку.

Я посмотрела в коридор и удивилась. Ну и ну!

Все свободное пространство было заставлено чемоданами и сумками, мест двадцать, не меньше.

На вешалке болталась дорогая шуба, похоже из соболя, рядом валялись высоченные сапоги-ботфорты на головокружительном каблуке.

- У нас гости! - в ужасе вскрикнула я.

Послышалось легкое шарканье, и из кухни вышла Марина Степановна со стаканом в руке.

Увидав нас, она радостно заявила:

- Олег, вы сегодня спите на кухне.

- Почему? - удивился муж.

- В вашей комнате на диване постелили мне!

- Зачем? - подскочила я. - Что за ерунда!

- Лора приехала, ей нужна отдельная комната, - пояснила старуха.

- А с Вованом ей не хочется рядом лечь после долгой разлуки, с горячо любимым мужем? - прошипела я, - Владимир Семенович храпит, - отрезала старуха, - Лорочка должна отдыхать. А я не могу жить видной" комнате с посторонним мужчиной, и вам, Виолетта, придется выключить лампу сразу, а не жечь ее до утра, я не способна спать при электрическом свете.

От такой наглости я просто потеряла дар речи и хлопала глазами, глядя, как старуха шаркает по коридору. Наконец она добралась до нужной двери, постучалась и воркующе-ласковым голоском запела:

- Лорочка, я принесла тебе чай, можно войти?

- О господи, - раздался в ответ тоненький, капризный голосок, - сколько раз можно повторять! Я не пью чай, никогда, только сок и воду!

Оставьте меня в покое, только заснула!

Марина Степановна вжала голову в плечи и пролепетала:

- Но ты же всегда раньше любила в кроватке выпить чашечку "Липтона"!

- А теперь нет, - рявкнула певица, - отвяжись!

Свекровь попятилась и наткнулась на меня взглядом.

- Вот, - растерянно пробормотала она, - я старалась, купила самый дорогой, листовой, в жестяной банке, настаивала по часам. А она, оказывается, теперь только сок употребляет.

И куда его деть?

- Сами выпейте, - посоветовала я.

- Мне нельзя такой крепкий.

- Вылейте!

- Да, наверное, так и надо сделать!

На глазах Марины Степановны неожиданно появились слезы. Мне вдруг стало жаль старуху, конечно, она противная, но эта Лора еще хуже! Что ей стоило взять из рук бабуси чашечку, а потом преспокойно вылить из нее содержимое? - Давайте я выпью!

- Правда? - приободрилась Марина Степановна. - Попробуйте.

Я взяла стакан и отхлебнула.

- Волшебный напиток! Давно мечтала о таком, но у меня подобный не получается.

Старуха улыбнулась.

- Если нравится, я вам, Виолетта, завтра еще такой заварю, только не советую употреблять его часто.

- Почему?

- Чай сильно действует на нервную систему, а у вас она, похоже, совсем расшатана!

Я поставила пустой стакан на полочку, вот и жалей людей после этого.

Глава 31

Прошло несколько дней, прежде чем Олег сказал:

- А теперь я могу ответить на твои вопросы.

- На все? - обрадовалась я.

- Ну, - вздохнул муженек, - на все, пожалуй, нет!

- Как! - возмутилась я. - Мы же договаривались! Ты сказал, что будешь теперь мне помогать. Ведь я объяснила: максимум через неделю мне надо сдавать книгу, уже написала почти половину, а теперь...

- Расскажу все для повести, - перебил Олег.

- Я обозлилась еще больше:

- Зачем тогда говорил, что не ответишь на все вопросы!

Олег прищурился:, - Вилка, - для того чтобы успешно работать на моем месте, нужно, кроме много чего другого, уметь еще правильно строить беседу. Допрос - это искусство, его технике надо учиться. Ты ляпнула: "...на все мои вопросы?" Я, естественно, ответил: "Нет". Ты же не уточнила, о чем они будут. Вдруг заинтересуешься датой падения Римской империи? Вот если бы ты высказалась иначе, а именно: "Раскроешь все секреты, связанные с делом Славского", я бы тогда отреагировал по-другому. Обещал тебе помочь в написании книжонки и сдержу слово. Спрашивай.

Очень тяжело быть зависимой. Если бы речь не шла о будущем романе, я бы уже затопала ногами, придя в полное негодование от занудства Олега. Но сегодня я глупо хихикнула и уточнила:

- Значит, не станешь ничего скрывать?

- Нет, - ухмыльнулся Олег, - видишь, какой я добрый, зря ты меня из дома выставить хотела.

Чтобы разговор не скатился вновь на стезю выяснения отношений, я быстро перебила своего майора:

- Каким образом ты оказался во дворе дома, где живет этот Женя?

Олег потер рукой затылок.

- Ну слушай, только сделай милость, не перебивай, меня это бесит!

"А меня доводит до обморока твое занудство", - хотела выпалить я, но вновь огромным усилием воли сдержалась.

- Некоторое время тому назад, - завел Олег, - ко мне обратился парень, Антон Сухов, помнишь его?

Я наморщила лоб:

- Антон, Антон, жутко знакомое имя, откуда я его знаю?

- Это мастер, который чинил мою машину в сервисе.

- Точно! - обрадовалась я. - Такой симпатичный паренек, беленький, молчаливый.

- Он заикается, - пояснил Куприн, - поэтому и предпочитает помалкивать. С Антоном и впрямь трудновато разговаривать, он об этом знал и никогда не заводил с клиентами беседы.

Поэтому Олег очень удивился, когда механик позвонил ему на мобильный и попросил о встрече.

- Дело такое странное, - заикался юноша, - я словно привидение встретил или двойника, вот даже книгу купил по колдовству, почитать. Может, такое и впрямь случается?

Олег внимательно слушал неровную речь, недоумевая, что же случилось со всегда спокойным, даже апатичным Антоном.

Сухов служил в Чечне. Один раз ему в составе группы солдат велели сопровождать грузовик, как им было сказано, с продуктами. Но Антону сразу показалось, что лейтенант, командовавший операцией, чего-то недоговаривает. В машине и впрямь были ящики с тушенкой, буханки хлеба и пачки концентратов, но... Но отчего-то грузовик отправлялся после обеда, а ближе к вечеру федералы никогда без особой нужды не передвигались по дорогам. -И путь следования машины был выбран очень странно, часть его нужно было проделать по дороге, контролируемой боевиками, Антон только удивлялся, за каким чертом тащить консервы в сумерках, да еще в непосредственной близости от чеченцев? Ведь можно по-другому спланировать путь.

Но на войне спорить не принято, приказы не обсуждаются. Солдаты заняли свои места и двинулись в путь. В том месте, где дорога, делая резкий поворот, сужалась, послышались выстрелы.

Антон даже не понял, в чем дело. Он выскочил из автомобиля, отбежал чуть-чуть в сторону и увидел, что машина, в которой он сидел, мгновенно превратилась в огненный шар.

Антона оглушило, он перестал слышать звуки. Парень упал на землю и попытался отползти подальше от места, где бушевал огонь.

Удалось ему это с большим трудом, встать на ноги он не мог. Перед его глазами носились люди в форме. Через мгновение до Антона дошло: грузовик с продуктами тоже полыхает жарким костром, около него лежит тело лейтенанта, над ним склонился солдат в форме федеральных войск. Вот он разрывает гимнастерку, сдергивает с шеи трупа мешочек, вешает на себя... События разворачивались словно в немом кино. Еще через секунду Антон сообразил, что чеченцев не видно, на дороге лежат трупы его товарищей, а двое солдат в форме российской армии бродят между ними с автоматами, делая контрольные выстрелы в головы.

Антон даже не успел испугаться, как они подошли к нему. Их лица, беззвучно шевелившие губами, нависли над контуженым. Естественно, парень узнал тех, с кем вместе спал в казарме и питался из одного котла. От непонятности происходящего у Сухова пропал не только слух, но и голос, он пытался сказать: "Ребята, вы чего", но из груди вырвался лишь хриплый стон.

И тогда один из друзей поднял автомат. Больше Антон ничего не помнил. Перед глазами взорвался фонтан разноцветных огней. "А ведь совсем не больно", - неожиданно подумал Сухов и потерял сознание.

Когда его глаза снова открылись, он увидел белый потолок. Антону повезло как никому. Он получил тяжелейшее ранение в голову, контузию, пролежал почти двенадцать часов на земле и.., остался жив. Врачи только разводили руками: у парня просто железный организм, такое нельзя вынести, а он выжил.

Целый год потом Антон восстанавливал здоровье, учился заново говорить и, естественно, был комиссован из армии. Потом он узнал, что остался единственным живым во время происшествия, а еще через некоторое время приятель, возивший генерала на автомобиле, сильно выпив, рассказал Антону правду. В грузовике действительно были продукты, но они просто служили прикрытием. На самом деле лейтенанта послали к одному из полевых командиров, чтобы отдать ему выкуп за украденного ребенка. На шее у лейтенанта висел мешок с драгоценными камнями. Похищенная девочка была дочерью очень крупного бизнесмена, полевой командир захотел в виде выкупа не валюту, а бриллианты.

Любящий отец мгновенно выполнил требование похитителя и договорился с руководством Российской армии. Наверное, ему тоже было заплачено, бизнесмен не хотел огласки. Миллион долларов, а столько стоили брюлики, не был для него запредельной суммой.

Но операция сорвалась. Чеченцы попросту напали на колонну, перестреляли федералов и похитили драгоценности.

Антон пришел в возбуждение. Перед его глазами мигом встала картина, которую он до сих пор старательно прогонял от себя. Вот он лежит на земле и видит, как один из его товарищей срывает с шеи убитого лейтенанта мешочек.

Сухов решил дать показания, потребовал к себе начальство. Но юноше не поверили. Врачи прямо сказали офицеру:

- У солдата тяжелейшая черепно-мозговая травма, серьезное нарушение речи, такие люди подвержены галлюцинациям.

Офицер с жалостливым выражением на лице выслушал Антона, похлопал его по плечу и сказал:

- Молодец, обязательно разберемся, выздоравливай.

Подлечившись, Сухов уехал домой, в Москву, устроился на работу в автосервис и зажил спокойной жизнью, как память о Чечне осталось заикание да периодические сильные головные боли. Антон постарался как можно быстрее забыть обо всем, что случилось с ним на военной службе, и преуспел в этом, но тут вдруг произошла неожиданная встреча.

Однажды к ним в сервис приехал парень.

Когда его машину вкатили в бокс, Антон обнаружил в салоне бутылку дорогого коньяка. Сухов очень не любит, когда люди оставляют в ремонтируемых тачках вещи. Потеряют что-нибудь, а потом скажут, что мастер спер. Поэтому Антон взял бутылку, вышел в зал, где сидели клиенты, нашел хозяина машины, протянул было - ему "Хеннесси", но, взглянув юноше в лицо, потерял дар речи. Перед ним был тот самый солдат, который выстрелил Сухову из автомата в голову.

Пару секунд парни смотрели друг на друга, потом хозяин "Жигулей", широко улыбнувшись, сказал:

- Ты чего бутылку принес, пусть в салоне лежит, там не коньяк, чай вожу.

Антон, не в силах произнести слово, только мычал. На помощь ему пришла кассирша Ниночка. Ловко взяв из пальцев Сухова штоф, она сунула его хозяину машины.

- Что это с вашим мастером? - удивленно спросил тот.

- Он контуженый, - пояснила Ниночка, - в Чечне воевал, ранен был.

- Вот бедняга, - покачал головой парень, - не позавидуешь ему. Что, совсем не говорит?

Антон не услышал, что ответила Ниночка, он пошел в бокс и заглянул в книгу учета. Автомобиль по документам принадлежал... Евгению Славскому. Сухов почувствовал головокружение. Женя Славский был вторым солдатом, стоявшим над ним. Это он срывал мешочек с шеи лейтенанта, но сейчас в зале находился не Евгений, а...

- Кто? - подскочила я. - Ну говори же скорей!

- ..тот, кто стрелял в Антона, - спокойно договорил Олег, - Ваня Краснов.

- Погоди-ка," - забормотала я, - Ваня Краснов, Ваня Краснов... Мамочка! Да так звали гражданского мужа Ани Кузовкиной, отца ее дочки Полисы. Он же погиб в Чечне! Мне об этом Елена Тимофеевна, мать Ани, рассказывала.

Олег усмехнулся:

- Видишь, значит, не погиб!

Антон, чувствуя себя совершенно больным, выписал из документов машины все данные ее владельца. И потом поехал к Жене Славскому домой. Его приняла мать Жени и сообщила, что ее сын погиб. У Антона просто голова пошла кругом. Сначала он решил обратиться в милицию, но у Сухова от волнения практически пропадает речь, произнести буквы "д", "т" и "п" он просто не может. И потом, он начал сомневаться: а Ваня ли Краснов стоял перед ним? Почему его автомобиль зарегистрирован на Славского?

Где сам Женя? То, что Краснов и Славский преступники, Антон понял давно, а еще он сильно испугался за свою жизнь. Таким людям, как Краснов и Славский, ничего не стоит убить ненужного свидетеля.

Олег как мог успокоил мастера и пообещал узнать что к чему. На все запросы ушло дней десять. Ничего нового Куприн не разузнал. По документам получалось, что Ваня был убит при нападении на грузовик, его страшно обезображенное тело нашли рядом с искореженной машиной.

Краснова опознали по медальону и записной книжке, которую обнаружили у несчастного в кармане. Славский считался без вести пропавшим, вместе с ним недосчитались еще одного солдата, Андрея Хрекова. Военные решили, что парни попали в плен.